казалось, иностранец уже у него в кармане. К этому моменту Флэй уже сообразил в голове фальшивую историю, которая бы поставила врача в безвыходное положение. Он не мог не расколоться под давлением обстоятельств. Ренегат не был дурак и допускал, что доктор учудит нечто, о чём пожалеет. Но и Альдред уже занял практически беспроигрышную позицию.
Он заговорил:
— Когда мор только-только пришёл в Саргузы, Вы взялись за одного пациента. Иностранной наружности. Заражённый. Это был брат Фульвио…
У шумайца полезли на лоб глаза. Похоже, теперь-то он припоминал, кого уберег от Чёрной Смерти. Тут же себя выдал: не мог он вылечить многих, наверняка помнил каждого в лицо, коих единицы! Значит, просто пускал пыль в глаза.
«Я так и знал», — думал Альдред и продолжал.
— Знаете, я и сам своего рода… инквизитор. Так вот мой отряд напоролся на заражённых. Я подцепил эту хворь. Вместе мы дошли до Церкви, где и встретили брата Фульвио. Священник рассказал о Вас. О том, что уже посылал к Вам другой отряд. Капитан их тоже заболел. Он рассказал, где Вас искать. Это слышали все, — подчёркивал ренегат, чтобы врач прочувствовал всю патовость его положения. — Остальные последовали дальше в Акрополь. Я же отправился сюда, в госпиталь. Попытать счастья. И вот он Вы. И вот я — исцеленный Вами…
— Довольно! — воспротивился доктор. — Прекратите этот фарс немедленно! Чего Вы добиваетесь, синьор? Я помог Вам. Возвращайтесь, откуда пришли.
— А я скажу, чего добиваюсь, — настаивал дезертир, внимательно следя за ним. Ждал нападения в любой миг, тщательно следя за перепадами настроения у собеседника. Так его учили в Башне. — Мне нужны ответы, господин врач. И без них я не уйду. Сразу скажу, что не собираюсь Вам вредить. При условии, что Вы пойдете на сотрудничество. Мы оба выиграем от этого. Ваши методы лечения спасут жизни многим людям. А Вы, в свою очередь, получите немалые преференции от Церкви. Безопасность, неприкосновенность, невмешательство в исследования — и далее по списку.
Врач напрягся. У него задёргались губы. Казалось, ещё немного, и произойдёт потасовка. Быть может, с применением магии.
«Этому не бывать».
— Не советую делать глупости. Когда я сказал, что о Вас наслышаны в Инквизиции, правильно ли Вы понимаете, что я имею ввиду? — лукавил дезертир. Доктор застыл, как истукан, испепеляя его взглядом. — Окромя Вас, никто не совладал с эпидемией. Вообще. Это подозрительно, по меньшей мере, не так ли?
Шумаец осёкся, постепенно догадываясь, куда вляпался. Альдреда забавляло наблюдать за резкими переменами в его мимике. Настал момент повысить накал страстей.
— Вернусь я в Акрополь или нет, Вам всё равно стоит ждать с визитом Инквизицию. Только так разговаривать, как это делаю я, с Вами уже не будут. И уж поверьте, своё они получат. По-хорошему или по-плохому. Оно Вам надо? Лично я сомневаюсь. Ну так почему бы нам не провести дискуссию в более дружеском ключе? Всё выясним. Решим всё таким образом, чтоб ни у кого не осталось обиняков? Как Вам такая идея, доктор?
Тот зло посмотрел на ренегата, рефлекторно стискивая зубы. Альдред спокойно отстаивал свою позицию в этой дуэли взглядов, умудряясь при этом надменно улыбаться. В конце концов, шумаец сдался. Сипло выдохнул, понимая, что любые потуги бессмысленны. Как ни странно, кураторский дар убеждения в который раз помог Флэю.
— Ладно. — Доктор всплеснул руками. — Ладно, Ваша взяла, синьор. Так что Вы хотели узнать? Я расскажу всё, что потребуется. Но и у меня есть условие: как бы там ни было, меня Инквизиция и пальцем не смеет тронуть. Помогать — да. Защищать — да. Но не трогать. Вы можете мне это гарантировать?
Дезертир фыркнул и добавил снисходительно, не преминув шансом слукавить:
— О чём речь! В вашей голове заключены знания, которые способны спасти Равновесный Мир. Инквизиция Вас не обидит, слово даю. Даже если Вы маг…
Доктор осёкся, непроизвольно вскрыв правду. Есть у него какой-то чародейский дар, определённо. И пускай говорят, что шумайцы — мастера слова, чьи истинные намерения никогда не угадаешь, кураторы натасканы изрядно. Мало кто проведёт чёрного плаща в трезвом уме и с твёрдой рукой.
Чужеземец выдохнул, до сих пор не веря, какие беды свалились ему, как снег, на голову. По крайней мере, Альдред сумел добиться, чего хотел. Осталось только собрать сливки. Методы же его интересовали мало.
— Так что Вы хотели бы узнать? — осведомился врач, присаживаясь обратно на стул. В свою очередь, Флэй уселся на кресло.
— Сначала не помешало бы представиться по-человечески, — намекнул ренегат.
— Ван, — отозвался доктор, кладя ладони себе на колени. — Это фамилия. Её будет достаточно. Об моё имя язык сломаете.
Он хмыкнул. Ренегат спорить не стал. «Ван так Ван».
— Альдред Флэй, — представился в ответ. — Отдел персекуторов. Отряд «Феникс». Будем знакомы.
И хотя его плащ был утрачен, шумаец поверил ему на слово.
— Будем, — кивнул ему врач.
— Подскажите, господин Ван, как Вам удалось победить эту заразу? Вывели какой-то особенный препарат? Или, может, здесь всё-таки замешана некая магия?
Тот сглотнул, собираясь впопыхах с мыслями. Было видно, как заметались его глаза. Казалось, ренегат подбирался к нему всё ближе и ближе. Срывал покров за покровом. Но иначе никак. В кои-то веки доктор нашёл, что ответить:
— Я работаю в этом госпитале с тех самых пор, как закончил Академию в Циме. Ни с чем подобным наши врачи не сталкивались. Собственно, и я не мог понять, в чём дело, пока из больных не полезли чёрные минералы. Насколько я мог судить по внешнему облику и полученным образцам, это был нектар. Чёрный нектар.
Дезертир насторожился.
— Известно ли Вам что-нибудь о чёрном нектаре?
— Нет.
«Хм… Да ладно?»
— Откуда ж тогда Вам знать, что это был именно он?
Шумаец шарил по полу глазами, будто там скрывался ответ на вопрос. Наконец, он пояснил, еле выдавив из себя:
— Там, откуда я родом, соли белого нектара применяют в медицине. Его состав заменяет группу продуктов, необходимых для нормальной жизнедеятельности человека. Мы физически не можем за раз съесть столько пищи, чтобы восстановить здоровье, зато можем принять горстку этого минерала. В Шумае лечатся так. В том числе.
— Значит, с нектаром Вы знакомы не понаслышке? — Альдред насторожился.
Пряча глаза, доктор Ван пробубнил:
— В общем-то, да.
— И когда Вы поняли, что это чёрный нектар, что Вы сделали?
Лицо врача — белое, будто лист бумаги — вдруг стало пунцовым. Теперь доктору уже не казалось хорошей идеей идти на попятную Инквизиции. Он мог лишиться головы, как ни крути. Предчувствуя, что шумаец вот-вот сломается, Флэй поспешил
