Порт-Артур вместе с Вей-хавеем представляют для Китая главную морскую позицию, защищающую Пекин; стратегическое значение обоих пунктов одинаково важно; положение Артура менее выгодно, находясь на оконечности узкого полуострова Квантунга; без поддержки Талиенвана — может быть изолирован и связь их обоих с внутреннею базою прервана[157].
По природным условиям Артур представляет весьма благоприятные условия для обороны, и китайцы, по указанию германцев, воспользовались ими, чтобы создать здесь возможно неприступную с моря и с суши позицию, под защитою которой должен был находиться главный морской арсенал для северного флота.
Китайцы положили на это дело большие средства, но в плане обороны были сделаны крупные ошибки, она не была вполне закончена и в техническом отношении выполнена так дурно, что в настоящее время вся система укреплений представляет лишь груды материала, земли и камня, которым можно воспользоваться не иначе, как разобрав большинство существующих укреплений до самого основания.
Все орудия с укреплений увезены японцами, но в Артуре имеется 17 полевых, 17 горных орудий и небольшое число крепостных; последние тщательно скрыты в складах.
Сохранив за Артуром вышеуказанное значение, пришлось бы на устройство целесообразной и правильной в тактическом и инженерном отношениях обороны без вооружения положить до 41/2 миллиона рублей; на артиллерийское вооружение береговых укреплений понадобится от 75 до 100 орудий, а для укреплений сухопутных — до 250 орудий разных калибров.
Сила необходимого гарнизона — 12 000 человек[158]; численность эта обусловливается также совершенно изолированным от нашей базы положением Артура, каковое будет продолжаться впредь до развития соединительной сети железных дорог. Для расквартирования войск имеется достаточное число казарм и зданий; ныне в Артуре находится 7 000 солдат.
При всем сказанном Артур не может держаться без Талиенвана, который представляет неприятелю превосходную бухту для обширной стратегической высадки, а потому Талиенван должен быть тоже укреплен с моря и суши, и укреплениям этим должно быть дано не менее обширное, чем в Артуре, развитие[159].
На всем китайском побережье Желтого моря не имеется удобного порта.
Артур тоже неудобен…
Наружный рейд, широко открытый с южной стороны, для стоянок удобен только при ветрах северной половины компаса, господствующих зимою; южные ветры, господствующие летом, делают стоянку почти невозможной; даже внутренний рейд может быть при этих условиях не безопасен вследствие малой глубины и очень высокой (волновой. — Б.Г.) толчеи.
Порт можно сделать удобным лишь при устройстве на внешнем рейде обширного волнолома[160]…
Талиенван представляет обширный, почти открытый рейд и имеет преимущество лишь по сравнению с внешним рейдом Порт-Артура для устройства большого порта.
Талиенван не представляет удобств, все значение его заключается в том, что находится у самой узкой части полуострова, представляющей превосходную позицию для защиты с севера всего Квантунга с Порт-Артуром; в то же время может служить для обширной стратегической высадки с целью овладения Артуром с суши… японские войска обошли Талиенван с тыла, вытеснили китайцев и устроили в Талиенване главную базу, чтобы сосредоточить свои силы и двинуть их на Артур.
Из изложенного следует, что Порт-Артур и Талиенван нераздельно связаны между собою, и чтобы сохранить за Артуром его стратегическое значение, необходимо решиться почти удвоить вышеуказанные затраты, широко распространив их на Талиенван.
Если рассматривать Артур как коммерческий порт, то весь вопрос упрощается… Но Артур, как сказано, есть застава к китайской столице, и он может быть добровольно уступлен китайцами только тому, кто возьмет на себя обязательство защищать эту заставу вооруженной силой и, следовательно, будет иметь в Порт-Артуре укрепленный лагерь и военно-морскую позицию.
Как такая позиция или база для наших русских сил, Порт-Артур совершенно не отвечает требованиям, находясь в пятьсот пятидесяти милях от середины Корейского пролива, узлового пункта сообщения между Сибирью, Китаем, Кореей и Японией, и не дает возможности наблюдать, а тем более командовать над этими сообщениями.
Затем, будучи в стороне от нашей естественной оборонительной линии, идущей вдоль берега Японского моря, и находясь в расстоянии от нее от шестисот до тысячи миль, он не может служить опорой для наших морских операций вдоль этого берега, оставляя его совершенно открытым неприятельскому нападению.
В особенности остается открытым для безнаказанного завладения весь юго-восточный берег Кореи с существующим здесь японским аванпостом Фузаном.
И, находясь в расстоянии от шестисот до тысячи двухсот миль от северных портов нашего главного противника — Японии, флот наш в Порт-Артуре был бы совершенно лишен возможности воспрепятствовать и даже угрожать наступлению японского флота к корейскому или нашему побережью. База эта не прикрывает даже западного побережья Кореи и подступов к Сеулу…
Наконец, находясь в расстоянии тысячи восьмидесяти миль от нашей главной базы — Владивостока, Порт-Артур остается как бы совершенно от него отрезанным, ибо линия сообщения, с одной стороны, не имеет промежуточных опорных пунктов, с другой — по всей своей длине подвержена нападению японского флота.
Связь Порт-Артура с Сибирской железной дорогой не устранит этих неудобств…
На самом полуострове эта связь, благодаря незначительной ширине его, всегда может быть разрушена нападением предприимчивого неприятеля с моря.
Как видим, здесь уже практически предсказано все, что случится через шесть лет. Теория, предсказывающая факты, — правильная теория!
Умный был человек адмирал Дубасов!
Однако в Петербурге не обратили и на сей раз внимания на мнение адмирала Дубасова, свидетельствует «Введение».
Доказательством этого служат все последующие действия нашего правительства. Из документов, доступных Исторической комиссии, также не видно, чтобы телеграмма адмирала Дубасова была передана на рассмотрение какого-либо Особого Совещания при участии лиц компетентных в делах просто военных и в делах военно-морских тем паче.
Ну и, кроме того, телеграмма адмирала, как большинство важных телеграмм, опять пришла слишком поздно. Решение правительства о занятии Порт-Артура и Талиенвана уже окончательно состоялось!
7. Но займем все равно!
Граф Муравьев возобновляет уверения в своем почтении к адмиралу Тыртову
284. Письмо Министра Иностранных Дел графа Муравьева — Управляющему Морским Министерством Вице-Адмиралу Тыртову.
4 Марта 1898 г. № 119
Милостивый Государь Павел Петрович.
По ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, находящиеся в Корее наши инструкторы отныне прекращают свою деятельность по обучению корейских войск; но ввиду еще невыясненного и тревожного положения дел в стране они должны будут временно оставаться в распоряжении нашей миссии в Сеуле, исключительно для охраны личной безопасности нашего представительства и защиты наших интересов вообще.
Для той же цели должен остаться в Сеуле и десант с наших судов, в том размере, какой ввиду данных обстоятельств будет необходим.
Сообщая о вышеизложенном для сведения Вашего Превосходительства, пользуюсь настоящим случаем, чтобы возобновить Вам, Милостивый Государь, уверение в отличном моем почтении и совершенной преданности. Подписал: Граф Муравьев.
Инструкторов отзываем
285. Телеграмма Поверенного в делах в Сеуле
Статского Советника Шпейера —
Начальнику эскадры Тихого океана Контр-Адмиралу Дубасову
(получена 5 Марта 1898 г. в Порт-Артуре)
Во исполнение Высочайшего повеления уведомил корейское правительство, что мы отзываем инструкторов и Алексеева. Инструкторы остаются пока, ввиду переходного времени, в распоряжении миссии.
Тайны корейского двора
292. Письмо Поверенного в делах в Сеуле
Статского Советника Шпейера —
Начальнику эскадры Тихого океана Контр-Адмиралу Дубасову
(получено 6 Марта 1898 г. в Порт-Артуре)
Многоуважаемый Федор Васильевич.
Бесконечно Вам признателен как за любезные письма Ваши из Порт-Артура от 12 и 26 февраля[161], так и за более чем внимательное отношение ко всем моим просьбам, которыми я, конечно, причинял Вам немалое беспокойство. Не имея возможности писать Вам, я поневоле должен был ограничиваться посылкою Вам кратких телеграфных сообщений о совершающихся здесь курьезных делах. Теперь пополню этот пробел, насколько позволят мне занятия разного рода. Начну издалека.
