Преданные Ань Лушаню согдийские купцы были разосланы им «вести торговлю по всем дорогам», а попутно доставать для него деньги и разведывать обстановку. Даже среди китайской чиновной бюрократии Ань Лушань нашел поддержку и сочувствие[1517].
Чересчур активная деятельность, увеличение, войск, соединение пограничных владений в одних руках, а может быть, и не дошедшие до нас агентурные данные заставили министра Ян Го-чжуна возбудить против Ань Лушаня судебный процесс. Ань Лушань не уклонился от дела и, лично явившись в столицу, блестяще оправдался[1518] и выхлопотал чрезвычайные награды 2500 офицерам, что было ему необходимо перед задуманным восстанием. В 755 г. он просил заменить 32 высших офицера из китайцев представленными им кандидатами из кочевников. Несмотря на сопротивление Ян Го-чжуна, император эту просьбу удовлетворил. Но Ань Лушань понял, что дальше тянуть нельзя, и в ноябре 755 г. в местечке Юйяне, в провинции Хэбэй, под грохот барабанов был объявлен призыв к восстанию для ниспровержения влияния рода Ян. Восстало 150 тыс. пограничных войск при полном единодушии солдат и офицеров. Среди советников Ань Лушаня оказался даже тюркский принц Ашина Чен-цин. Надо полагать, что скромная программа — отстранение Ян гуй-фэй — не обманула никого. Солдаты знали, что они идут к захвату власти для защиты своих прав; китайцы понимали, что идут варвары — ху, которых надо истреблять. Единство империи лопнуло по шву.
Правительство ответило на восстание казнью сына Ань Лушаня, который жил в Чанъани, и отправкой на подавление мятежа двух армий — одной численностью в 60 тыс. человек, а другой — в 110 тыс. человек. Обе армии были разбиты[1519].
Ань Лушань немедленно начал наступление на столицы. Восточная столица — Лоян — сразу попала в его руки. Дорогу на Шеньси, к Чанъани, прикрывала застава в горном проходе Тунгуань, а на востоке, в Хэбэе и Хэдуне, сын киданьского князя Ли Гуань-би организовал активную оборону против мятежников. Летом 756 г. ему удалось нанести поражение мятежному воеводе Ши Сымину, и тогда часть Хэбэя восстала против Ань Лушаня.
Однако сражение при Ланбао, в котором были на голову разбиты китайские правительственные войска, вызвало панику среди гарнизона Тунгуаня. Солдаты, защищавшие проход, отступили, и мятежники 10 июля 756 г. ворвались в Шэньси.
Но зверства этих профессиональных солдат толкнули китайское население на интенсивную защиту династии, к которой до восстания отношение было скептическим и даже недоброжелательным. Коллизия зимы 756 г. гениально и лаконично обрисована Ду Фу:
Оплакиваю поражение при Чэньтао
Пошли герои снежною зимоюНа подвиг, оказавшийся напрасным,И стала кровь их в озере водою,И озеро Чэньтао стало красным.В далеком небе дымка голубая,Уже давно утихло поле боя,Но сорок тысяч воинов КитаяПогибли здесь, пожертвовав собою.И варвары ушли уже отсюда,Блестящим снегом стрелы обмывая,Шатаясь от запоя и от блудаИ варварские песни распевая.А горестные жители столицы,На север оборачиваясь, плачут.Они готовы день и ночь молиться,Чтоб был поход правительственный начат[1520].
Как резко изменилось отношение поэта к той самой армии, которую он только что воспевал! Теперь он называет ее солдат варварами — ху; они сразу стали заклятыми врагами, и все неодобрение двору и правительству, выраженное в «Стихотворении в 500 слов…»[1521], испарилось мгновенно. Этот поворот произошел во всем китайском обществе, которое, видя не способность императора и дворцовой клики, взяло в свои руки инициативу борьбы с мятежниками. Однако у китайских патриотов не было никакой реальной силы, которую можно, было бы противопоставить закаленным в боях и воодушевленным победой ветеранам Ань Лушаня.
Император с фавориткой покинул столицу, но его собственные гвардейцы, охрана его особы, вышли из повиновения. Судя по ходу событий, они не хотели реформ или смены династии, но еще больше не хотели умирать из-за Ян гуй-фэй, которую считали причиной всех бед.
По представлению сопровождавших императора сановников министр; Ян Го-чжун получил повеление покончить с собой, чтобы утишить пламя недовольства. Верный долгу, он повесился на дороге. Сановники были удовлетворены, но солдаты потребовали жизни Ян гуй-фей. Ее вытащили из императорской кареты и задушили тонким шелковым шнурком. Самого престарелого императора заставили отречься от престола в пользу своего сына Ци Хэна (посмертный титул — Суцзун). Только такой ценой император спас свою жизнь.
Отрекшегося императора увезли в Сычуань и укрыли в непреступном горном замке, а Чанъань без боя досталась Ань Лушаню[1522]. Китайское население столицы бежало куда глаза глядят[1523].
Даже тюрки и тонга, жившие в Чанъани, бежали от повстанцев. Во главе с князем Ашина Цзун-ли они направились в Ордос, подняли тамошних кочевников и уговорили их нанести набег на Шэнси, в тыл наступающим мятежникам. Эта диверсия задержала наступление и в сущности решила исход компании, позволив ввести в дело свежие силы.
Западные корпуса остались верными престолу. Командующий в Шофане Го Цзы-и, командующий в Западном крае Ли Сы-йе и наследник престола Ли Хэн возглавили сопротивление. Но сил у них было мало, и поэтому немедленно были отправлены послы в соседние страны с просьбой о помощи. В сентябре 756 г. уйгуры и тибетцы предложили свою помощь для подавления восстания. В данном случае политический вопрос совпал с личным. Уничтожение повстанцев означало уничтожение императорской армии, а война внутри Китая сулила богатую добычу. Ли Сы-йе привел и кроме своих регулярных войск 5 тыс. хотанцев, тюрок шато и отряд «чернорубашечных дашисцев», т. е. аббасидских арабов. Суцзун навербовал на юге полудиких маней. В октябре 756 г. выступили в поход уйгуры. Моянчур-хан сначала оговорил условия, на которых он соглашался оказать помощь: он требовал договора мира и родства. Этот договор аннулировал его фиктивный вассалитет и ставил его в положение равноправного союзника. Новый император, Суцзун, принял все условия, сам женился на уйгурской княжне и возвел ее в достоинство «мудрой (бильге) царевны».
После этого хан разбил племя тонгра, примкнувшее к Ань Лушаню[1524], и в декабре 756 г. соединился с Го Цзы-и в долине Хуянгу.
Раскол среди племени тонгра показывает, что восстание имело свои отзвуки и в степи. Во главе восставших тонгра стоял Пугу Бин, сын имперского генерала Пугу Хуай-эня. Последний, захватив своего сына в плен, убил его за измену: ожесточение гражданской войны накалило чувства ее участников до предела. Но неудача восстания тонгра не случайна: уничтожение имперской полевой армии сулило Уйгурскому ханству полную независимость, а достижения этой цели нужно было спасти Танскую династию и подавить восстание. Уйгурские ханы это поняли и осуществили.
Хан заставил китайского полководца сперва поклониться «волчьему знамени» и только после совершения этого обряда допустил его к себе. Уйгурского посла, недовольного предоставленным ему при церемониале приема местом, император приказал ввести в тронную и обласкал. После этого джабгу (ябгу), наследник уйгурского престола побратался с ним. Простодушные уйгуры были тронуты и польщены оказанной им честью и загорелись желанием отблагодарить радушного хозяина. Для руководства их действиями был назначен кавалерийский генерал Пугу Хуай-энь. Хуай-энь был сын старейшины племени бугу, убитого родичами за китаефильство. Убийца был казнен, а сыну убитого дали чин и китайское воспитание; он оказался очень талантливым и верным человеком[1525].
Однако чужеземная помощь дорого стоила китайскому населению. Ду Фу писал:
Имперская гвардия, как говорят,Быть может и очень храбра на войне,Но грубое варварство этих солдатС туфанями может сравниться вполне.Я слышу народа китайского стон.Плывут мертвецы по великой реке,А женщин и девушек, взятых в полон,Терзают от их деревень вдалеке[1526].
Наемные союзники не щадили ни врагов, ни друзей. Они пришли в Китай, чтобы разбогатеть, и последовательно добивались этой цели единственным известным им способом — грабежом. Несчастные жители начали предпочитать повстанцев союзникам.
Между тем в стане восставших стало неблагополучно. Ань Лушань потерял зрение и от этого сделался раздражителен и жесток. Он оскорблял, бил, а иногда даже казнил своих подчиненных за малейшее проявление самостоятельности. Но это были смелые люди, и ночью 30 января 757 г. советник Янь Чжуан и евнух Ли Чжу-эр вошли в палатку полководца и убили его. Смерть эту в течение короткого срока убийцам удалось скрыть.
