– И когда это происходило, вы были здесь? – нервно поинтересовалась Вучжу.
– Да, – сказал Бразил. – Я помогал создателю гекса Сорок один сто восемьдесят седьмого по счёту, и последней расы, развивавшейся в этом гексе. Я не создавал его, я лишь советовал и иногда выручал. Конечно, мы всё время похищали друг у друга идеи. Доминантные виды одного гекса могли быть изменены, с тем чтобы в другом гексе превратиться в обычных животных. Наша собственная раса буквально скопирована с крупных обезьян, населявших соседний гекс. Проектировщику они так понравились, что он не только сделал из них доминантную расу, но и создал бесчисленное множество вариантов этих животных.
– Стоп, Бразил! – сказал Скандер. – Возможно, остальные не очень разбираются в подобных вещах, но я – археолог. Старая Земля развивалась несколько миллиардов лет, медленно эволюционируя.
– Не совсем так, – отозвался Бразил. – Прежде всего время в каждом отдельном случае требовалось разное. Течение времени, необходимого для развития, в нашем секторе галактики было ускорено. В соответствии с первоначальным проектом на Старой Земле появилась форма жизни, которую мы и ожидали получить, но развивалась она самостоятельно. Так, в определённых условиях появились гигантские рептилии. Когда выяснилось, что наша раса не совместима с ними, небольшое изменение наклона планетной оси вызвало гибель динозавров, но при этом стресс испытали и другие организмы. Начали развиваться мелкие млекопитающие, и через какое-то время мы добавили к ним наших обезьян, рассчитывая, что они займут на эволюционной шкале место динозавров. Когда мы решили, что созданы все подходящие условия, когда обезьяноподобные существа выжили, мы начали уходить. Вскоре в зонах с умеренным климатом появилась первая разумная жизнь. И снова у них не было ничего, кроме природных ресурсов. Они на удивление хорошо трудились, но последствия изменения наклона оси планеты вызвали диастрофизм и наступление ледникового периода, длившегося несколько столетий. Наше медленное развитие явилось результатом того, что эту катастрофу пережили лишь самые примитивные особи. Нечто подобное произошло во всех ваших родных мирах.
– Существует ли в таком случае мир, где обитают аккафиане? – спросил Хаин.
– Конечно, – ответил Бразил. – Давно существует. Возможно, он и больше, и духовно значительнее наших миров. То же самое касается умиау, чиллиан, слелхрониан, диллиан и прочих. Я не знаю, как они сейчас функционируют, изменились ли они и почему, но склонен думать, что некоторые старые миры далеко продвинулись в сосём развитии. Память подсказывает мне, что было создано и рассеяно около миллиона рас; когда мы попадём в сам Колодец, можно будет точно узнать, какие из них ещё существуют.
Внезапно прямо впереди возник ярко освещённый шестиугольник.
– Входные Ворота Колодца, – сказал Бразил. – Одни из шести. Они могут перебросить вас куда угодно, но если у вас нет иных пожеланий, они доставят вас в центральную контрольную зону и к наблюдательным постам. Когда мы подъедем к ним, немедленно входите. Я не выключу их, пока все не пройдут.
Если это случайно сделает кто-нибудь другой, просто подождите, пока свет не загорится снова.
Когда они вошли в Ворота, свет неожиданно погас, и они испытали крайне неприятное чувство падения. Затем свет так же неожиданно зажёгся.
* * *
Они очутились в огромном куполообразном зале, из которого во все стороны уходили сотни коридоров. Ворота находились в центре, и Бразил торопливо спустился вслед за остальными, осматривающимися вокруг с благоговейный страхом.
Место это выглядело весьма необычно. Казалось, что стены, пол и потолок зала сложены из крошечных шестиугольных пластинок полированной слюды, отражающих свет и сверкающих, как миллионы драгоценных камней.
Примерно посередине между Воротами и вершиной купола силовое поле поддерживало огромную, медленно вращающуюся модель Мира Колодца. У неё был терминатор[5], к половину планеты окутывала тьма. Вероятно, её изготовили и" того же напоминающего слюду материала, во гексагоны на модели были значительно крупнее, приполюсные районы не имели разрывов, к посредине её опоясывала чёрная матовая лента. Сфера казалась покрытой тонкой прозрачной плёнкой, состоявшей из сегментов, в точности совпадавших с шестиугольниками под ними.
– Вот так Мир Колодца выглядел из космоса, – сказал Бразил. – Это – точная модель, тысяча пятьсот шестьдесят гексов. Зоны, иными словами – все. Но в сущности это больше, чем модель. Это – самостоятельный марковианский мозг, содержащий главное уравнение, необходимое для стабилизации всех новых миров. Он снабжает Колодец энергией и позволяет большому мозгу, находящемуся вокруг нас, делать свою работу.
– Где контрольные устройства, Нат? – спросил Ортега.
– Каждая биосфера имеет свою собственную систему контроля, – ответил Бразил. – Все они связаны с этим местом наподобие пчелиных сотов. Каждый гекс контролируется как часть всего Мира Колодца. Большинство контрольных приборов, конечно, не связано непосредственно с гексами. То, что мы видим сегодня, – это гексы, созданные в последнюю очередь, в том числе неудачные. Например, такие, как царство фей. Обитатели некоторых из них попали в последнюю группу покинувших эту планету, кое-где сохранились остатки населения гексов, выполнивших своё предназначение, некоторые диллиане, умиау и им подсобные, не желающие покинуть Мир Колодца из-за боязни не найти себе места в других мирах. Их немного, и они погублены взлётами и падениями цивилизации, став жертвами суеверий, страха, ненависти. На Старой Земле не уцелел никто, но мы мало что делали, чтобы начать всё сначала, и восстановление шло медленно. Однако пора отправляться в контрольный центр.
Перебирая щупальцами, он двинулся по одному из коридоров, за ним не без колебаний потянулись остальные, держа наготове свои пистолеты.
Они долго спускались вниз, мимо бесчисленных закрытых гексагональных дверей. Наконец перед одной из них Бразил остановился, и она открылась.
Когда все вошли внутрь, зажёгся свет. Комната, была сделана из того же материала, что и огромный зал. Однако здесь в стены были вмонтированы контрольные приборы, выключатели, рычаги, кнопки и прочее в том же духе, а прямо перед ними находился большой чёрный экран.
– Ну что ж, вот он, и всё ещё действует, – сказал Бразил. – Посмотрим, – пробормотал он и направился к приборной панели.
Остальных внезапно охватил страх, и они нацелили на него свои пистолеты. Мерцающие огоньки Провидца начали мигать всё быстрее и быстрее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
