Дверь оказалась замкнутой. Но внимательному взгляду явился в её откосе слегка выдвинутый камень. И Пит, вытянув его, добыл ключ. Замок дважды щёлкнул. Дверь отворилась. И Пит покачнулся, вздрогнув: оглушительный визг и крик обрушились на него, и помчалась к нему разновозрастная детвора замка «Шервуд».
– Пит! – кричал радостный Дэйл. – Шесть часов! Шесть часов, это невероятно!
Его тянули, обнимали, целовали, толкали. Он стирал с лица песок, приклеенный к коже горячим потом, и сквозь слёзы обессилено улыбался. На шее у него, кроме сундучка и мешочка с призом, на широкой шёлковой ленте висел и сверкал, вызывая кое у кого жгучую зависть, золотой квадратик с алым зигзагом в виде двух прямоугольных ступеней.
Глава 9
ПРИНЦЕССА И МУЗЫКАНТ
Мне самому было удивительно, как надолго Фортуна загостилась в моей судьбе. Удачи – маленькие и большие – не переставали сменять друг дружку. Они бегали наперегонки, смеялись тоненькими голосами. Лето 1770 года катилось, катилось! Огромный шар, сотканный из золотых искорок, окружил, вобрал в себя старый замок – маленький каменный лэнд, добрый и щедрый. Всё, что я предпринимал, – удавалось. То, о чём мечтал, – приходило. Что брался увеличивать – росло само. Уильям, таращивший восторженный глазёнки, пытался ходить, поддерживаемый трепетными руками Эвелин. Кривенькие, толстенькие ножонки его заплетались. А Эвелин, улыбающаяся над ним, и сама опять была толстенькой: к зиме мы ждали второго ребёнка.
Матрёшка
У меня было ощущение, что в мире появилось ещё одно солнце. Оно было небольшим, невидимым, но ощутительно явным. Я мог бы его назвать «счастьем места». Каждое утро оно вставало вместе с большим, привычным всем Солнцем над нашим маленьким «Шервудом», и заглядывало во все окна замка, и, незримо сливаясь с солнечными лучами, заливало коридоры и комнаты невидимой, но горячей, живой, ласкающей негой.
Однажды утром отдалённый удар скрытого колокола выставил меня из кабинета, и я поспешил вниз, в большой зал. Тай, стоявший возле дверей, коротко сообщил:
– Опасности нет.
И ушёл, оставив меня в предвкушении нежданных, но, судя по звуку колокола, вдруг вмешавшегося в это тёплое утро, кажется, хороших вестей. За дверью послышалось незнакомое ржание чужой лошади. Вошёл Робертсон, указывающий путь, и следом вошёл человек в скромной одежде рыбака.
– Вот владелец «Шервуда», – сообщил человеку, указывая на меня, Робертсон.
Тот подошёл и, поклонившись, подал мне сложенный вчетверо лист. Я принял его, развернул:
«Стоим в Бристольском заливе. Ждём ветра, чтобы подняться по реке в порт. Ярослав».
Быстро достав монетку, я протянул посыльному. Но он, выставив руки, отказался её брать, заявив, что ему уже более чем щедро заплачено. Я настоял. И тогда он, поклонившись, отошёл к двери и сказал на ходу Робертсону:
– Может, бросить всё и сделаться почтальоном?
А я, торопливо расстёгивая домашний камзол, сказал Робертсону:
– Собирай всех. Гювайзена с детьми, Готлиба с Симонией, Климента, Иннокентия, Дэйла.
– Где собирать?
– На плацу.
И кивнул в сторону большой каменной лестницы, ведущей на «главную площадь». Робертсон быстро скрылся за дверью. Я подошёл к кухонной плите, к кухарочкам, примолкшим при виде происходящего. При всех мягко обнял Эвелин. Положив ладонь на её округлый живот, спросил:
– Ярослава встречать поедешь?
– О, конечно! – радостно вспыхнув, ответила она. – Вот если бы с Симонией в её карете! Так плавно катится…
– Симония и Готлиб сейчас будут здесь. Нужно посоветоваться с Гювайзеном – как устроить некоторую торжественность встречи.
– Хорошо, – кивнула мне Эвелин. – Я спрошу.
Такого Бристольский порт, наверно, ещё не видел. Подкатившая к конной стоянке солидная группа карет заняла совершенно всё её пространство. Как горох посыпались из карет детишки в зелёных плащах – полных три десятка. Выбрались степенно кавалеры и дамы. Из «мебельного» дома Иннокентий привёз Алис с Томиком. Давид прикатил с парой как клещи вцепившихся в него лесоторговых купцов. И, наконец, прибыл Луис, новый командор Бристольского адмиралтейства.
Ветер отчётливо сквозил с океана, но русских кораблей ещё не было. Гювайзен подошёл ко мне и сказал:
– Нушен денег для флаг и пушка.
Не вдаваясь в детали, я отстегнул от поясного ремня и протянул ему портфунтик. Приняв его, мэтр ушагал куда-то с детьми. Мне пришлось повелительными жестами отводить в стороны толпу, собравшуюся после нашего появления.
– Место для детей оставьте, – твёрдо говорил я грузчикам, портовым торговцам, купцам, купчишкам, городским зевакам, отставным морякам и матросам без фрахта. – Дети сейчас вернутся. Ещё шаг назад!
И, когда команда Штокса вернулась, их ожидал свободный квадрат пристани, шагов десять на десять. Под любопытными взглядами зелёные муравьи быстро и молча растянулись в цепочки и сели прямо на камни. Штокс распустил три длинные полосы цветного шёлка – синюю, белую, красную. В руках детишек появились иглы, и они принялись проворно эти полосы друг с дружкой сшивать. А над пристанью взметнулся и поплыл приветственный вой: на нижнем течении реки показались высокие паруса. Протопали сквозь толпу Готлиб и Робертсон. С напряжёнными лицами, побагровев, они тащили короткую, средних размеров кулеврину. Впереди деловито топал Носатый, прижимающий к животу бочонок с расталкивающей всех отчётливой белой надписью: «Порох».
Два корабля уже подходили к акватории порта. Дети, засуетившись, встали, отдали Штоксу длинный, из трёх полос флаг. Он примотал его к высокому древку и поднял над головой. Маленькие, но хорошо видимые с берега флаги на мачтах прибывающих кораблей приветственно плескались теми же тремя цветами: белым, синим и красным.
Готлиб заложил мерный стакан пороха, забил войлок. Зажёг фитиль. Дождался, когда первый корабль, бросив якорь, развернётся, выкладываясь по течению в рейд. Поднёс фитиль.
«Пок!!» – несильно выбросила выстрел пушчонка.
«Гра-га-га-гахх!!» – почти полностью окутался облаком порохового дыма первый корабль.
И вдруг я замер. Второй корабль, высокий и крепкий трёхмачтовик, не имел ни одного пушечного порта! Дикая нелепость, если принимать во внимание его предназначенность для дальних походов. Но зато был мощный и ещё усиленный креплениями квартердек. Всё так, как я заказывал Ярославу. «Неужели это мой новый корабль?! Как же, как его могли так быстро построить?»
Да. Действительно, новый: ещё без названия на бортах.
