Я все испортила.
Утром она ведет себя так, словно все в порядке. Собирает сумку, завтракает, заталкивая в себя кашу или горячую глазунью, одевается и идет на пары. Летит почти, если быть точным, только бы мысли занять. Только бы не думать о том, что произошло между ней и Северусом.
По вечерам Джинни тащит подругу гулять по городу, Гермиона всегда соглашается. Она смотрит на то, как искренне радуется Джинни жизни вне Магической Британии, и ей самой на душе от этого становится чуточку легче.
Они ходят в кафе, Джинни хочет попробовать, кажется, все вкусности мира, но знает меру в этом вопросе. Она уже считает дни, когда сможет вернуться в спорт, не прекращает упражнения на спину, но делает это с осторожностью.
Гермиона это контролирует. Хорошо, что они живут вдвоем. Да и вообще, все это слегка напоминает ей ту самую послевоенную жизнь. Довольно беззаботное время, если это можно так назвать.
Тогда Гарри и Джинни только встречались, Гермиона ждала Рона из армии, все было в некотором подобии стабильности. На их с Джинни безымянных пальцах не было обручальных колец, Молли ждала их в Норе каждое воскресенье на семейный ужин.
Гермиона чуть морщится от этих мыслей. Кажется, это было в другой жизни.
Теперь они обе изменились.
— Скоро пара начинается, — глянув на наручные часы, сонно замечает Джинни и сладко зевает. — Я еще в уборную зайти хотела.
Гермиона часто моргает, возвращаясь в реальность, и смотрит на подругу.
— Да, идем, — слабо улыбается она.
— Поможешь встать? — жмурится на солнце Джинни.
— Конечно, — протягивает она ей руку.
Джинни поднимается на ноги, опираясь на руки подруги, и разглаживает кофту на сильно округлившемся животе. Гермиона непроизвольно бросает на него взгляд и с улыбкой качает головой. Девушку поражает стойкость подруги.
Беременность — не подарок. Особенно, когда срок довольно внушительный, и когда рядом нет горячо любимого супруга. Однако Джинни никогда не жалуется на дискомфорт и не сетует на тяжесть положения.
Она с достоинством носит под сердцем своего сына, знает точно, что сына, не сомневается даже. Джинни как-то упоминает Гермионе, что в нем будут собраны их с Гарри лучшие качества, и она сама об этом позаботится.
А еще предполагает, что, стоит их первенцу оказаться в Хогвартсе, Минерва оставит свой пост директора. Гермиона искренне смеется, когда Джинни говорит об этом вслух. Понимает, что подруга права.
Она чмокает Гермиону в щеку и направляется в свой корпус, упоминая о том, что встретятся они уже вечером, почти перед сном, потому что сегодня вечерние пары. Гермиона кивает и идет в сторону своего здания.
Мыслей снова становится слишком много, стоит ей оказаться наедине с собой. Они тянутся в подсознание приторной сладостью черной лакрицы, удовольствия от вкуса которой почти никогда не чувствуешь. От этих мыслей слегка подташнивает, они вызывают тревогу и заставляют желудок становиться каменным.
Гермиона думает о Северусе слишком много. Дейзи не покидает ее мыслей и Моди. Гермионе кажется, что, покинув поместье, что-то жизненно важное обрывается у нее глубоко внутри.
И это что-то без конца кровоточит, оставляя в полости рта ужасный привкус, который отдает металлом и солью.
— Привет, Гермиона! — врывается в подсознание знакомый голос, заставляя девушку мгновенно надеть маску и с улыбкой обернуться к собеседнику.
Ник идет к ней с широкой заразительной улыбкой и сияющим взглядом. Его русые кудри откидываются назад всякий раз, как он делает шаг по направлению к ней.
Они учатся вместе, почти на всех парах сидят рядом. Своим присутствием парень Гермионе не досаждает, говорит только об учебе и красоте Британии, периодически предлагая Гермионе погулять в окрестностях учебного заведения или за его пределами, на что девушка тактично отвечает отказом.
Ник спокойно и с улыбкой воспринимает их, и Гермиону это радует. Ей нравится разговаривать с ним, проводит время бок о бок на учебе. За пределами аудиторий они почти не общаются, и такой стиль взаимодействия Гермионе кажется самым удачным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вне учебы ее мысли сосредоточены лишь в двух направлениях. Лучшая подруга и семья. Семья, которую она почти разрушила своим проклятым молчанием.
— Готова к семинару? — интересуется Ник, когда они усаживаются за парту. — Я подготовил ответы на все вопросы, не уверен, что ты поспеешь за мной, — с улыбкой сообщает парень.
Гермиона выкладывает на парту учебники и две тетради на пружине, после чего с ответной улыбкой оборачивается к нему.
— Ник, ты же знаешь, что это не так, — подкалывает его Гермиона. — Я подготовилась к семинару еще на прошлой неделе, а не прошлой ночью.
Ник забавно округляет глаза, изображая искреннее удивление.
— Откуда ты знаешь, что я ночью готовился? — спрашивает он, опустив локти на парту.
— Ты все делаешь в последний момент, — замечает она. — Дурная черта характера, — смеется она.
И понимает, что только что вслух говорит не про вопросы к семинару, а о себе самой. Улыбка стирается с ее лица, и Гермиона заторможено смотрит куда-то перед собой, сжимая губы. Ник что-то говорит в ответ, но она не слышит его.
— Пара начинается, — увидев преподавателя, ровным тоном произносит она. — Тихо.
Все поднимаются с места, чтобы поприветствовать профессора.
Гермиона прилагает все усилия, чтобы отключить мысли, которые не касаются учебы, и у нее, к счастью, получается. Ей нравится, что здесь, на этих курсах, собираются люди, которые искренне заинтересованы в том, что изучают.
Поэтому, наверное, в ней включается азарт, как только профессор начинает задавать вопросы семинара. Ответы учащихся содержательные и четкие, каждый представитель своей профессии держится очень хорошо.
Гермиона не отстает. Даже больше, выделяется среди прочих, потому что ответы дает чаще и конкретнее. Она уже не раз ловит злые взгляды некоторых ее однокурсников, но от преподавателей всегда получает лишь одобрение.
Это заслуга Блейза, Гермиона это понимает. Оказывается, он натаскал ее в большом спектре вопросов, и сейчас процесс обучения выглядит так, словно после летних каникул ты садишься писать вводную контрольную.
Кажется, что сложно, но на деле, если весной ты хорошо учился, отличный результат не заставит себя ждать.
Пара пролетает незаметно, в табель успеваемости Гермиона снова получает высший балл, на что не может не улыбнуться. Ох, как же я люблю учиться! Ник чешет затылок, когда получает на четыре десятых балла ниже, чем Гермиона.
— Черт возьми, и как ты это делаешь, — искренне изумляется Ник. — Я ни разу не видел, чтобы ты получала оценку ниже, чем превосходно.
Гермиона улыбается, когда в конце пары они неторопливо собираются. Следующая пара у нее последняя, в другом корпусе и без Ника. Однако Гермиона не расстраивается, будет ее любимый предмет всего курса, время пролетит незаметно.
— Просто я знаю, чего хочу, — не задумываясь, отвечает она. — И делаю все, чтобы это получить.
Ник кивает, явно удовлетворенный ответом. Они тянутся в очереди на выход из аудитории в числе последних, но никто из них никуда не торопится. Ник вообще на данный момент свободен, он по предмету, на который идет Гермиона, уже получил зачет, потому что пришел сюда на очередную переквалификацию, так как его отправила его контора на плановое обучение.
И при этом он все равно знает меньше, чем Гермиона.
— Твоя позиция мне очень нравится, — замечает Ник, когда они выходят из аудитории и теперь идут рядом, отставая от остальных. — Я вообще очень уважаю девушек, которые знают, чего хотят.
Гермиона снова вежливо улыбается, воспринимая слова по факту. Ник смотрит на профиль ее лица какое-то время, а после чуть ускоряется, огибает девушку и встает напротив нее. Гермиона останавливается вместе с ним.
Ник смотрит на нее с лукавой улыбкой.
— Пойдем на свидание, — внезапно произносит он, глядя ей в самые радужки.
Гермиона широко распахивает глаза от изумления и сильнее сжимает в руках учебники с тетрадями. Да так сильно, что костяшки пальцев белеют. Ник продолжает смотреть на нее, ожидая ответа.
