Самолет повернул снова — теперь они пролетали над парящими черными орлами, над крохотными белыми вспышками пеликанов, над розовым дымком стаи фламинго на берегу озера. Самолет поднялся уже выше черной башни, и Рас снова увидел скелет вертолета на ее макушке, черные искореженные ангары. Из окна по-прежнему свисал белый трос — точно червь, выползающий из трупа, точно струйка бледной крови из раны черного призрака.
Тело Бойгура бесследно кануло в пучине. Орла прибило волнами к берегу, и Рас, не отдавая себе отчета, почему так поступает, подобрал его и схоронил по соседству с Мирьям.
Ева осторожно подошла к нему после этого и сказала, что стоило подождать два-три дня — и полиция арестовала бы Бойгура без их помощи. Он избегал разоблачения долгие годы, но натворил слишком много зла, чтобы остаться безнаказанным навсегда. Его сыновья вскрыли колоссальные расходы из личного фонда Бойгура и разных других вложений — эскадрилья вертолетов была весьма дорогим развлечением, что по карману лишь миллиардерам или целым странам. Кроме того, расследование, предпринятое сыновьями и бывшей женой Бойгура, открыло расходы на содержание небольшой, но вполне боеспособной частной армии и на взятки чиновникам. Правительства нескольких государств уже проявляли в прошлом интерес к необычной деятельности Бойгура — например, к импорту в горную долину животных, отдельных видов горилл и шимпанзе, дотоле в Эфиопии не встречавшихся. Кроме того, он пополнил фауну долины зебрами, иной дичью и наводнил леопардами. Местные леопарды были почти полностью уничтожены племенами вонсу и шарикту. Но Бойгур, приучив завозных к человечьему мясу, выправил положение.
Прежняя активность расшатала фундамент империи Бойгура, а недавние усилия утаить долину от посторонних, особенно те, жертвами которых стали супруги Рантанен, разрушили ее окончательно. Так что нашим героям следовало лишь переждать, скрываясь в джунглях, несколько дней, и внешний мир, ливнем хлынув в долину, взял бы на себя заботу о Бойгуре.
Рас ничуть не огорчился тем, что не дождался этого.
Он выглянул в иллюминатор. Зеленый лес и золотисто-зеленая равнина, окаймленные грядами черных скал, простирались к югу на несколько миль. Извилистая лента реки, точно гигантская голубая змея, бежала туда же, чтобы увенчаться белой дымчатой короной водопадов у края плато.
Дальше шли земли вонсу, бывшие земли вонсу. Тут и река, и долина скрылись за скалами, и глазам Раса предстало одно лишь Великое болото.
На другом его краю Гилак, король шарикту, был уже взят на карандаш дюжиной пришельцев, именующих себя антропологами. Они обрушились на Гилака как снег на голову, совали свой нос в каждую дыру, все изучали, измеряли, фотографировали и записывали. Один из них уже выдвинул гипотезу происхождения божественного меча — якобы тот в незапамятные времена принадлежал крестоносцам и попал в руки шарикту задолго до появления в этой долине. Другие оспаривали такую точку зрения. Зоологи объявили уже об открытии новой, неизвестной науке разновидности крокодилов, обладающих особым «генотипом» — что бы там это слово ни значило. Как выяснилось, долина оказалась для науки настоящей сокровищницей, прибежищем множества видов зверей и растений, давно в остальном мире вымерших либо существовавших только здесь.
Один из ученых даже Раса обозвал «единственным представителем вида Homo Tarzanus». Рас не обиделся.
Юноша с горьким вздохом откинулся на спинку сиденья — он вспоминал пепел Вилиды, могилу Мирьям, Биджагу в чреве Бастмаасы и голову Джанхоя на шесте.
Затем самолет взмыл вверх и проплыл над вершинами черных скал. Рас ахнул и судорожно схватил Еву за руку; от боли женщина ойкнула. Это оказалось правдой! Небо над долиной вовсе не было голубым каменным куполом!
С Расом происходило что-то странное — он явственно слышал шорох, будто треск лопающихся нитей, ленточек из собственной кожи, привязывающих его к родной долине. Может быть, это небо гигантским свитком раскручивалось перед крыльями самолета, чтобы показать всю безбрежность и величие мира за скалами. Таким небо описывала ему некогда Мирьям — Рас запомнил слово «свиток», — и теперь начинал понимать, что имелось тогда в виду.
Глаза юноши увлажнились, рыдание застряло в груди. Ева погладила его по руке.
Юсуфу, сидящий через проход, воскликнул на амхарском:
— Чудеса только начинаются, сынок! Ты увидишь столько всего, а самое удивительное ждет тебя в конце нашего путешествия — это великий город Лос-Анджелес.
На Юсуфу была одежда английского ребенка из Найроби. Ее прислали на самолете вместе с той, в которую был одет сейчас Рас.
Из громкоговорителя донесся голос пилота, сообщивший, что можно отстегнуть ремни и курить, если хочется. Пассажиры сгрудились сразу же вокруг сиденья Раса и начали обсуждать планы на ближайшее будущее. Ева, объявив строгим голосом, что Раса утомили непрерывные разговоры и он болен от прививок, отослала всех прочь. Не столько от разговоров, сколько от прививки оспы, полученной перед самым вылетом, но Рас действительно чувствовал себя слегка разбитым. И хотя ему хотелось остаться наедине с собственными мыслями, он не стал просить Еву замолчать.
Самолет ровно гудел, и скоро зубцы гор остались далеко позади. Они плыли над сухой буроватой равниной, сменившейся вскоре джунглями. Ева пояснила, что еще несколько часов предстоит лететь над территорией Эфиопии.
В соседней стране не ожидалось никаких недоразумений — киношники уже «подмазали» там кого следует.
Сегодняшний вылет планировался предыдущей ночью в строгой тайне. Эфиопские военные и полиция собирались забрать Юсуфу в Аддис-Абебу, где он до сих пор разыскивался за преступления двадцатидвухлетней давности. Юсуфу уверял, что невиновен, но доказать этого не мог и опасался предстать перед судом. Раса также ожидали неприятности — за нелегальное проживание в стране, во-первых, и за убийство множества эфиопских граждан, во-вторых. Таковыми власти считали вонсу и шарикту, о существовании которых до недавнего времени и не подозревали. А также Расу предстояло ответить за смерть Бойгура и его эфиопских служащих.
Ни у Евы, ни у Юсуфу не вызывало сомнений, что суд оправдает Раса, но, пока это случится, он успеет умереть в тюрьме от болезней. Ранним утром Рас и Юсуфу сопровождали эфиопскую делегацию в холмы, на розыски останков Джиба. Отстав от экскурсии, они вернулись лесом к озеру, где в самолете их уже ждала вся «шайка заговорщиков». Раса напичкали лекарствами и инъекциями, и самолет взял курс на Кению.
Мистер Брентвуд, кинопродюсер, заявил, что позже уладит с эфиопскими властями все трения — тоже не без «подмазки», по-видимому, — чтобы не мешкая начать работу над фильмом. Кинокомпания собиралась арендовать на время съемок всю долину целиком, прихвастнул продюсер, и хоть это встанет в копеечку, но фильм все окупит — он прольет на них на всех настоящий золотой дождь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
