этом.
Я не стал больше тревожить этим вопросом дракона. Сейчас меня больше волновала мысль о том, что глава совета построил целую подземную систему, где могли храниться тела будущих ревенантов. И, судя по всему, лаборатория была не одна.
Я бы не удивился, узнав, что несколько таких находилось вблизи эльфийских земель. Насколько я помнил по воспоминаниям Мико Линс о её перерождении, детей эльфов отлавливали прямо вблизи границы с империей. Больше всего пострадали жители глухих деревень.
— Сила, которую извлекли из моего сердца, ускоряет трансформу нежити. Наука и тёмная магия, идущие рука об руку, способны творить самое настоящее зло, — уже с серьезным видом разглагольствовал дракон, — хорошо, что современное поколение некромантов многое позабыло. Знания древних могли уничтожить этот мир, переплетясь с современными открытиями.
— Прекращай полемику, — остудил я пыл философствующего Хаду, — люди были и есть одинаковые. Они всегда стремились к власти и богатству, а не к уничтожению мироздания. Вряд ли Тидж хочет оказаться за гранью. Но вот откусить хороший кусок земель светлых и прославиться среди тёмных он желает всей своей скверной натурой. А все остальное — лишь средства достижения цели.
Ты же не понимаешь, почему именно сердце дракона служит катализатором в создании тех чудовищ? — сощурил янтарные глаза дракон.
— Поясни же, — я печально вздохнул, сложив руки на груди.
— Только мощи дракона могли предотвратить чёрную гниль, заразившую большую часть земель царства, существовавшего несколько тысячелетий назад. — возвращаясь к своим воспоминаниям, начал повествовать с особой важностью Хаду. — Раньше мир был един. Не было различий по расам, магическому происхождению. Жили люди и мифические существа. Среди последних венцом природы считались драконы. Однако же, с каждым столетием драконов становилось все меньше. Мы вырождались, как вид. А люди плодились, как сорняки, заселяя мир. Между ними и магическими тварями не было вражды. Более того, драконы старались делиться своими знаниями, чтобы они не пропали даром, когда крылатые рептилии уйдут в далекое прошлое. Со временем люди овладели магией. И все бы ничего, если бы не излишнее любопытство двуногих, и их желание перевернуть все с ног на голову. Маги экспериментировали со своим даром, открыв разные полярности в происхождении энергии. Им оказалось мало долгой и счастливой жизни, мало равенства среди людей, мало единения с природой. Они почувствовали себя особенными. Решили стать главными над самой судьбой. Захотели вечности. Как и следовало ожидать, эксперименты с неживой материей привели происхождению первых умертвий. Души в этих существах не было. Только лишь желание насытиться чужой плотью. В то время люди ещё не обрели способность управлять нежитью. И эти твари начали постепенно захватывать территории, заражая все больше земель чёрной гнилью. Они убивали живых. А мёртвые под действием тёмной энергии восставали, теряя разум. Нас, драконов, уже оставалось не больше десятка, когда на землю обрушилась беда. Мы дали много воли магам, оставив их в покое на сотни лет. Ведь по мнению драконов люди должны были самостоятельно пройти путь к своему окончательному развитию. Достигли же они раскола между землями, уровнями одаренности. Часть существ остались светло-одаренными, другие предпочли заниматься тёмно-рунической магией, кто-то и вовсе лишился дара…Болезнь, заразившая землю, продолжала распространяться. Драконы, принявшие решение сразить её до того, как она захватит весь мир, терпели поражение…
— Но наимудрейший Хаду всех спас, — иронично выдал я, предполагая, что дракон явно преувеличивал значимость своих сородичей. Особенно свою.
— Не только я, — гневно сощурился дракон, недовольный, что его героический рассказ перебили, — так на чём я остановился? Ах, да…
…драконы могли сделать победу быстрой, но им приходилось терпеть поражение за поражением. И виной тому была их чистота, миролюбивость, любовь к живым существам. В том числе и к людям, которых они научили пользоваться магией. Драконы просто могли сжечь все неживое и живое, искоренив зло глобально. Их шкура прочна, чтобы выдержать магический огонь. А вот люди и звери отправились бы за грань, если бы драконы приняли решение уничтожить зло полностью. Даже то зло, которое притаилось глубоко под землёй не спаслось бы. Точечные удары по нежити не возымели успех. И, к сожалению, драконы вскоре начали погибать сами. Чёрной гнилью заражались твари сильнее и умнее. И после смерти они вовсе не теряли свои способности. Наоборот, нежить научилась трансформироваться, обретая небывалую мощь. Она нападала группами, умудряясь строить стратегии по искоренению главных своих врагов — драконов. Особенную опасность нежить начала представлять, когда на свет возродился из хаоса первый некромант, в дальнейшем превратившийся в короля нежити. И вот после этого умертвия научились формировать свои военные отряды под предводительством самой коварной нежити — лича… — Хаду многозначительно посмотрел на нас, убедившись, что мы прониклись его речью, и продолжил, — останки моих убитых сородичей пытались возродить, чтобы направить против живых. Однако, ничего из этого не выходило. Даже король нежити, не утративший дар к некромантии после смерти, не смог поднять дракона, ведь — он само воплощение светлой энергии. Мощи дракона не поддавались тёмной магии, а их осквернение рунами приводили к одному и тому же результату — подавлению негативной энергии. Умертвия, оказавшиеся вблизи тела дракона во время обряда воскрешения, освобождались от пут более старшей нежити, теряя желание осуществлять их цель. Они уподоблялись обычным зверям, переставая помышлять об уничтожении живых. Негатив уходил. Правда, целительная сила мощей рептилий постепенно исчезала, да и не могла она возыметь вездесущий эффект. Слишком сильно распространилась по земле чёрная гниль.
Оставшиеся в живых люди и драконы собрались, чтобы обсудить стратегии боя против болезни, охватившей мир. За основу они взяли возможность костей и плоти рептилий исцелять. И эту возможность было решено увеличить многократно. К сожалению, единственной вероятностью исполнить план старейшин (именно так назвали себя те, кто положили конец войне живых и мёртвых) являлись жертвы. Трое представителей разных рас: драконы, светлые и тёмные должны были поставить на кон свои жизни. А остальные семеро из старейшин обязались завершить ритуал.
— В Нижнем мире захоронены не только кости дракона? — изумилась Мико, перебив Хаду.
— Не только, — горестно вздохнул дракончик, перестав вести себя, как позёр. Он словно бы и сам углубился мыслями в прошлое, — местом скопления силы, способной разнести по миру исцеляющую энергию, стал храм Камиона — драконьего прародителя. В его основании проделали раз, соорудив пещерную систему. Именно там было решено заключить живого дракона, усыпленного магией навечно. Сила этого дракона, превратившегося в артефакт, магия рун, энергия светлых, направленные на создание сложнейшего плетения — все это чётко выверенная, целенаправленная система, уничтожившая чёрную гниль. Кости людей, принесших себя в жертву, за несколько тысячелетий превратились в пыль.
