class="p1">Бедняга упал и стал отползать в сторону, глаз не сводя с «красной туники». Он заскулил, понимая: не жить ему.
Огромный причудливый меч, покоившийся на плече юстициара, пришёл в движение. Отступник взвизгнул.
Исполинское орудие со звоном порубило его надвое, лязгнув об мощёную дорогу.
Арбалет выплюнул болт вновь.
Стрелок только выглянул — и тут же скрылся, ринувшись к подъемному тросу.
Его цель изогнулась. Ухватилась за древко, что торчало из живота.
У его окровавленной ладони со свистом задрожал воздух.
Чародея тут же отбросило в стену, размазывая по поверхности.
Голова лопнула, оставив живопись на камне. Тело поползло вниз.
— Пощадите! — дрожащим голосом умолял юстициара апельсин.
Тот был неумолим, продолжая надвигаться, будто гора.
Не выдержав, трус побежал прочь.
Великан в рывке нагнал его, занося за спину меч, и матросским замахом оборвал греховную жизнь. Клинок порубил мятежника надвое.
Удар заключил в себе небывалую, немыслимую силу. Верхнюю половинку туловища подбросило в воздух.
Онейромант бегал глазами по улице. Метался из стороны в сторону. Не знал, куда и податься. Собрал остатки эфира в руках. Но не мог понять, какое заклинание использовать и на кого направлять.
Арбалетчик уже спустился с крыши вниз. Осторожно, с ухмылкой на лице крался сзади к двум оставшимся апельсинам.
Под бортом магазинного самострела был вмонтирован штык-нож.
Стрелок пустил его в ход, вонзая одному штык в позвоночник. Тот захрипел, выгнувшись. Шея перестала держать голову.
Второй обернулся — и тут же принял горлом внезапный удар. Тычковый нож в руке застрельщика сработал на «отлично». Сонную артерию надорвало, высвобождая кровь.
Чародей схватился за рану, упал в грязь. Он захлёбывался, судорожно дёргаясь.
Стрелок снял марионетку со штык-ножа и небрежно переступил через оба трупа, идя в сторону магистра.
Тот в ужасе наблюдал за расправой.
Спрашивал себя, как всех перебили так быстро.
Никто не успел что-либо сделать.
Одна смерть оказывалась ужаснее другой, подрывая боевой дух только больше.
— Что же… Как так? — не понимал Парменион, отказываясь верить в происходящее.
Из стены дождя выходили инквизиторы. Им не было числа. Отовсюду доносился шум битвы. Воины Церкви зачищали Акрополь от языческой скверны.
Завидев белые халаты, перепачканные в багровой и чёрной крови, маг всё понял.
Ему довелось перед смертью пронаблюдать в действии профессионализм персекуторов. Самых блистательных отрядов из элитного отдела Инквизиции.
Магистр инстинктивно пятился назад.
— Далеко собрался? — Донёсся холодный женский голос из-за спины.
Ужас нивелировал концентрацию сновидца.
Изумрудные жилы потухли. Дельмей только повернулся. И тут же ощутил чью-то руку в своей грудной клетке.
Затаив дыхание, он недоумённо склонил подбородок вниз.
Его тело стало полупрозрачным. Перчаткой с игольчатыми наконечниками инквизитор бесстрастно схватил саму его душу.
Ревнительница веры бесцеремонно вырвала её, не пролив ни капли крови.
Сжимая в перчатке зелёный пламенный шар, она сжала пальцы.
Душа лопнула со звонким треском, будто тонкостенный стеклянный сосуд. Осколки впитались в химеритовые иглы, питая хозяйку эфиром.
— Так-то лучше, — отметила девушка без улыбки.
Парменион её уже не слышал. Рухнул замертво.
Инквизиторы были повсюду, куда ни глянь. Альдред и не пытался их подсчитать. Сил на это попросту не осталось. Как и порадоваться нежданному спасению.
Он был уже на полпути, чтобы провалиться в беспамятство.
К нему подошла девушка из отдела персекуторов. Её он никогда не видел.
Белый халат не носила. Кольчуга выглядывала из-под полов плотной однобортной кожаной куртки с подкладкой из инквизиторского сплава на манер кураторской. Из-за спины торчало два парных клинка.
Язык онемел, и Флэй ничего не мог сказать, как бы ни хотел.
Ревнительница веры склонилась над ним. Тепло улыбнулась, изучая найденыша. На миг показалось, будто уж она-то его знала.
Только сейчас возвращенец увидел продолговатый шрам от меча, пересекавший её лицо в районе переносицы. Он образовывал крест, наталкиваясь на другой, от когтя неведомого чудовища.
Восстановили физиономию целители. Не изъян, а изюминка облика.
Глаза брюнетки горели гипнотизирующим изумрудным огнём. Будто сновидческим. Показалось ли?
Альдреду было всё равно: он едва ли понимал, что находится наяву.
— Сегодня твой счастливый день… — Слышал её сладкий голос Флэй.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
