— Дайте знать, Виноградов, прокурору, судебному следователю и нашему врачу.
— Сию минуту, Иван Дмитриевич.
Пока они говорили, я приступил к господину. Но лишь только я раскрыл его бекеш, как волна крови вырвалась и залила диван. Брызги крови ударили в мое склонившееся лицо. Голова господина зашаталась и свесилась еще ниже.
— Ну? — спросил Путилин.
— Да, ведь он мертв. Это труп! — воскликнул я, неприятно пораженный тяжелым зрелищем.
— Ты исследовал?
Я открыл его глаза... Веки были свинцовые, зрачок — мертво остекленевший.
— Когда, приблизительно, наступила смерть, доктор?
— Сейчас, до подробного осмотра, это трудно определить, но судя по сокращению глазных нервов, можно думать, что не так давно. Часа два, полтора.
Помощник вышел отдавать распоряжения.
— Откуда у тебя появился этот несчастный?
— А-а, это крайне загадочная история. Видишь ли, минут сорок тому назад ко мне вбежал испуганный агент-дежурный и заявил, что на лестнице лежит тело какого-то господина... Я бросился туда и увидел этого господина. Думая, что он еще жив, я велел перенести его ко мне в кабинет. Но, увы, это был, как ты видишь, труп.
— Но как он попал на лестницу вашего сыскного отделения?
— Этого никто не знает, доктор. Один из недавно прибывших агентов, правда, видел, что какая-то карета, запряженная отличными лошадьми, остановилась у подъезда сыскного. Но, занятый другим делом, он не обратил ни малейшего внимания на это обстоятельство. Мало ли, кто останавливается у нас в каретах?
— Ужасная рана! — вырвалось у меня. — Пуля попала, очевидно, в сердечную сумку. Смотри, какая масса крови!
— Ну и годок! — печально произнес Путилин. — Преступление за преступлением... Я начинаю думать, что криминальный Петербург скоро заткнет за пояс Лондон и Париж.
Не скажу, чтобы присутствие страшного посетителя-гостя было особенно приятно. Его открытые глаза, в которых застыл ужас предсмертных мук, были прямо устремлены на нас.
— Теперь ты понял, доктор, почему я тебя торопил?
— Да.
— Откровенно говоря, мне не особенно улыбается мысль затягивать визит неожиданного гостя.
Путилин посмотрел на часы.
— Они сейчас прибудут. Ну, а пока скажи, каково твое мнение: убийство это или самоубийство.
Я еще раз сделал поверхностный осмотр трупа и ответил:
— Мне кажется, что самоубийство. В это место, то есть в сердце, очень редко целятся убийцы. Висок и сердце — это прицел тех, кто добровольно кончает жизнь.
— Браво, доктор, кажется, ты на этот раз не ошибся!
В кабинет входили спешной походкой представители власти.
— Что случилось, Иван Дмитриевич? У вас в кабинете? — здороваясь, спросил прокурор.
— Перенесен с лестницы. Ну, господа, приступайте.
Началась тяжелая, длительная процедура. Мой коллега совместно со мной осматривал труп. Путилин стоял рядом с судебным следователем, не сводя взора с трупа.
Вдруг он быстро наклонился над трупом.
— Что это вы так пристально разглядываете, ваше превосходительство? — спросил судебный следователь.
— Мел на жилете и на сюртуке самоубийцы, — ответил Путилин.
— Самоубийцы?.. А разве вы уверены, что это — самоубийство?
— А вот, — не угодно ли, — усмехнулся Путилин, подавая тому листок бумаги, вынутый им из бобровой шапки мертвого человека.
Он протянул его следователю.
Тот громко прочел:
«Сегодня — моя последняя ставка. Если она будет бита — я застрелюсь. Я проиграл все, что имел, и даже чужое... А. Г.»
— Ну, вот и разгадка всей таинственности! — нервно рассмеялся Путилин.
Следователь и прокурор были озадачены.
— Значит, игра? Неудачная?
— Как видите, господа. Очевидно, ставка, последняя ставка этого господина была бита.
И он указал рукой на труп молодого человека.
— Да, но остается вопрос, кто этот господин... где он ставил свою финальную карту? — глубокомысленно изрек следователь, злясь на то, что Путилин по обыкновению первый пролил свет на загадочное происшествие.
— А это уж наш дорогой Иван Дмитриевич узнает. Ему и книги в руки, — облегченно вздохнул прокурор, радуясь упрощению дела.
— Но как вы предполагаете, ваше превосходительство: каким образом труп самоубийцы мог очутиться на лестнице сыскного отделения? — задал вопрос судебный следователь.
Путилин, низко склонившийся над трупом и исследовавший пальцы самоубийцы, выпрямился.
— Я оставляю за собой право ответить на этот вопрос позже, — сухо отрезал он. — Если бы сложные дела объяснялись и решались в полчаса, тогда... тогда, наверное, мы с вами, господин следователь, не были бы нужны русскому правосудию. Тогда вахтеры и курьеры могли бы исполнять обязанности следователей и начальников сыскной полиции...
Предварительное следствие было окончено. Труп увезли в анатомическое отделение Военной медико-хирургической академии.
— Вся надежда на вас, ваше превосходительство, — прощаясь, произнес прокурор.
— А отчего же не на господина судебного следователя? — иронически спросил Путилин.
Когда мы остались одни, я осторожно задал вопрос моему великому другу.
— Отчего ты, Иван Дмитриевич, так демонстративно-сурово и насмешливо отнесся к судебному следователю?
Путилин сделал досадливый жест рукой.
— Ах, оставь, доктор... Этот господин, едва соскочивший со скамьи привилегированного учебного заведения, ни бельмеса не понимает в настоящем, живом деле сыска, несколько раз язвительно пробовал «утирать мне нос». Моя слава стала ему колом поперек горла. По-смотрим, что он-то сделает.
Прошло несколько секунд, минут.
Путилин, погрузившийся в раздумье, вдруг стремительно вскочил.
— Что с тобой? — испуганно вырвалось у меня.
— Я... я вывожу мою «кривую», любезный доктор. Поезжай домой. А впрочем... скажи: ты играешь в карты? Ты помнишь штоссе, банчек?
— Ну да... Помню... Знаю, — удивился я страшно.
— Так давай с тобой сыграем...
Он подошел к шкафчику и вынул оттуда колоду карт.
— Только вдвоем играть-то скучно... Не раздобыть ли нам третьего партнера?
Путилин позвал помощника и что-то тихо начал ему шептать.
— Хорошо, Иван Дмитриевич.
УРОК ПУТИЛИНА У ЗНАМЕНИТОГО «МАСТЕРА»
Приблизительно через полчаса в кабинет вошел, почтительно сгибаясь, худощавый господин, уже очень немолодой, с наружностью, говоря откровенно, преотвратительной. Он был, очевидно, крашеный, так как только концы волос были черные, корни же — седые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
