— В Серебряной Мантии разводят добрых коней, — заметил Обред, когда все собрались, чтобы пополдничать. — Но этому народу не хватает той кровной связи с табунами, что есть у нас. Откуда же тогда у юного княжича тот же дар, что у нас? Ведь он сумел приманить коня, и тот прискакал к нему издалека. И почему Васан послушался, хотя не выбирал его на осеннем смотру в свои коневоды?
— Я думаю, — начал Лиро, но прежде чем продолжать, осмотрелся вокруг, чтобы его ненароком не подслушал никто из посторонних. — Я думаю, ему помогла Мать Кобылиц, а уж почему — о том не нам судить!
При упоминании её священного имени все, как один, прикоснулись сначала к своей голове. Они знали множество преданий о том, как Мать помогала тем, кто почему-то ей угоден, так что странная выходка Васана, может быть, была не случайной, — возможно, она стремилась вызвать Гьюрета, чтобы он вовремя подоспел на помощь незнакомцу, пока тот не пал в сражении с ползучими тварями. Гьюрет припомнил странное поведение юрингов — как назвал этих гадин мальчик, — которые обратились в бегство до того, как он успел поразить их мечом. Так значит, это Она была покровительницей незнакомца? Могло быть и так, и разобраться в этом может только шаман.
— И куда же старый маг собирается вести нас дальше? — неожиданно спросил Обред.
— Кто ж его знает! Небось, скоро услышим, — ответил Гьюрет.
В священной роще Ивик простёр руку с перстнем над спящим мальчиком.
— Хардин из Хола! — позвал он негромко, чтобы осторожно разбудить спящего. — Хардин из Хола!
Мальчик не открыл глаз, но покачал головой и нахмурил брови. Как и все обитатели Мантии, он, очевидно, принадлежал к Старой Расе; у него были тёмные волосы, чёрные брови вразлёт и белая кожа, не посмуглевшая, несмотря на то, что он много времени проводил под открытым небом. Он был ещё очень юн, но твёрдая линия подбородка и правильные черты делали его красивым и привлекательным.
— Хардин из Хола! — в третий раз позвал его Ивик, на этот раз громко.
В головах спящего сидела, скрестив ноги, Эйлин, внимательно наблюдая за ним, чтобы взглядом целительницы уловить малейшую перемену. Позади сидел Кетан, держа на коленях мурлыкающую кошку.
С другой стороны над мальчиком склонилась Элайша. Она предостерегающе подняла руку, не дав заговорить Ивику. Маг вопросительно поднял бровь, но Элайша словно не замечала его выражения; наклонившись вперёд, она заговорила первая:
— Хардин, сын Илассы!
На это обращение Хардин отозвался сдавленным возгласом, глаза его открылись, и он впился взглядом в говорившую.
— Матушка! — только и выговорил мальчик; мгновенно пробудившись, он вскочил, шаря рукой по одеялу, словно искал там оружие. — Так ты…
Теперь он уже вполне очнулся и замолчал, насторожённо следя за Элайшей.
— Прошлым летом я гостила у вас и пила с тобой гостевую чашу, — спокойно объяснила Элайша. — Я была гостьей госпожи Илассы.
Мальчик провёл себе ладонью по глазам:
— Действительно! Ты привезла ей какую-то весть, и вы вместе уехали из Хола, — подтвердил Хардин.
Вскочив на колени, он схватил её за плечи и начал трясти, его пальцы впились в неё, точно клещи:
— Коварная обманщица! Я отомщу за её кровь! — воскликнул Хардин.
Бросок Хардина был таким внезапным, что Элайша повалилась наземь.
Но тут вмешались Кетан и Фирдун. Хардин так яростно отбивался, что двое взрослых мужчин насилу справились с измученным, худеньким мальчиком.
Элайша поднялась, отряхивая юбку. Она не успела ничего сделать, её опередила Эйлин. Она выступила вперёд, и над клубком тел сверкнул её жезл.
Хардин сдавленно вскрикнул, и тотчас же силы оставили его. Запрокинув голову, он широко открытыми глазами неподвижно уставился на каменное изваяние, словно в эту минуту для него не существовало ничего другого.
— Хардин! — окликнула его Элайша и, торопливо поправляя порванный рукав, шагнула вперёд, чтобы, встав перед мальчиком, заслонить от него каменный трон. Очутившись у него перед глазами, она сказала: — Хардин! Госпожа Иласса жива и невредима. Её позвали Голоса, и она выполняет то, что они повелели.
— Мой государь говорил мне… — начал было мальчик, но замолчал, не в силах закончить фразу. Справившись с собой, он продолжал: — Когда он велел мне ехать с ним на охоту, — в его голосе слышалось возмущение, — то сообщил, что мы приглашены в гости в Гарт-Хауэлл. Но там… Там меня заставили выпить гостевую чашу, а потом сказали… — Тут мальчик снова замолчал, пытаясь совладать со своими чувствами. — Потом сказали, что остаюсь у них пленником и что отец… что отец сам отдал меня им, а так как я сын Илассы, то для них это очень кстати.
— А что они сказали о твоей матери? Она тоже дала на это согласие? — спросила Элайша.
— Неправда! Все они служат лукавому! У них там появился новый предводитель — какой-то Джаката. Он приобрёл громадную силу и заключил союз с теми, кто снаружи…
Тут вмешался Ивик:
— Где это — снаружи?
Фирдун и Кетан, сначала державшие мальчика, давно уже отпустили его. Мальчик обернулся к Ивику:
— За какими-то вратами — самыми широкими из всех. Они переговаривались. Гарт переговаривался с ними. Есть сновидцы, которые, впадая в транс, могут сообщаться с теми, кто за вратами. Их там трое. Через них там узнают, что происходит за пределами нашего мира. Джаката сказал, что колесо времени совершило свой оборот и скоро все повторится, как встарь. Джаката — адепт, и через него Тьма снова будет править миром.
Ивик задумчиво кивнул головой:
— Так, значит, Джаката отправился на запад, чтобы отыскать эти врата?
— Да, его оттуда позвали. Говорят, — я своими ушами слышал, как об этом болтали стражники, — что перед походом они пили кровь и окунали душу во Тьму… О! — воскликнул Хардин в отчаянии, и лицо его вдруг приняло испуганное детское выражение. — Мне снилось такое… Они применяли пытки и что-то ещё, чего я не понимаю. Но одно ясно — они отвергают всё, что принадлежит Свету. — Во время своего рассказа мальчик так побледнел, что стал белее изваяния, которое высилось у него за спиной. — Я был воином. Я был в рядах конницы, которая отражала нападение горных демонов, я разил их мечом во имя победы Света над Тьмой, но меня выбили из седла и я…
— Молю тебя, незнакомец, — обратился он срывающимся голосом к Фирдуну, — обнажи свой меч! Я знаю, вы воюете с Тьмою. Так пускай моя осквернённая кровь будет первой, которая прольётся в этой войне! Сжалься надо мной и прикончи меня!
При этих словах Хардина к нему подошла Эйлин:
— Взгляни на меня, Хардин! Доводилось ли тебе уже встречать таких, как я?
Хардин поднял голову:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
