— Я предпочитаю вести разговоры на собственной территории.
Тарджа был так расстроен, что даже не улыбнулся.
Примерно через час двое защитников доставили Адрину в хитрианский лагерь. Весь этот час Дамиан репетировал предстоящий разговор.
Он еще не пришел в себя после их последней встречи. То, что Адрина застала его врасплох, до сих пор не давало Дамиану покоя. Хотя, если говорить честно, покой он потерял уже давно: увидев принцессу впервые, он сразу понял, что это за штучка, и с тех пор постоянно был начеку. Он слишком хорошо изучил ее коварную натуру. Если принцесса не добивалась своего обычным путем, то легко могла использовать в качестве веского аргумента собственное тело. Но Адрина одним махом испортила его стройную теорию, и военлорд повел себя так, как хотела она. Утешало одно: кажется, принцессу, в отличие от него самого, это происшествие нисколько не расстроило.
Адрина появилась неожиданно. Одетая в давешнюю теплую рубаху, она возникла на пороге, как чертик из коробки. Щеки ее разрумянились от ходьбы, темные волосы были небрежно собраны в пучок на макушке. Боги, она была великолепна! Осененные длинными ресницами, глаза ее походили на граненые изумруды. Почему он никогда не замечал, какие зеленые у нее глаза? «Потому что дурак», — мысленно констатировал Дамиан, наблюдая, как гостья снимает плащ и, зябко ежась, подходит к жаровне.
— Вы хотели меня видеть, милорд?
— Я подумал, что мы можем продолжить нашу прерванную беседу.
— О чем? — невозмутимо поинтересовалась Адрина. — О намерениях Кратина или о нас?
— Да что о нас говорить, ваше высочество? Давайте-ка лучше остановимся на Кратине.
— Я рассказала вам все, что знаю.
— Тогда расскажите еще раз.
— Не вижу смысла.
— А вам и не обязательно его видеть.
Глаза Адрины по-кошачьи сузились.
— Что-то случилось, не так ли?
— Простите, я никудышный хозяин. Могу я предложить вам вина?
Он подошел к столу и протянул руку за кувшином.
— Вы не ответили, Дамиан. Что случилось?
Он наполнил кубки и поднял голову:
— Медалонцам приказано капитулировать.
Почему он рассказывает ей об этом?
Изумление, написанное на лице Адрины, скорей всего, было искренним.
— Во имя Зигарнальда, почему? Они же победили!
— Не знаю, можно ли назвать это победой, — сказал Дамиан, подавая ей кубок. — Но поражение в ближайшем будущем им определенно не грозило.
— Я ничего не понимаю.
— Я тоже. Поэтому хочу поговорить с вами. Может, это как-то связано с отсутствием Сетентона на фронте?
— Не исключено, — задумчиво промолвила Адрина. — Мне тоже показалось странным, что Яснофф отправил Кратина к границе без Терболта. Но кариенцы необыкновенно тщеславны. И я решила, что таким образом он хотел дать Кратину шанс покрасоваться перед герцогами.
— Если это правда, тогда все ясно. А что вы скажете о договоре с вашим отцом?
Адрина немного подумала и вздохнула.
— То, что я вам уже сказала, — правда… или почти правда. Отец согласился вторгнуться в Медалон с юга к началу лета и обеспечить кариенцев пушками.
— Пушками? Они действительно такие грозные, как говорят?
Принцесса угрюмо кивнула.
— Хотите правду? От них больше неприятностей, чем пользы. Они взрываются в самый неподходящий момент, редко попадают в цель, и мы до сих пор не нашли сплава, который не трескался бы после нескольких выстрелов, — вы себе не представляете, сколько уже канониров погибло. Все эти разговоры об отцовских пушках яйца выеденного не стоят.
— Ясно. И что Габлет должен получить взамен?
— Золото и лес. И того и этого очень много.
— Я наслышан о жадности вашего отца, Адрина, но здесь, должно быть, нечто большее, не так ли?
— Его конечная цель — Хитрия, Дамиан. Думаю, вы это уже и сами поняли.
Военлорд пристально посмотрел на собеседницу: почему именно сейчас она решилась раскрыть планы Габлета?
— Но чтобы напасть на Хитрию, Габлету не нужны кариенцы.
— Да, не нужны. Но он хочет отвлечь защитников. Вы же не хуже меня знаете, что через Восточные горы до Хитрии не добраться. Там только несколько проходимых перевалов, где небольшая засада может перебить всю фардоннскую армию. Нападение с моря тоже пустая трата времени. Ваши порты хорошо защищены. У Хитрии только одно уязвимое место — граница с Медалоном. Если бы медалонцы претендовали на вашу территорию, то завоевали бы вас сто лет назад.
— Значит, после вторжения в Медалон Габлет собирается повернуть на юг.
— И вы облегчили ему работу. Ваша провинция граничит с Медалоном. Вы могли стать первой линией обороны.
Адрина могла бы и не сыпать военлорду соль на рану. Он и сам уже казнил себя за такой невежественный подход к делу.
— Вашему отцу что-нибудь известно о кариенских планах относительно Медалона?
— Если вы думаете, что он ожидал капитуляции, то ошибаетесь. Вся его стратегия основана на том, что кариенцы не позволят защитникам наступать ему на пятки. Габлет считает, что защитников мало озаботят его притязания на Хитрию, но они, скорее всего, не позволят ему пройти по территории Медалона — особенно после того, как заключили союз с вами, Дамиан.
Уже второй раз сегодня она назвала его по имени. Интересно, спроста или с умыслом?
— А если Медалон капитулирует?
— У Ясноффа было достаточно времени, чтобы обдумать возможные замыслы моего отца. Кариенцы — религиозные фанатики. Очень плохо, что вся южная половина континента исповедует язычество. Уж они-то определенно не захотят объединения двух наших государств под одной короной. Габлет вторгнется в Хитрию, и кариенцы последуют за ним, чтобы его остановить. В любом случае Хитрия падет. Ваша единственная надежда — держать меня подальше от кариенцев.
Дамиан улыбнулся. Это потрясающе, как она все повернула к собственной выгоде.
— А что это нам даст?
— Мой ребенок от Кратина будет наследником Габлета. Если Медалон капитулирует, а Габлет воцарится в Хитрии, после его смерти кариенцы получат весь континент.
— Ну а поскольку кариенцы народ ушлый, можно предположить, что эта смерть наступит скорее раньше, чем позже. — Дамиан покачал головой: ну сильны ребята, ни дать ни взять на мировое господство нацелились. А может, не они, а Хафиста. А дитя демона — единственное существо, которое могло всего это не допустить, — сейчас, наверное, уже мертво.
— Наследник и еще один про запас — и я тоже стала бы лишней, — мрачно промолвила принцесса.
Дамиан впервые видел настоящую Адрину. Жизнь этой женщины — бесконечная гонка, она все время старается обогнать мужчин, от которых зависит. Отца. Мужа. И даже его, Дамиана. И каждый пытается использовать ее в достижении собственных целей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
