– Ты говоришь о проклятии, которое настигло меня? – с горечью спросил Игнис. – Ведь ты его почувствовал тогда на корабле, когда почувствовал меня? Его учил меня скрывать Алиус!
– Проклятии? – повернулся к нему угодник. – Что ты знаешь о проклятиях? Что ты знаешь о камнях Митуту? Что ты знаешь о семи камнях на шее Лучезарного? Что ты знаешь о Семи Звездах?
– Только то, что они были источником несчастья и горя! – прошептал Игнис. – Семь Звезд или Бледная Звезда, не знаю, но они уничтожили девяносто девять человек из ста, живших под этим небом на этой земле! Покрыли ее льдом! Семь камней на шее Лучезарного, возможно, давали ему силу, и уж во всяком случае без них не обошлась Светлая Пустошь! Хотя бы потому, что они же уничтожили Таламу, о которой нам рассказывали в детстве сказки! Так что это? Проклятие или благо?
– Проклятием или благом будет меч, попавший кому-то в руки? – спросил Син.
– Где он, меч? – рванул куртку, прикрывающую его тело, принц. – Никс Праина хотела выжечь его – не смогла. Дважды хотела! Ее подручный, Донум, едва не порезал на части, пытаясь извлечь из меня – то ли меч, то ли камень, и где он?
– Он – ты и есть! – отрезал Син.
Угодник долго молчал. Потом сказал, не отрывая взгляд от ночного моря:
– Если семь камней найдут семь мерзавцев, которые будут служить Лучезарному, может случиться всякое. Он не просто так оставил их здесь. Тебе еще многое предстоит понять, парень. Через многое пройти. И никто не может обещать, что ты выдержишь все. Может быть, однажды тебе покажется, что вот это испытание в башне Ордена Воды – самое легкое, что тебе пришлось пережить. Всякий раз, когда тебе будет трудно, помни, что Энки на поле у Бараггала испытывал настоящую боль. И помни, что, пока ты на стороне Энки, ты свободен. Как только ты встанешь на сторону Лучезарного, ты будешь заключен в ожерелье на его шее!
– А если я уже заключен?! – воскликнул Игнис. – Если я уже служу ему, против своей воли служу?!
– Тихо! – раздался грубый окрик с кормы. – Плыть с нами, не кричать с нами! Пират с добычей сам может стать добычей! В тихом море далеко слышно! Тихо, а то сброшу за борт, не посмотрю, что угодник!
– Не сбросит, – прошептал с улыбкой Син. – Я знаю этого капитана, чернокожего негодяя Моллиса, двадцать лет. Он сам прыгнет за нами, если мы свалимся с борта.
…Наутро корабль встал на якорь близ пирса Тира. Игнис, который уже с ночи оделся и расхаживал по палубе, пытаясь размять ноги, с интересом вглядывался в древний город, в котором никогда не был. И порт, и все здания, и крепость на холме с храмом, окруженным колоннадой, и даже замок – все было построено из розового камня. Источником этого камня были скалы, которые высились сразу за городом. Принц, привычный к вершинам Балтуту, не мог назвать розовые увалы горами, но если бы он не видел настоящих гор, то, несомненно, восхитился бы ими. Розовые скалы сияли почти так же ярко, как снежные пики Балтуту в лучах закатного солнца. Однако Син не был столь восторжен. Он всматривался в город с тревогой.
– Что-то не так? – спросил Игнис.
– Мало кораблей у пирса, – ответил угодник. – Только старые посудинки. Нет рыбацких лодок. Да и здесь, у входа в тирскую бухту, всегда держался с десяток лодчонок. Лодочники поджидали корабли, капитанам которых жаль платить портовую пошлину, а попутчика высадить надо.
– Ладно, демон с вами, – проворчал поднявшийся на палубу чернокожий капитан судна, нилот по происхождению, Моллис по имени, добряк со стальными кулачищами размером с голову Игниса. – Дам лодку, но к берегу она приставать не будет.
– Думаешь, та самая напасть? – нахмурился Син.
– Береженые ставят паруса, небереженые кормят крабов, – прогудел капитан. – По северному берегу ходил, видел похожее. Беда, конечно, минует сама собой, но выждать надо. Может, останешься? Что тебе рисковать своей шкурой? Все пробоины затыкать – пальцев не хватит!
– Сама не минует, – не согласился Син.
Уже в лодке, которой управлял такой же чернокожий моряк, только помоложе капитана и пониже ростом, Игнис спросил угодника:
– Почему ты доверился им? Или и сам веришь этой дурацкой примете насчет угодников?
– Примета не дурацкая, – пробормотал Син. – Угодник не источник благости. Да и разные люди порой прячут себя под серыми балахонами. Но очень редко от угодника может исходить зло. Точнее, никогда. Если исходит зло – ты не угодник. Это всем известно. Так же как то, что обидеть угодника – не к добру. Да и не всякий угодник даст себя обидеть.
– И все-таки я бы не полагался на честное слово пирата, – покосился на моряка, который управлялся на корме с веслом, Игнис. – Пусть даже ты его давно знаешь.
– Я не полагался, – ответил Син. – Я полагался на собственное чутье и на собственный выбор. Давний выбор. Когда-то я заметил, что этот капитан единственный не вез рабов. Когда я спросил его почему, он ответил, что сам был рабом.
– Понятно, – кивнул Игнис. – Значит, убивать при грабеже лучше, чем забирать в рабство?
– Этот капитан грабит только других пиратов, – улыбнулся Син. – И порой очень сожалеет, когда ему приходится освобождать захваченных другими пиратами рабов.
– Почему? – не понял Игнис. – Разве его кто-то понуждает к этому?
– Я не о понуждении, – развел руками Син. – Освобожденным рабам приходится возвращать захваченное с ними имущество. Конечно, если те могут твердо на него указать. И вот тут Моллис превращается в рыночного торговца. Я как-то присутствовал. Предложил ему сразу определить, кто из бывших невольников говорит правду, а кто хочет прихватить чужое добро. Отказался. Сказал, что я лишаю его единственного развлечения!
– Ты всегда различаешь ложь? – не понял Игнис улыбки Сина и, оглянувшись на моряка, заметил, что и тот тоже улыбается.
– Всегда, – кивнул Син. – Это легко. Я тебя научу.
– Самое завидное предложение, которое я когда-либо слышал, – нахмурился Игнис. – Еще чему я могу научиться?
– Ты можешь задуматься над тем, над чем я размышляю последние годы, – проговорил, вглядываясь в приближающийся берег, Син.
– И что же тебя мучит? – спросил принц.
– Все то же, – ответил угодник. – Камни Митуту. В них разгадка всего. И ключ ко всем безднам, в которые падает Земля, и ко всем лестницам, по которым она может выбраться из бездны. Только искать надо с самого начала. Жаль, что я не могу попасть в Храм Света, который стоит во впадине Мэрифри, в страшном городе Иалпиргах, там, где до сих пор лежат обломки Бледной Звезды. Думаю, кое-какие ответы на кое-какие вопросы я бы там получил.
– Разве у звезды могут быть обломки? – удивился Игнис. – Нет, я слышал о них, но не верил никогда!
– Есть обломки, – прошептал угодник. – И это самое страшное или самое удивительное, что я видел в своей жизни. Уж во всяком случае, в той ее части, которую я помню. Но в сам Храм попасть невозможно. Нельзя было попасть и раньше, а теперь в нем идет служба. Так что…
– Что ты можешь найти в логове Лучезарного? – не понял Игнис.
– Не могу сказать, – пожал плечами Син. – Не знаю. Но что-то найду. Если нужного тебе нет нигде, ищи там, где еще не искал. Когда угодник не помогает кому-то, не защищает кого-то, он разгадывает загадки. От некоторых разгадок может зависеть судьба этого мира.
– Вот ведь как получается, – раздраженно хлопнул в ладоши Игнис. – То судьба этой Земли зависит от меня, так как я отмечен особым образом. Теперь судьба мира зависит от разгадок. Что же это за судьба, которая колышется от таких мелочей!
– Думаю, что падение Семи Звезд не было мелочью, – покачал головой Син. – И когда они пылали на груди Лучезарного, это тоже не было мелочью. Так же, как то, что их стало шесть.
– И ты уверен, что камни на груди Лучезарного и Семь Звезд – это одно и то же? – сдвинул брови Игнис. – Разве они не сгорели, разлетевшись по земле незадолго до падения Бледной Звезды?
– В этом уверены все, – пожал плечами угодник. – Я не могу прочитать древние манускрипты Храма Света, но его послушники уверяют, что на его стенах записана не только история атеров, руфов и лаэтов с момента их прихода в этот мир, но и история самой Бледной Звезды. И история предыдущего мира.
– Предыдущего мира? – поразился Игнис. – Какого еще прыдыдущего? Того, что был до ее падения? Или допотопного мира?
– Другого мира! – жестко отчеканил Син и тут же улыбнулся: – Пойми самое главное. Да, я не был в Храме Света, но я слышал, что камни Митуту не всегда были подчинены Лучезарному. Иначе бы в своих гимнах его слуги не воспевали захват их своим господином. Так что не огорчайся раньше времени. Возможно, что в тебя попала не капля яда. Или, во всяком случае, она не всегда была ею.
– Хорошо, – нахмурился Игнис. – Тогда скажи мне, угодник, а где седьмая звезда? Где седьмой камень? Где седьмая капля яда?
