Мой мозг отказывался принимать его слова. Падшие ангелы погибли. Погибли! Это слово проделало во мне огромную дыру.
— Хорошая работа, Нора. О, и, наверное, тебе интересно узнать, что мы арестовали Пеппера и допрашиваем его. Он утверждает, что ты заставила его украсть перья, но я притворюсь, что не слышал этого. В последний раз… Считай это своего рода благодарностью. А еще сделай аккуратный разрез посередине метки на своем запястье, — сказал он, проводя по своему запястью ребром другой ладони, чтобы показать мне.
— Что?
Понимающая улыбка.
— В этот раз просто поверь мне.
И ушел.
Я прислонилась к дереву, пытаясь замедлить мир вокруг, чтобы осознать все произошедшее. Данте — мертв. Дьявольская сила — уничтожена. Война — прекращена. Моя клятва — выполнена. И Скотт. О, Скотт… Как мне сказать Ви? Как помочь ей пройти через эту потерю, страдание и отчаяние? И как заставить ее жить дальше, когда у меня самой нет таких планов? Попытка найти замену Патчу — даже попытка обрести счастье, хотя бы маленькое, с кем-то еще — была бы ложью. Теперь я Нефилим: благословенна жить вечно, но проклята жить без Патча.
Послышались шаги, рассекающие траву — знакомый звук. Я напряглась, готовая атаковать, и из тумана показалась темная фигура. Ее обладатель взглядом исследовал землю, явно что-то выискивая. Приседая у каждого тела, он поспешно осматривал его, а затем откидывал в сторону с нетерпеливым ругательством.
— Патч?
Он замер, склоненный над разлагающимся телом. Вскинул голову и прищурился, будто не верил тому, что слышал. Его пристальный взгляд встретился с моим, и в темных глазах отразилось что-то, что я не смогла распознать. Облегчение?.. Успокоение?.. Освобождение.
Разделявшие нас несколько футов я пробежала на безумной скорости и, бросившись к нему в объятия, вцепилась в его футболку и уткнулась лицом в его шею.
— Хоть бы это было по-настоящему. Хоть бы это был ты. Не отпускай меня. Никогда не отпускай меня. — Я разрыдалась. — Я боролась с Данте. Я убила его. Но не смогла спасти Скотта. Он мертв. Дьявольская сила уничтожена, но я потеряла Скотта.
Патч промурлыкал мне на ухо какие-то нежности, но его руки, обнимавшие меня, дрожали. Не выпуская меня из объятий, будто боялся, что я просочусь сквозь его пальцы как песок, он отвел меня к каменной скамье и усадил. Его глаза, красные и уставшие, сообщили мне, что он плакал.
«Продолжай говорить», велела я себе. «Пусть сон продолжается. Все что угодно, лишь бы удержать Патча здесь».
— Я видела Риксона.
— Он мертв, — резко сказал Патч. — Как и все остальные. Данте освободил нас из ада, но сначала взял с нас клятвы верности и ввел в наши тела образец дьявольской силы. Это был единственный выход. Мы покинули ад с дьявольской силой в крови, текущей по нашим венам. Когда ты уничтожила ее, погибли и все падшие ангелы, кто носил ее в себе.
Это не может быть сном. Должно бы, но в то же время все было слишком реально. Его прикосновение, такое знакомое, заставило сердце учащенно забиться, а кровь разжижаться — я не смогла бы выдумать столь сильную реакцию во сне.
— Как ты выжил?
— Я не дал клятву Данте и не позволил ему ввести в меня дьявольскую силу. Я владел телом Риксона достаточно долго, чтобы сбежать из ада. Я не доверял ни Данте, ни дьявольской силе. Я верил, что ты покончишь с ними обоими.
— О, Патч, — произнесла я дрогнувшим голосом. — Ты исчез. Я видела твой мотоцикл. И ты так и не вернулся. Я подумала… — Мое сердце дрогнуло, сильная боль распространялась и заполняла мою грудь. — Когда я не спасла твое перо… — Ощущение потери и опустошение расползались во мне, как зимняя прохлада — безжалостная и парализующая.
Я теснее прижалась к Патчу, опасаясь, что он может исчезнуть прямо из моих объятиях. Забралась на колени и зарыдала ему в грудь.
Патч покачивал меня в своих объятиях.
«Ангел», пробормотал он мне мысленно. «Я здесь. Мы вместе. Все кончилось, и мы есть друг у друга».
Друг у друга. Вместе. Он вернулся ко мне — все, что имело значение, находилось здесь. Патч был здесь.
Утерев слезы рукавами, я встала на колени и перекинула ноги через его бедра. Запустила руки в его темные волосы, пропуская локоны сквозь пальцы, и притянула его к себе.
— Я хочу быть с тобой, — сказала я. — Мне нужно, чтобы ты был ближе, Патч. Ты нужен мне весь.
Я поцеловала его, грубо и дерзко, мои губы обрушились на его рот. Углубляя поцелуй, я тонула в его вкусе. Его руки сжали меня сильнее и притянули еще ближе. Я водила ладонями по его плечам, рукам, бедрам, чувствовала, как играют его мышцы, такие реальные, сильные и живые. Его рот жадно прижался к моему.
— Я хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро и засыпать каждую ночь, — серьезным тоном произнес Патч. — Я хочу заботиться о тебе, ухаживать за тобой и любить так, как никогда не смог бы никто другой. Я хочу баловать тебя — каждый поцелуй, каждое прикасание, каждая мысль: они все принадлежат тебе. Я сделаю тебя счастливой. Каждый день я буду делать тебя счастливой. — Солнечный свет упал на старинное, почти старомодное колечко, которое он держал между пальцами, и оно вспыхнуло серебром. — Я нашел это кольцо вскоре после того, как был низвержен с небес. Я хранил его, чтобы оно напоминало мне о том, каким бесконечным был мой приговор, каким вечным может стать один-единственный выбор. Я хранил его долгое время. И хочу, чтобы оно было у тебя. Ты прекратила мои страдания. Ты подарила мне новую вечность. Будь моей девушкой, Нора. Будь всем для меня.
Прикусив губу, я спрятала улыбку, которая угрожала расплыться на лице, и перевела взгляд на землю, чтобы удостовериться, что перед глазами все не плывет.
— Патч?
Он провел необработанным краем кольца по своей ладони, оставляя на ней тонкий кровавый след.
— Клянусь тебе, Нора Грей, в этот день, что отныне и навек я отдаюсь тебе. Я твой. Свою любовь, свое тело и душу я отдаю в полное твое распоряжение и под твою защиту. — Он протянул кольцо, как единственное предложение, как связующее обещание.
— Патч, — прошептала я.
— Если я нарушу свою клятву, то страдание и сожаление будут мне бесконечным наказанием. — Его взгляд встретился с моим, а в глазах читалась искренность.
«Но я не нарушу ее, Ангел. Я не подведу тебя».
Я приняла кольцо, собираясь порезать им свою ладонь, как это сделал Патч. А затем вспомнила загадочное указание Бассо. Проведя кольцом выше, я разрезала будто сделанную карандашом метку на внутренней части своего запястья, с которой я родилась — наследственное клеймо Нефилима. Алая кровь размазалась по коже. Я приложила свою рану к ладони Патча, чувствуя теплое покалывание в том месте, где соединилась наша кровь.
