Город, которому Создатель оказал честь принять ЕГО поле, назывался Нью-Йорк. Жители прозвали его «Большое яблоко», надкусить которое мечтали все, кто волею судьбы связал с ним свою душу. Это был город величия человеческого разума и милосердия к тем, кто готов был его принять. Но одновременно он был средоточием всех пороков, которыми зло одарило человечество. В городе осуществляли свой промысел люди, посланные народами всей Земли определять, к какому счастью человечество должно стремиться и как согласовать единый к нему путь. Счастье посланцы народов понимали по-разному, и поэтому, никто из них не беспокоился, что их промысел пойдет на убыль, уперевшись в конечность достигнутой общечеловеческой цели. Не ведая этого счастья сами, им не дано было привести к нему человечество. Право же — не апостолы.
В большом стеклянном доме, где они каждодневно собирались, безоговорочно властвовал единый для всех образ мышления — «ничего личного, только политика и интересы моего народа». Наблюдая за ними, первый ангел с огорчением думал: «Сколь низким разумом надо обладать, не понимая, что счастье давно на Земле. Оно в истине, данной вашим душам единым для всех БОГОМ». А Дьявол, наоборот, — радовался, видя, как радение за судьбу человечества превратилось в коммерческий промысел тех, кто к этой судьбе не имел ни малейшего отношения.
Именно в таком, созданном злом и добром городе, воля САМОГО обеспечила встречу Дьявола и первого ангела БОГА.
Поле не имело столь грандиозных размеров, как в Гималаях. И опиралось оно не на величественные вершины Крыши Мира, а на два, хотя и исполинских для человеческого сознания, но, все же, вполне соразмерных взору людей здания. С пределов высоты этих башен-близнецов хорошо просматривался стеклянный дом посланцев наций, где человеческое счастье отбывало заключение до момента своего освобождения истиной БОГА, победившей в душах людей зло. Здания имели название — «Центр международной торговли» и всем своим видом демонстрировали могущество народа, смотрящего через призму достигнутого им прогресса и созданного богатства на весь остальной мир. Название было символичным: в этой груде бетона, железа и стекла дух чести и достоинства сосуществовал рядом с торговлей не только товарами и разного рода активами, но и человеческой душой. Создатель не ошибся в месте, где зло и добро должны были снова столкнуться в диалоге чистых разумов. Здесь ни злу, ни добру не нужно было подыскивать аргументы своей правоты: они все, на любой вкус, обитали в этом городе. Выдергивай любой и доказывай жизненность в человеческой душе твоей истины!
Замкнувшееся на двух башнях, поле БОГА выглядело как узкая, лучеобразная полоса все того же непознаваемого невселенского пространства-времени. Оно было видимо только для разума участников встречи; человечество было не в состоянии воспринимать его ни одним из органов чувств. Поле, как и прежде, вращалось одновременно во всех измерениях, но, к очередному удивлению ЕГО ВОЛИ и Дьявола, несмотря на незначительность своей площади и объема, содержало ту же самую массу, что заключалась в нем тысячу лет тому назад в Гималаях. Этим САМ показывал, что ЕГО энергия способна оставаться неизменной, какое бы содержание и форму ОН ни придавал всему материальному и духовному Вселенной.
Масса поля нейтральности вновь притянула к себе первого ангела БОГА и хозяина антимира. Как обычно, она развела их по условным кромкам, которыми стали каждая из, бурлящих праздничным светом, башен. Своим скромным размером поле нейтральности давало четкий ориентир диалогу Дьявола и ЕГО ВОЛИ: он должен быть сжатым и исключительно по существу, волнующего всех, вопроса. А волновало небожителей и укрывшихся в небытие изгоев только одно: останется ли душа человечества с БОГОМ после того, как ОН вновь не явил людям Спасителя для их защиты от антихристов?
Создатель и Спаситель знали ответ. Он был в конечности судьбы Дьявола. Важно было, чтобы ЕГО ВОЛЯ не дал убедиться изгою БОГА в обратном. Великий гордец должен был покинуть встречу в уже никогда не исчезающем сомнении, что все совершенное злом с человечеством за последнюю тысячу лет превратило людские души в сущность, которая начала изживать в себе истину БОГА. Не зароди первый ангел в Дьяволе такое сомнение, и новые антихристы появятся на Земле раньше, чем Создателем предопределено возвращение на нее ЕГО СЫНА. САМ и Спаситель понимали, что в этом случае они не станут помогать человечеству; ему придется самому решать, каким образом преодолеть боль, постигшей его очередной трагедии.
Дьявол и ЕГО ВОЛЯ прибыли на встречу без обычного для них сопровождения. Свою ненависть, истрепанную в клочья антихристами, гений зла оставил в антимире: там ее раны зализывал и прочищал, вдавленным в его грудь человеческим страхом, верный Грифон. В таком состоянии ненависть не могла служить надежным щитом: на нем было столько глубочайших трещин после столкновений с добром, что при первом же нацеленном ударе, он мог рассыпаться на мелкие части к позору своего обладателя.
Другие соображения двигали решением ЕГО ВОЛИ удержать Крест на обычном для него посту у Дома БОГА. Оставаясь вечным эталоном чести Вселенной и человечества, он исходил из того, что коли враг без щита, то и добро должно идти на него с открытым забралом и без оруженосца. Хотя Крест, наклонившись на прощание к ангелу БОГА, дал понять ему, что проявление чести по отношению к злу, залившим кровью творение БОГА на Земле, не является необходимым. Как и вообще, к любому типу зла, которое всегда считает благородство приметой слабости разума.
Впервые ЕГО ВОЛЯ и Дьявол начинали разговор, сознавая, что за их спиной нет никого, кроме потерявшегося в истинах зла и добра человечества.
— Каков город! Калька всего человечества! — вместо традиционного стенания о принуждающей воле САМОГО произнес первые слова Дьявол, одновременно прощупывая разумом Богово поле на прочность и присутствие посторонних. — Его зачинали те, кто пытался скрыться от моей истины в надежде обрести здесь счастье добра. А вышло так, что плодами страданий их души воспользовались люди, вовремя променявшие свои души на счастье, которое им предложил Я. Счастье, отнятое мной у пилигримов добра и проданное кондотьерам зла. И что интересно, на этой земле счастья хватило бы всем, даже для тех, кто искал на ней истину Бога и кто о НЕМ — едином для всех Создателе — никогда ничего не слышал. Но билоны решили, что счастье принадлежит только им и в той форме, что была сторгована мной в обмен на их души. Решили и победили. Народу сколько полегло. Уууу… Уйма. А все ради чего? Ради того, чтобы отстоять перед невольниками добра свое право на свободу разума и поступка. Я прислал их сюда, чтобы не дать превратить эту землю в монастырь душ тех, кто надеется только на благодать Бога. Они пришли во имя торжества моей истины и остались, чтобы это торжество сделать нескончаемым. САМ-то где был, глядя, как мое зло принимает благочестивый вид, выдавливая при этом из душ людей веру в добро? Не думаю, что взирал безучастно! Просто сделать ничего не мог. И не надо мне говорить о предопределенной ИМ судьбе послушников ЕГО истины и отступников от нее.
— Что это ты так распалился? Хочешь сразу показать, что нынешний человек — это твое? Не получится, — вступил в разговор ЕГО ВОЛЯ.
— Это почему же? — недовольно поинтересовался Дьявол. Его внезапно охватило раздражение, что голос первого ангела звучал не так, как это было в начале СОБЫТИЯ и по прошествии первых тысяч лет новой эры человечества. Он почувствовал в нем ту уверенность, с которой победители оглашают права ими поверженных.
— По очень простой причине, — размеренно вествовал ЕГО ВОЛЯ. — До момента второго пришествия к людям Спасителя зло не может полностью завладеть человеческой душой, потому что в силу своей природы предлагает ей только ложное счастье, тогда как само стремится к счастью истинному. А это счастье — в вечности души, куда путь тебе Создателем давно перекрыт. Так что счастье твоих билонов приходящее. Они с легкостью разменяют его, а вместе с ним и твою истину, как только в них зародится ощущение реальности своей вечности. Разве не ты научил их, что идти по жизни можно только по тропе личной выгоды? Вот по ней они и потянутся к увиденной ими самой большой выгоде.
— Да кто же им позволит?! Помнится, утративших душу людей вы не собираетесь пропускать в вечность. А души билонов все до одной у меня, в антимире. Я им оставил лишь видимость души, которая не имеет человеческой сущности. Оцени работу соратников — миллиарды людей с видимостью человеческой души! Что будете брать в вечность? Видимость? В таком случае разочарую тебя: ваше истинное счастье, для продавших мне душу людей, окажется столь же видимым, как и их душа. Не чувствую запаха выгоды. Значит, его не учуют и билоны.
