нужных людей. Другие прочесали поднадзорные им научные, околонаучные, псевдонаучные и совсем уж запредельно-заумные круги и кружки. С литераторами, как и ожидалось, вышла одна маета. Помучившись с адептами соцреализма, опера выдали лишь два имени. Не больше десятка дали поклонники других «измов». Так же неожиданно как были заведены, неожиданно были свёрнуты все «конторские» ДОРы.[15]
Вычисленные по ним люди в стукачи не годились. Не тот материал. В диссидентуре не марались. В свой круг чужаков практически не допускали. Да и не прижились бы они там. Мало было за ночь пролистать «Архипелаг» или научиться шамкать, как Генеральный секретарь, и уметь дословно воспроизвести очередную сводку новостей «Голоса Америки». Туда шли, притягиваясь взаимной силой тяжести, как планеты-гиганты, люди иного масштаба. Долго, непостижимо для малых долго, сближались, узнавая себе подобных по едва заметным намёкам в научных трудах, едва обозначенному интересу, странной цитате из редкой книжечки малоизвестного автора вдруг вкраплённой в диссертацию ученика.
И ни намёка на суетливую жажду признания, ни мыслишки продаться за «цековский» паёк. На открытый контакт с правительственными структурами не шли, «квасных» патриотов чурались, экономической маниловщиной не увлекались, официозных политологов презирали. При этом ни по линии КГБ, ни по линии МВД брать их было не на чем. Требовался нестандартный ход.
Можно было задействовать все силы четырёх подведомственных НИИ и многочисленных специалистов «на вольных хлебах». Но Салин рискнул и всю подготовительную работу проделал сам. Он сознательно засветил свой интерес в библиотеках и спецфондах, через личных знакомых, не знавших о специфике его работы, но прекрасно осведомлённых о месте, организовывал консультации у наиболее серьёзных специалистов.
По ходу дела отметил, что все, с кем он искал встречи, как правило, были травимы и гонимы сворой мелких шавок; диссертации при Леониде Ильиче не кропал только ленивый, была бы возможность её продвинуть, а таких возможностей в стареющей империи масса, лишь бы ты был своим человеком. Дать ход «алхимикам», как окрестил их Салин, — и тонны кандидатских и докторских пошли бы на макулатуру, пришлось бы с треском разогнать не один институт, корпящий над высосанными из пальца проблемами и вытряхнуть из мягких кресел десяток академиков. Но Салин, даже если бы это было в его власти, ничего подобного делать бы не стал. Сытую предсмертную дрёму одряхлевших «лучших умов» Красной Империи тревожить резона не было. Всё равно, успокоил он себя, труды «алхимиков» уже переросли уровень страны и возможность прижизненного признания.
Он добился своего. К нему проявили интерес. Осталось только в беседе с историком, давно вычисленным как член кружка «алхимиков», вскользь упомянуть несколько имён, ставших известных ему в ходе розыска. И цепь замкнулась. Как он и предполагал, «алхимики» давно созрели для работы на государство. Только на то государство, которое ещё предстояло построить.
Что он им дал? Откровенно говоря, ничего существенного. Не хотелось лукавить с самим собой, и Салин признавал, что стал лишь последним звеном, контактом, замкнувшим цепь. Но кем бы они были без него? Кружком утончённых мыслителей, пытающихся познать тайну тайного, обречённых выродится в узколобых сектантов, самозабвенно перебирающих ветхие манускрипты. До него их схемы и модели современной политики, несмотря на солидное научное и эзотерическое наполнение, отдавали любительщиной. Их знания, терпкие и тягучие, как старое вино, кружили головы невиданными миражами, но им явно не хватало искристой резкости молодого вина, заигравшего от азарта дела. До него они знали как делалось, благодаря ему они стали знать, как делается.
Проверив делом их знания, Салин задал измучивший его вопрос. «Алхимики» попросили время на размышление. На контакт вышли через неделю. Ответ был ожидаемый — «да, существует». В масонских орденах Европы и тайных кланах Востока невидимая организация известна как Орден Полярного Орла. Сами себя они называют Хранителями и Дружиной Севера.
Салин попросил более подробных сведений. На что один из «алхимиков» с тонкой улыбкой произнёс: «Помни, крылья Орла способны поднять тебя в небо, когти Орла могут вырвать твоё сердце». Оказалось, это девиз Хранителей. Призыв для ищущих и предупреждение лазутчикам.
Тот же «алхимик», всё с той же улыбочкой, предупредил, что классическими контрразведывательными мероприятиями вычислить Хранителей практически невозможно. Они материализуют своё присутствие в нашем мире ровно настолько, насколько считают нужным. Гласно или негласно, вольно или неосознанно любой мог стать проводником их воли.
«Тогда с кем я схлестнулся? От таких мыслей давно пора умом тронуться… Материализм! Спасительная железобетонная надёжность догмы. Я с партийным стажем почти в сто лет, если суммировать мой, отца и деда, лежу и рассуждаю о вещах предвечных с лёгкостью члена Синода. Докатился!
Нет. Поднялся до высот, где размыты все грани, где уже…»
— Что за чёрт! Просил же дуру не соединять!
Салин тяжело поднялся с дивана и, подхватив спадающие брюки, ремень распустил, чтобы не мешать пищеварению, пошёл к телефонам.
Звонили по внутреннему.
— Виктор Николаевич, шифровка на ваше имя. — Голос секретаря немного подрагивал.
— Через минуту, Алиса Михайловна. — Салин свободной рукой подтянул брюки. — Да, вы нашли Владислава?
— Он всё ещё на выезде. Так мне в его отделе отвечают.
— Хорошо.
Салин положил трубку. В глазах опять запрыгали светлячки.
* * *
Оперативная обстановка
Весьма срочно
Особой важности
т. Салину Н. В.
личным шифром
В ходе сегодняшней встречи мне были предоставлены дополнительные данные о транзакциях «Движения Родина» по счетам банков, входящих в финансовую группировку г-на Ганса Эггена.
Анализ позволяет утверждать, что контакты г-на Карнаухова с определёнными кругами Китая, предоставившие временные превентиции «Движению» на рынке «Золотого треугольника», в качестве меры по финансовой поддержке «Движения» на внутриполитическом поле России, были поддержаны финансовой группой Ганса Эггена, предоставившей соответствующие гарантии.
Подтвердилась имеющаяся у Вас информация, что пять комплексов тонкого химического синтеза, находящиеся в распоряжении промышленной группы, подконтрольной «Движению», были поставлены через третьи страны под финансовые гарантии группы Ганса Эггена.
Существенно изменяет расклад сил информация о научно-техническом сотрудничестве группы Ганса Эггена с «Движением». В частности, за счёт средств, полученных «Движением» по «китайскому каналу», было закуплено оборудование для систем космической связи, разработанное корпорацией «Магнус ГмбХ». Операцию лично курировал представитель «Движения» в Западной Европе г-н Артемьев. Частично оперативное прикрытие операции проводилось по линии загранрезидентур СГБ РФ
