– О, у вас есть план, неужели? – повысил голос Миллер. – Можете рассказать, что это за план?
– Нет, это не необходимо для принятия вами решений, – ответил Бакстер.
– Том, – настаивал Миллер, – это бессмысленно. Еще вчера никто из Федрезерва не говорил нам о банкротстве, а теперь мы должны все сделать до полуночи. Что за полуночная магия? Единственное, что мы можем подать, и не до полуночи, – это ходатайство о защите от кредиторов согласно главе 11. В чем дело вообще?
– Ну, у нас есть план, – повторил Бакстер.
Миллер встал и посмотрел на всех с высоты своего роста в 188 см.
– Что, – произнес он медленно, – это за план?
Бакстер взволнованно молчал.
– Если Lehman, не подготовившись, подаст на банкротство, будет Армагеддон, – предупредил Миллер. – Я был попечителем брокеров-дилеров, вроде бы мелочь, но эффект от их банкротств сотрясал рынок. А вы хотите взять одну из крупнейших финансовых компаний, одного из крупнейших эмитентов коммерческих бумаг, и обанкротить в ситуации, которой раньше не было. Вы собираетесь убрать ликвидность с рынка. Так вот, рынки рухнут. – Миллер помолчал. – Будет Армагеддон!
Бакстер взглянул на юристов SEC и, подумав мгновение, заговорил:
– Хорошо, я скажу вам, что мы собираемся делать. Мы собираемся провести закрытое собрание.
– Это безумие, – обратился Миллер к Робертсу, как только команда Lehman осталась одна. – Они говорят нам подать на гребаное банкротство. Правительство говорит нам подать на банкротство.
– Не знаю, что сказать, – пожал плечами Робертс. – Это должно быть противозаконно.
Через полчаса Бакстер и другие правительственные юристы вернулись в комнату, и заседание возобновилось. «Итак, – объявил Бакстер, – мы обдумали все, что вы сказали, и это не изменило нашу позицию. Мы убеждены, что Lehman должен подать на банкротство, но мы готовы держать окно Федрезерва открытым для Lehman, чтобы брокер-дилер мог продолжать работу».
Бакстер предлагал компромисс исходя из того, что существует способ упорядоченного свертывания операций Lehman. Федрезерв даст кредит брокерско-дилерскому подразделению Lehman, но не бесконечный, а лишь в рамках банкротства.
Сандра С. Кригер, исполнительный вице-президент Федерального резервного банка Нью-Йорка, спросила: «Сколько денежных средств мы долж ны будем вам предоставить завтра, чтобы вы обеспечили свое финансирование в ночь на понедельник?»
– На этот вопрос невозможно ответить, – сказал Кирк.
– Довольно безответственно! – недобро отреагировала Кригер.
– Правда? – раздраженно переспросил Кирк. – Скажите мне тогда, сколько наших контрагентов собираются отправить нам деньги по сделкам на 50 млрд завтра, когда мы подадим на банкротство?
Видя, что разговор уходит от темы, Миллер снова спросил, почему эта мера была необходима. «Мы выслушали ваши комментарии и пришли к выводу, что наше решение правильное. И мы не должны больше это обсуждать», – ответил Бакстер.
– Вы просите компанию, чтобы она приняла очень важное решение, – продолжал настаивать Миллер. – Она имеет право на всю информацию, которую может получить.
– Вы не получите этой информации, – отрезал Бакстер.
– Слушайте, у нас будет серия релизов, которые, мы уверены, успокоят рынки завтра, – прервала его Алан Беллер.
– Я сожалею, – язвительно ответил Миллер. – Вы говорите со мной о пресс-релизах?
На этом встреча была закрыта.
* * *
Грег Флеминг встретил Питера Келли в прихожей Wachtell Lipton, заключил его в свои медвежьи объятия и прошептал: «Дело сделано. 29 долларов. Вы должны мне пиво».
Флеминг только что разговаривал по телефону с Тейном, который дал ему зеленый свет, чтобы завершать сделку по 29 долларов за акцию.
После полуденного спора с Грегом Керлом Флеминг убедил его не только принять соглашение, но и финансировать премиальный фонд Merrill, повысив его до суммы, выплаченной в 2007 году Никто не будет получать зарплату, в том числе Флеминг и Тейн, – этим пунктом восхищался Керл. Чтобы убедиться в завершении сделки, Флеминг попросил Керла согласиться на невероятное: даже если бизнес Merrill будет продолжать падать, Bank of America не сможет выйти из сделки, заявив о «существенном негативном изменении».
Прежде чем соглашаться, Керл объяснил Кену Льюису: «Мы могли бы добиться еще большей дешевизны, но, если мы не сделаем дело сегодня, можно потерять все». Для Керла эта было главным достижением.
Bank of America запланировал заседание совета на 17:00, а Merrill созвал заседание в St. Regis Hotel в 18:00, чтобы одобрить сделку. В считанные часы Merrill Lynch – компания со столетней историей, одно из самых легендарных имен Уолл-стрит, – был продан Bank of America за крупнейшую сумму в истории банковских слияний. Это было, как позже выразилась одна из газет, словно Wal-Mart купил Tiffany.
* * *
В Федеральном резервном банке Нью-Йорка только что закончились попытки сократить позиции с Lehman – усилия, которые не слишком увенчались успехом. Ранее Федеральный резервный банк распространил меморандум для руководителей, в котором объяснялась программа, представлявшая собой чрезвычайную двухчасовую торговую сессию[564] в Нью-Йорке и Лондоне, в течение которой фирмы, имевшие противоположные позиции у Lehman, пытались взаимно погасить их без посредника.
Процесс был основан на предположении того, что Lehman подает на банкротство. «Все проводимые сделки будет заключены на условной основе на условии подачи прошения о банкротстве холдингом Lehman, – гласила памятка Федрезерва. – Сделки вступят в силу, если холдинг Lehman Brothers Inc. объявит себя банкротом до 9:00 понедельника». Записка намеренно не распространялась в Lehman.
Каким бы аккуратным ни было предложение Федрезерва, различные банки бились, чтобы найти соответствующие сделки и удалить Lehman из дела. Когда в 16:00 разочарованные трейдеры в Нью-Йорке разошлись, многие из них имели такую же позицию с Lehman, что и в пятницу днем.
– Чтобы частично облегчить позиции, на внеочередной торговой сессии, состоявшейся сегодня, был очень небольшой объем торгов, может быть, всего в 1 млрд долларов, но по гораздо более широким спрэдам корпоративных облигаций, – сказал журналистам после обеда Билл Гросс, глава PIMCO. – Похоже, Lehman будет подавать на банкротство, и риск возникновения цунами связан с взаимным погашением позиций по производным и свопам дилеров, хедж-фондов и покупателей во всем мире.
Кроме того, начал распространяться слух о том, что Merrill вот-вот будет продан Bank of America, – слух, которому не доверял Гросс, один из самых уважаемых инвесторов страны: «В некоторой степени слухи о заявке Bank of America на Merrill придают уверенность рынкам, хотя я скептически отношусь к идее, что Bank of America заплатил бы такую сумму в столь короткий срок».
Рут Порат, банкир Morgan Stanley, которая присутствовала в Федеральном резервном банке, также усомнилась в цене. Она позвонила Джону Прузану, эксперту банковской отрасли Morgan Stanley, чтобы рассказать ему о последних событиях.
– Ходят слухи о 29 долларах за акцию, будто бы сделка будет объявлена утром, – сказала она. – Я не могу в это поверить, потому что у них не было времени, чтобы провести юридическую экспертизу. Это абсурд.
– Значит, это точно Кен. Это правда. Кен действует так, – тут же ответил Прузан.
* * *
– Вы понимаете? – Гарри Линч, главный специалист по правовым вопросам Morgan Stanley, кричал в телефон, а Пол Калелло, исполнительный директор инвестиционного банка Credit Suisse, ходил вокруг. При отсутствии доступ к компьютеру в здании Федерального резервного банка Нью-Йорка Линч диктовала текст важного пресс-релиза Жан-Мари Мак-Фаддену, пресс-секретарю Morgan Stanley, который отчаянно пытался не отставать.
План был таков: дать рынкам знак, чтобы, если Lehman обанкротится, банки Уолл-Стрит сотрудничали и удерживали всю финансовую систему от обрушения.
Релиз начинался так: «Сегодня группа глобальных коммерческих и инвестиционных банков[565] инициировала ряд мер, чтобы помочь повысить ликвидность и смягчить последствия беспрецедентной неустойчивости конъюнктуры и других проблем, затрагивающих глобальный рынок капитала и долговой рынок».
Далее планировалось сообщить, что крупнейшие в мире финансовые институты создают для себя фонд заимствований в 100 млрд долларов сверх того, что предоставляет Федрезерв через дисконтное окно для основных дилеров. Любой банк сможет занять до 35 млрд долларов из пула.
