И, покачав головой, стал расхаживать по комнате.
– После долгих лет, когда я делал то, чего требовали обстоятельства, я получил возможность делать то, что хочу. Я получил достаточные деньги, чтобы не голодать, даже когда уплачу за обучение Дженис в этом году. Теперь передо мной открыта дверь на свободу.
Джессика облизнула губы и проглотила комок в горле.
– Ты сразу же уйдешь из полиции?
– Собирался в новом году. – Слейд забарабанил пальцами по крышке пианино, почувствовав, как нарастает внутреннее нетерпение, которое он до сих пор успешно подавлял. – Но теперь это можно осуществить скорее, гораздо скорее. И я буду гражданским человеком.
Джессика вспомнила о револьвере, который он хранил в тайнике наверху. Облегчение, которое она чувствовала, вдруг сменилось беспокойством.
– Боюсь, ты не сразу привыкнешь к новому положению.
– Я справлюсь.
– Но ты, значит, подашь в отставку очень скоро?
– Незачем откладывать, – сказал он задумчиво, – у меня есть чем заняться до подписания контракта. Мне нужно будет время для переделок, если они потребуются. Потом надо кончить роман, который сейчас в работе, и как следует обдумать следующий. Интересно, каково это – писать не урывками, а все время.
– Этим ты и намерен заняться, – тихо вставила Джессика.
– Да, и как только это дело закончится, я собираюсь узнать, что такое ежедневный писательский труд.
– Закончится? – Джессика не сводила с него глаз. – Так ты остаешься?
– Что? – Он окинул ее рассеянным взглядом и нахмурился, увидев выражение ее лица. – Что ты сказала?
– Я подумала, что ты передашь свои обязанности кому-нибудь другому, – и Джессика потянулась к бутылке, словно желая долить бокал, который и без того был полон, – и сразу же уедешь в Нью-Йорк.
Слейд подчеркнуто осторожно поставил на столик свой бокал.
– Я всегда довожу порученное дело до конца.
– Да, – она поставила бутылку на место, – да, конечно.
– Ты что же думала, я улепетну отсюда и брошу тебя одну?!
Голос у него был сердитый, она немного испугалась и быстро отпила шампанского.
– Я просто подумала, что, когда человек достигает того, чего ждал и на что надеялся долгие годы, он не испытывает судьбу.
Слейд подошел к Джессике, взял у нее из рук бокал и поставил его рядом с наполовину пустой бутылкой.
– А я думаю, что тебе, черт побери, лучше всего заткнуться. – А когда она хотела ответить, он охватил ее лицо жесткими ладонями. – Я говорю серьезно, Джесс.
– Но это же страшно глупо – оставаться здесь, когда тебе представилась возможность выбирать.
Прищурившись, он в сердцах быстро и очень крепко ее поцеловал.
– А ты совсем дурочка, если думаешь, что у меня есть выбор.
– Нет, есть, – сказала она спокойно. – Я тебе уже говорила, что у нас всегда есть право выбора.
– Хорошо, – Слейд кивнул, глядя ей прямо в глаза, – скажи одно только слово, и я сегодня же вернусь в Нью-Йорк… если ты поедешь со мной.
Вместо ответа она энергично покачала головой.
– Ну, значит, мы останемся здесь вместе до завтрашнего дня, – подытожил он.
Джессика бросилась в распахнутые объятия Слейда и крепко к нему прижалась. Ей отчаянно хотелось, чтобы он остался, хотя так же сильно она желала, чтобы он уехал. Теперь она будет думать только о ближайших двух днях.
– Но ты помни, что я давала тебе возможность уехать. Другой у тебя не будет. – И, откинув голову, Джессика улыбнулась. – Придет день, и я тебе об этом напомню.
Слейд кивнул, не особенно вникая в смысл фразы…
– Ладно, а теперь пойдем завтракать, прежде чем Бетси окончательно в тебе разочаруется, – сказал он почти весело.
10
Для Джессики день тянулся неимоверно долго, словно черепашьим шагом ползли часы. Уже само по себе сидение в четырех стенах было для нее мукой. Ей доставляло настоящее страдание видеть, как солнечный свет щедро заливает место ее заточения. Даже берег был ей недоступен, хотя вряд ли она смогла бы гулять, не оглядываясь все время по сторонам. Мысли о магазине вызывали у нее тупую головную боль. Единственное, что она умела и знала, что создала собственными усилиями, было у нее отнято. А что хуже всего – безмерная усталость граничила с равнодушием к тому, чем она так дорожила.
Джессика ненавидела болезни, ее обычное средство от физической немощи было полнейшее ее игнорирование. Она не могла, да и не хотела поступать иначе. Но теперь у нее не было выбора. Библиотечная тишина и монотонная работа, которую ей поручил Слейд, выводили ее из себя. Наконец она швырнула ручку на стол и вскочила.
– Я больше так не могу. – Она картинно обвела рукой свою тюрьму. – Не могу всего этого вынести! Слейд, если я напишу еще хоть одно-единственное слово, то немедленно сойду с ума. Неужели мы не можем заняться чем-нибудь другим? Хоть чем-нибудь? Это тупое ожидание просто невыносимо.
Слейд откинулся на спинку кресла, спокойно слушая ее жалобы. Он давно заметил, что Джессика все утро борется с раздражением, скукой и усталостью, и мог лишь удивляться, что она не взорвалась раньше. Да, уметь ждать тихо и спокойно – эта способность не относилась к достоинствам Джессики Уинслоу. Он отодвинул в сторону стопку книг.
– Джин, – заявил он безапелляционно.
Джессика сунула руки в карманы брюк.
– Черт возьми, Слейд, я не хочу пить. Мне нужно что-то делать.
– Рамми, – уточнил он, вставая.
– Рамми? – С минуту она очень удивленно смотрела на Слейда, потом выдохнула: – Карты? Я готова биться головой об стену, а ты хочешь усадить меня за карточную игру!
– Да, у тебя карты есть?
– Полагаю, что есть. – Джессика пригладила волосы, чтобы не лезли в глаза, затем опустила руку. – Это самое лучшее, что пришло тебе в голову?
– Нет, – Слейд подошел и потрогал большим пальцем круги у нее под глазами, – но, я полагаю, сегодня мы уже достаточно шокировали Бетси.
Джессика неохотно уступила.
– Ладно, давай играть в карты. – Подойдя к столу, Джессика выдвинула один из ящиков. – Какая ставка? – спросила она, шаря в ящике.
– Твой капитал побольше моего будет, так что давай полпенни.
– Хорошо, мистер Расточительный. – Джессика нащупала колоду и вытащила ее. – Считай, что ты проиграл.
Слейд торжественно заверил Джессику, что готов к самому худшему.
Они обосновались в гостиной.
Диван, мирный огонь в камине помогут ей расслабиться, а длинная и скучная игра, возможно, усыпит. Он уже понял, что сон – это единственная возможность для Джессики не сойти с ума от монотонности ожидания. А что касается игры, то она, конечно, играет неважно, и поэтому вряд ли стоит опасаться.
– Итак, джин, – весело возгласила Джессика, а Слейд с отвращением посмотрел на разложенные ею карты.
