ведь обещал придумать, как ее спасти от отчисления. А теперь вместо этого приходится спасать его самого. Хорош спаситель!
- Довольно! – оборвала ее стенания мэтресса, едва в палату вошли остальные приглашенные. - Слушайте меня. Вы сейчас должны под моим руководством создать простейшую ментальную цепь с якорем. Поскольку никто из вас не владеет этой методикой даже на словах, а некоторые, - ее взгляд остановился на самом юном, Йоганне Белле, - и вовсе еще не владеет никакими методиками…
- Владеет! – вдруг воскликнул тот. – У нас бабушка ведунья, и она обучала нас кое-чему.
- Вот как? И чему же научила вас бабушка?
- разному, – семнадцатилетний юноша улыбнулся по-детски открыто. – Например, как защитить свой разум от вторжения, как внушить другим ложные чувства – например, симпатии и любви к себе, как заставить себе поклоняться…даже гадать и проектировать свое будущее… Да вообще многому!
Анна была готова задушить младшего брата.
- И чему же «вообще многому» ты обучен? - едва не пропела Дебора Шмыгова по прозвищу «Мозгошмыг».
Анна сосредоточилась, пытаясь достучаться до разума Йоганна, но натолкнулась на такой мощный заслон, выставленный преподавательницей, что еле сдержала крик боли. Мирабелла с любопытством взглянула на нее. С первой красавицей четвертого курса некромантии творилось что-то странное.
- Всего прямо так сразу и не упомнишь, - тем временем вещал Йоганн. - Α в «якорь» мы часто играли детьми. Кто-то задумывал… ну, что-нибудь. И закрывал свое сознание. Α мы должны были выстроить ментальную цепочку и с помощью «якоря» выудить из чужого сознания, что же тот задумал.
- Хм, - только и сказала мэтресса.
- Это еще что! Анна и не такое умеет! Ей вообще советовали на ведунью поступать, но она решила быть первой в роду женщиной-некроманткой и пошла наперекор всему! Даже отца уломала, не иначе, как внушением, - он крутанул пальцем у виска.
- Может, мы перестанем болтать и займемся делом? – не выдержала та, отвлекая внимание от себя. – Александеру плохо, а мы тут в воспоминания ударились…
Все сразу опомнились и засуетились, подчиняясь указаниям сразу двоих – преподавательницы и студентки. Йоганн действительно говорил так четко и по делу, что, когда уже все встали по местам и взялись за руки, мэтресса Дебора поинтересовалась у юноши:
- И что такой, как вы, с такими познаниями, делает среди ветеринаров? Почему бы вам было не поступить на факультет ведовства?
- А я на ведуна и поступал, – захлопал ресницами тот. - Я полтора балла не добрал!
- И на каком предмете срезались?
- На сочинении. Сказали, пишу с ошибками. А ветеринары сочинение не пишут. Вот я и…
- Понятно. Ладно. С вами мы потом поговорим… Α сейчас… сосредоточились…
Мирабелла прикрыла глаза. Ей, как наименее связанной с Александером, достался самый дальний конец «цепочки», возглавляла которую, конечно же, Анна. Зато и действовать девушка должна была первой, собрав свою силу в тугой комок и перекинув ее на сознание одного из алхимиков – приятелей Александера. Тот, приняв сгусток энергии, добавил к нему немного своей силы и перекинул дальше, оставшись связанным с Мирабеллой разумами. Потом по этому «мостику» энергия от «якоря» потечет обратно – вместе с тем, что с его помощью удастся подцепить.
Сгусток энергии горячим мячиком упруго отскочил от ее ауры и мгновенно был подхвачен следующим по цепочке студентом, оставив по себе тонкий, словно ниточка, след. Мирабелла вцепилась в эту «ниточку» изо всех сил, понемногу подпитывая ее своей энергией, чтобы она не порвалась и не провисла раньше времени. Если связь оборвется, все пропало.
Сгусток энергии покатился дальше по цепочке, и целительнице осталось только ждать, когда он пойдет назад, чтобы успеть подхватить его и не дать рассыпаться. Расслабляться было нельзя – откат мог прийти в любую секунду.
«Ниточка» внезапно напряглась, натягиваясь и едва не звеня. Ощущение было неприятное – словно занозу тащат неумелыми руками. Мирабелла стиснула зубы, сконцентрировалась, чтобы усилить контроль, бросилась укреплять ее дополнительными потоками.
- Что происходит, студиозус Флик? - мэтресса Шмыгова была начеку. Девушка лишь мотнула головой, показывая, что не в состоянии говорить. Стоявший следующим в цепочке парень, друг Александера, застонал сквозь стиснутые зубы. Целителем он никоим образом не был, ему пришлось намного хуже. Не думая о себе, Мирабелла потянулась к нему, пытаясь немного облегчить боль.
- Студиозус Флик, - опять раздался шепот преподавательницы, – все в порядке? Вам нужна помощь?
- Ы-ым, – промычала Мирабелла сквозь стиснутые зубы и мотнула головой.
- И все-таки…
Девушка зажмурилась, отгораживаясь от внешних раздражителей и, пользуясь аурой своего соседа, как стартовой площадкой, перескочила разумом по цепочке дальше.
На том ее конце что-то вышло из-под контроля. «Якорь», отлично сформированный, вместо того, чтобы зацепить чужеродное образование в голове Александера, лишь беспорядочно мотался туда-сюда и никак не мог зацепиться. Будущая целительница тихо ужаснулась. Она никогда не видела «якорь» прежде. Он напоминал раскаленный добела шипастый шар, и Анна Белла лупила им по разуму кузена, как наемник моргенштерном* по рядам противника. С одной стороны, ее поведение было понятно – некромантов не учат основам ментального целительства, они лишь проходят курсы по оказанию первой помощи в случае укусов, порезов, ушибов и переломов. Но тут… Боги бессмертные, Лада и Прия-матушка! Да кто ее этому учил? Руки-ноги оборвать такому горе-целителю! Οна же его калечит!
(*Моргенштерн или «утренняя звезда» - чугунный шар на цепи, одно из самых страшных и разрушительных орудие ближнего боя. Шар раскручивают на цепи и бьют по противнику. Проламывает черепа, ребра, ломает кости. Прим. авт. )
Не раздумывая, Мирабелла устремилась вперед. Сконцентрировалась, посылая импульс в сторону «якоря» и на лету формируя дополнительные потоки. Они облепили «якорь», сглаживая шипы, и очередной «бросок» получился мягким, почти ласкающим.
Но что-то все-таки зацепилось! Οбе девушки вскрикнули, ощутив сопротивление. И если Анна Белла тут же ослабила хватку, наверное, с перепуга, то Мирабелла ощутила настоящий охотничий азарт. Она пошире расставила ноги, упираясь в пол, бросила вдоль всей цепочки еще несколько дополнительных потоков, усиливая ее и оттягивая на себя.
- Вы что делаете, студиозус Φлик? - уже не шепот, а крик раздался над нею. - Прекратите немедленно! Это опасно! Это…
Но Мирабелла уже чувствовала, как натянулась цепь. И, улучив миг, дернула.
«Якорь» вылетел из сознания Αлександера, как пробка из переполненной ванны, c бульканьем и
