Сколько при этом народа наблюдало через интернет, оставалось только догадываться, но во всяком случае они в этой толкучке не участвовали.
О причинах такого внимания догадаться было несложно: бои, по сравнению с предыдущим днём, вышли на совершенно иной качественный уровень.
Во-первых, они теперь проводились по одному, на всей территории арены, не дробя внимание и открывая игрокам широкий простор для действий.
Во-вторых, все слабые команды покинули арену ещё накануне. Что мгновенно сказалось на зрелищности происходящего. За поединками равных всегда интереснее наблюдать. В них важны любые мелочи: не вовремя выпитое или даже разбившееся зелье, повреждённая броня или оружие, а также множество других, внешне незначительных событий, которые на самом-то деле приводили в конечном счёте к целому вороху последствий.
В-третьих, бои стали длиннее как за счёт продолжительности самих этапов, так и их количества. Из пяти пар команд, которые выступали до Фалайза, Тукана и Фионы, ни одна не закончила бой до группового боя с монстром.
Имелась у этого всего и печальная сторона: новичков и просто случайных людей среди участвующих, кроме «Ковров Бергама», не осталось. Только различные твинки. Это было ожидаемо, но всё равно печально. Получилось, что в финал «Юниорской лиги» прошли лишь три юниора из сорока восьми игроков.
Ещё одним открытием, во всяком случае для Фалайза, стала нервничавшая Фиона. В отличие от предыдущего дня, который она провела примерно на одном и том же месте, сегодня жрица не могла найти себе найти места и непрерывно мерила раздевалку шагами.
Понаблюдав за этим мельтешением с полчаса, дикий маг обменялся взглядами с крестоносцем, который только пожал плечами, показывая, что не собирается вмешиваться, и пошёл выяснять что случилось.
— Ты в порядке? — осторожно начал разговор Фалайз. — Тебя что-то тревожит?
— Да нет, в смысле да, не совсем, но это такая… — начала тараторить с невероятной скоростью в ответ Фиона, но прервала себя, и закончила предложение куда спокойнее, — мелочь, — вздохнув и собравшись с духом она вдруг призналась, — я боюсь медуз.
Причём сделала это жрица с таким видом, будто считала такой страх чем-то постыдным.
— Эм… — растерялся дикий маг, не зная, как на это отреагировать.
— Это не страх из разряда: «они противные или «мне они не нравятся», — пояснила Фиона, — я их действительно боюсь. Меня в детстве, в Крыму, они здорово напугали, я даже чуть не утонула.
— Неприятная история, — согласился Фалайз с толикой подозрения в голосе. — Но ты же вчера нормально реагировала?
— Нет. Мне было очень страшно. Медузы, эта толпа вокруг… — жрица притворно улыбнулась, — хорошие новости! Толпы я больше не боюсь, — она поникла и даже как-то сжалась, — а вот медуз очень сильно.
— А ты представь, что это не медузы, а что-то другое. Я вот однажды... — влез до того молчавший Тукан.
— Даже не начинай свои вьетнамские флешбэки из детства, — с явным раздражением в голосе прервала его Фиона.
Крестоносец, скорчив обиженную донельзя гримасу, молча развёл руками.
— В чём-то он прав, — заметил Фалайз. — Попробуй не думать над тем, что там в аквариуме.
— Фигня полнейшая, — будто делая одолжение прокомментировал Тукан. — Это не сработает.
— А что же сработает? — намекая жестами рук, что он не очень-то помогает, переспросил дикий маг.
— Как я уже пытался сказать: замещение на что-то неприятное, но не страшное. Могу привести пример, но вряд ли он вам понравится. И совсем не потому, что это вьетнамские флешбэки.
— Ну давай, — не ожидая каких-то откровений пожала плечами Фиона. — Вряд ли будет хуже.
— Мы внутри, человеки в смысле, состоим совсем не из нуги, и я каждый рабочий день в этом ковыряюсь. Это не только мерзко, но и страшно. Уже хотя бы потому, что перед тобой не просто неприятный на вид и запах кусок мяса, а вполне живой человек. Страх, в любой его форме, приводит к ошибкам. Если я совершу какую-то ошибку — очень велик шанс, что человек на операционном столе резко изменит свой жизненный статус. И оправдываться мне придётся не перед ним, не перед начальством, и даже не перед его семьёй — хотя это всегда самое худшее, — а перед самим собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что ты с этим делаешь? Ну, чтоб не бояться? — уже куда серьёзнее спросила жрица.
— Только моим пациентам не говори, лады?
— Обязательно съезжу в Минск и всем расскажу. Так что?
— Представляю, что ковыряюсь в... — крестоносец выдержал небольшую паузу, — гигантских слизнях. Мне они никогда не нравились, по ощущениям тоже похоже, наверное. Главное в этом то, что слизни мне неприятны, но я их не боюсь.
— Хм, надо подумать над тем, чем же мне…
Закончить Фионе не позволило объявление:
— Командам «Ковры Бергама» и «Клинки Четырёхречья» — приготовиться.
Разом вздрогнув, троица не менее синхронно отринула все лишние мысли, сконцентрировавшись на предстоящем бое.
— Порвём их? — спокойно спросил у остальных Тукан.
— Да, — абсолютно буднично согласилась Фиона.
— Покажем, кто тут настоящий юниор! — нарушил общее спокойствие Фалайз.
Тем не менее его сопартийцы, улыбнувшись, согласились с такой формулировкой, и ещё до того, как их туда позвали, направились в коридор, ведущий на арену. Вторая команда уже была там. Танк и лекарь «Клинков Четырёхречья» ограничились коротким взглядом в их сторону, а вот их маг, чей ник ускользал из памяти быстрее, чем ты его дочитывал, решил поговорить:
— Вы вчера неплохо выступили, — заметил он, — жаль, что сегодня всё закончится. Простите за это.
Можно было подумать, что ему действительно жаль, если бы не выражение его лица. Актёрский талант данного игрока явно не соответствовал уровню юмора. Впрочем, Фиона нашла как вывернуть всё в их пользу.
— Извинения приняты, — опережая фразу, которая бы вывернула изначальный посыл наизнанку, кивнув, сказала она.
Этот раунд остался за троицей, хотя, судя по лицам «Клинков Четырёхречья», они на этот счёт особо не переживали и уже планировали брать реванш.
Арена Асцента встречала игроков мерно нарастающим гулом, который заполнил собой всё окружающее пространство. Постепенно этот бессистемный шум перерос в скандирование всего одного слова, вернее никнейма:
— ФА-ЛАЙЗ! ФА-ЛАЙЗ! ФА-ЛАЙЗ! — вскоре повторяла вся арена разом, приветствуя ошеломленного дикого мага.
— Похоже, вчера Горчер выиграл в лотерею, — полушёпотом заметила Фиона. — Ничего, попадётся он мне ещё сегодня!
— Нет, в лотерею выиграл Бергам со своими поделиями, — указывая на участок трибун, где развернули гигантский транспарант «Ковры Бергама — вперёд!», и кривясь от раздражения, сообщил Тукан.
Обыск на входе и последующая проверка медузами сегодня были куда тщательнее. Следили за членами команд очень внимательно, видимо, опасаясь применения каких-то особо хитрых эликсиров.
Свою проверку Фиона, в отличие от сопартийцев, проходила стиснув зубы, закрыв глаза и очевидно прикладывая всевозможные усилия для того, чтобы как-то усмирить свой страх. Судя по вздоху, полному облегчения, когда всё закончилось, ей стоило огромных усилий не ляпнуть что-то вроде: «надеюсь, это был последний раз».
Закончив с проверками и подготовкой, судья дал отмашку начинать сами бои, отчего зрители сразу как-то поутихли, очевидно сосредоточив своё внимание на происходящем на поле. А вот кто не замолкал ни на секунду, так это пара комментаторов, наперебой обсуждавших всё происходящее на арене или касающееся этого вещи. Не миновали они своим вниманием и «Ковры Бергама».
— Тёмные лошадки этого сезона. Мы накопали по ним некоторую информацию, однако организаторы лиги настоятельно рекомендовали нам её не разглашать.
— Напоминает давление на свободную журналистику, вы не находите, коллега?
— Оно и есть. Тем не менее мои уста связаны негласным обещанием. И всё, что я могу сказать, то, что для этих троих удачное выступление — это не только вопрос славы, но и денег.
