— Всю неделю мы будем вместе. Ты и я. И больше никого.
Я только пискнула в ответ. От наплыва чувств что-то случилось с моим французским, я никак не могла собрать связную фразу. Анри почему- то счел это проявлением робости, и так мне и сказал. Ага, робкая, ну просто сил нет. От робости в первый же день легла в постель с малознакомым мужчиной. Но, кажется, он не сделал из этого неправильных выводов.
Так как связная речь мне изменила, Анри взял труд разговаривать на себя. Чтобы не заводиться и не отвлекаться, как он сам объяснил, он начал мне рассказывать про своих родителей. Я усваивала все с пятого на десятое, потому что думала не о том. Но все же поняла, что отец отошел от дел, банком в Тулузе руководит младший брат Анри, а сам банк входит в финансовую структуру, которую он создал на пару с де Кассалем.
— Мы бы могли поехать в Тулузу, но сейчас там очень жарко. Я же вижу, ты от жары страдаешь. Так что пришлось договориться с другом. У него дом в Бретани. Остался от родителей. Я получил от него подробную карту и инструкцию, как доехать.
Я хотела спросить, как получил, но сообразила, что электронная почта действует.
— Мы заночуем в Руане. Гостиницу я забронировал. Доедем туда часа через два, два с половиной.
— А до Бретани сегодня не доедем? Еще не поздно…
— Ты права, доехать можно. К полуночи. Но у нас нет ключа от дома. Он хранится у хозяина кафе в соседней деревне. Деревенские рано ложатся спать. Не будем же мы будить почтенного провинциала? А утром мы еще и поддержим его коммерцию: выпьем кофе с круассанами.
— Я как-то не подумала, что у тебя нет ключа. Ну что ж, Руан так Руан. Исторический город.
— Тулуза тоже исторический город. Даже еще более исторический, чем Руан, если тебя интересует древняя история.
Тут по ассоциации мне вспомнилась моя Манана. Ее дети в Тулузе. Я должна была отослать ее документы, а пока пальцем не пошевелила. Я тут же рассказала Анри про страдания своей подруги. Рассказала и про то, что собираюсь послать ее документы, объяснила, куда и зачем.
— Муж и дети у твоей подруги в Тулузе?
— Да.
— А сама она собирается устроиться в Гренобле? Глупость какая-то. Ей тоже нужно в Тулузу.
— Сама знаю, но как это сделать?
— Тут как раз я могу помочь. Документы у тебя с собой?
— Естественно. Причем и в натуральном, и в электронном виде. Ну, отсканированные. С печатями, все честь по чести.
— Отлично, — Анри достал телефон, набрал номер и довольно долго говорил с такой скоростью, что я не понимала ничего.
— Я договорился. Вышлем сначала по электронной почте, а потом и просто по почте ее документы, а положительный ответ я тебе гарантирую. Это Юг, здесь связи — это все. Мало кто в Тулузе может отказать Пеллернену.
Я готова была прыгать от радости: если Манечкин вопрос решится, то уже ездили не зря. Он остановил мое бурное выражение благодарности.
— Не прыгай так, сиденье сломаешь. Я вижу, как ты рада, и этого довольно. Мне это ничего не стоит, а тебе приятно.
В Руан мы въехали, когда начинало темнеть. Анри справился с картой, распечатанной на принтере, и уверенно свернул в какую-то улицу. Топографическим кретинизмом он явно не страдал: через пару минут мы остановились у отеля. Высадились и прошли в вестибюль, паренек в форме внес за нами мою сумку и чемодан Пеллернена, а другой сел за руль, чтобы отогнать машину в гараж. Я увидела это через стеклянную дверь и порадовалась. Хороший отель.
Обстановка скромная, без барочного шика, но дорогая. Деревянные панели на стенах, элегантные светильники, кресла, обитые настоящей кожей. Ну конечно, глупая. Ты же не в гостинице туристического класса.
Пока я водила взглядом по стенам, Анри получил ключи и повел меня к лифту. Через минуту он уже открывал дверь номера, а за нашими спинами топтался паренек с багажом. Не успели мы войти, как Пеллернен сунул мальчишке денежную бумажку и бесцеремонно вытолкал его за дверь.
— Ну наконец-то! У меня уже нет сил дожидаться, когда мы останемся вдвоем.
— В машине мы были вдвоем, — сказала я, прикинувшись дурочкой.
Анри захохотал.
— Не надо делать невинные глазки. Лучше иди ко мне.
Он довольно бесцеремонно сгреб меня в объятья. В результате до кровати мы не добрались, а предались любви на пушистом ковре. Хорошо, что гостиница не из дешевых: ковер чистый и мягкий. Правда, когда все закончилось, лежать на нем не захотелось никому: мы встали и поплелись в ванную. Это была именно ванная комната: с большой глубокой ванной, а не с душевой кабиной. Анри налил воды, и мы там долго плескались. Потом все же вылезли. На вешалке нас ожидали махровые халаты, мы в них нарядились. Перебрались в комнату и решили поужинать. Одеваться и идти в ресторан не хотелось. Заказали ужин в номер, и нам его очень быстро принесли.
Я никак не ожидала, что окажусь такой голодной: лопала и урчала от удовольствия. Еды было море, но мы все съели подчистую.
— С тобой ужинать — одно удовольствие, ты так аппетитно ешь.
— Я сейчас буду так же аппетитно спать, — пробормотала я. После еды глаза стали неумолимо слипаться. Я еле успела залезть под одеяло. и сразу отключилась. Не знаю, как Анри на это отреагировал, но рано утром он принялся меня будить. Рано — это в половине шестого. Я готова была разозлиться, но он так нежно меня целовал, что вместо этого я оплела его ногами и притянула к себе. Несмотря на это, в шесть часов мы уже сидели в машине. Пеллернен показал мне дорогу на карте: через Лаваль и Ренн на Лорьян, а там всего ничего. Наш пункт назначения находился между Лорьяном и Кемпером. В Лаваль мы въехали в начале девятого, в полдесятого были в Ренне. Началась настоящая Бретань. Я влюбилась в нее с первого взгляда. За Ренном пошла такая красота, что я все время прыгала на сиденье и чуть не орала, от восторга. Такой изумрудной травы я в жизни не видела. Если и видела, то в раннем детстве. А в августе такой травы не было даже тогда. Серые камни, оплетенные разноцветной повиликой и украшенные мхами, которые попадались все чаще и чаще, делали пейзаж уж совсем фантастическим.
В начале двенадцатого перед нами была та самая деревушка, где нас ожидали ключи от дома. В моем представлении так мог выглядеть средневековый городок: двухэтажные дома из серого камня, из него же высокие ограды, и все это завито чем-то цветущим, причем всех цветов радуги. Кафе нашлось без труда. Мы были такие голодные, что сначала заказали еду, и только потом Анри стал спрашивать про ключи. И то, и другое нам принесли одновременно. Еда была простая и вкусная. Кофе — просто замечательный. Молоко — как в детстве. Я поняла, Бретань — это и есть страна моей мечты.
