кого-то с той стороны. Секунды и магазин пустеет. Быстро перезаряжаюсь и продолжаю стрелять, но уже через стены, которые точно не несущие и являют собой гипсокартон, который никогда не отличался пулестойкостью.
Поводив стволом, я опустошил магазин, после чего отпустил АК-74, выхватил кинжал и бросился напролом.
Выбиваю изрешеченную дверь и оказываюсь в тесной компании охреневающих от происходящего людей, которые уже приготовили гранаты.
— Тебе жертвую, Перс!
Кинжал распарывает глотку телу с РГД-5 в руке.
— Тебе жертвую, Ника!
Кинжал впивается в подбородок тела с АКС-74У.
Один из идиотов, попытавшийся сбежать, роняет под ноги Ф-1, толчком от противоположной стены влетаю обратно в номер покойного Мишани и вижу, как стена разрывается от пулевых попаданий. Огонь и манёвр!
Отползаю к ванной и отцепляю от разгрузки свою РГД-5.
Ураганная стрельба в никуда продолжается непрерывно, они очень сильно хотят меня достать…
… так сильно, что не заметили уроненную соратником гранату. А тот идиот, видимо, и сам не понял, что сделал. Наверное, в его голове всё выглядело так, будто он закинул гранату в номер и побежал.
Громкий хлопок.
Известь с потолка осыпается по всей комнате.
Вынимаю предохранительную чеку, отпускаю рычаг и вижу, как запал хлопает слабым дымком. Три, два…
Бросаю гранату в дверной проём и сразу же рефлекторно прикрываю лицо рукой.
Снова громкий хлопок.
Вскакиваю и вновь бегу на тесный контакт.
Готовлюсь резать и колоть, но, как оказалось, уже некого.
Три израненных тела корчатся на пропитанном кровью ковролине.
— Тебе жертвую, Бия… Тебе жертвую, Стикс… Тебе жертвую, Ника…
Можно было и спалить их к чертям, то есть, к богам, но это ведь не суперы, поэтому чёрт с ними.
Если считать вместе с Мишаней, Тарзаном и тем подкроватным, за прошедшие три часа я прикончил десятерых. Их ещё много, примерно двадцать, но самого сильного их супера я уже убил.
Перезаряжаю АК и затаскиваю тела с оружием в номер. Голая баба, чудом избежавшая смерти от шальной пули, прожевала кляп и теперь бессвязно орёт что-то паническое и отчаянное.
— Заткни свой рот, падшая женщина! — приказал я ей. — Когда закончу я с разбойниками, приду и освобожу тебя!
Вновь выхожу в коридор и вижу двоих бандосов с автоматами, замерших у лестницы. Они что, не ожидали меня здесь увидеть?
Повисла неловкая пауза, которую я решил не нарушать, так как мне было интересно, что же они предпримут.
Но они стояли неподвижно, изумлённо глядя на меня, с приоткрытыми ртами, как бараны на врата с электроприводом. От гипсокартонной стены отвалился крупный кусок, я вскинул автомат, они вскинули автоматы, но стрельбу мы не начали. Меня забавляет эта ситуация, потому что я знаю, что пристрелить меня они не смогут в любом случае, а я, даже если на них личные обереги, в любой момент могу перерезать их, как свиней.
— Мужик, давай договоримся? — заговорил один из моих оппонентов.
Но нет, договариваться я с ними не буду, но мне интересно, что же они предпримут.
— Забирай всех баб, — продолжил мой оппонент, приняв моё молчание за заинтересованность в переговорах.
— Да, и волыны тоже забирай, — добавил второй участник нашего противостояния.
— Ты же Прокуренный! — воскликнул я, узнав голос. — Я слышал тебя!
— А? — не понял Прокуренный. — Чего?
— Да нет, ничего, — ответил я и открыл огонь.
Видимо, эти двое оказались не такими богатыми, как некоторые, поэтому личных оберегов на них не оказалось. Пули распороли их бренные тела и это не вызвало во мне абсолютно никаких эмоций. Даже удовлетворения от проделанной работы. Один из них успел сделать лишь пару выстрелов, а второй не успел даже этого.
Опускаю дымящий автомат и затаскиваю два окровавленных тела в номер, к их соратникам по стае.
Ещё два АК-74, в нормальном состоянии. Да так у меня соберётся неплохой личный арсенал!
Гостиница теперь полностью моя, а бывшие владельцы сейчас снаружи, думают, что же теперь делать.
Походил по другим номерам — почти в каждом из них женщины, но не привязанные, а просто лежащие на полу или спрятавшиеся под кроватями. Сейчас от них никакого толку. Да и потом тоже не особо много, если честно…
— Сидите в комнатах! — во всеуслышание приказал я. — Любая вышедшая считается мною врагом!
Спускаюсь по лестнице, прохожу через ресепшн и выглядываю во двор. А там пустота, но слышно, что где-то кто-то топчет землю. С рёвом запускается двигатель.
Мчусь в сторону источника звуков, но единственное, что вижу — как грузовик ГАЗ-66 выезжает через настежь открытые ворота.
— Я ещё не закончил с вами! — выкрикнул я и побежал вдогонку.
Но грузовик летит на максимальной скорости, а шестеро кузовных седоков начинают стрелять. Вскинул автомат и пострелял в них. Кажется, даже попал в одного, но грузовик резко свернул влево и исчез среди кустарников и деревьев.
— Вот сволочи… — пробурчал я недовольно и вернулся в теперь уже точно разорённое поселение.
Из одного окна второго этажа гостиницы на меня смотрела одна из женщин, обернувшаяся в плед. И с ними тоже надо что-то делать, м-да…
Захожу в гостиницу и поднимаюсь в конференц-зал.
— Всем собраться в конференц-зале! — скомандовал я, сняв маску. — Кто не выйдет, так и останется в этой гостинице, которую я скоро покину! У вас есть один шанс прекратить этот ужас и начать нормальную жизнь! Я даю его вам один раз! Кто останется — выживайте сами! Еду и оружие отсюда я заберу! Выбирайте!
По лестнице затопали босые ноги.
Сразу примчалось шестеро.
— Эм… Я тут вспомнил… — произнёс я, испытывая неловкость. — Там в номере Мишани лежит одна женщина — надо её развязать. Вот ты и ты — идите и освободите её.
Две девушки, одетые в домашние халаты, побежали туда, а я оглядел всех присутствующих.
— Чтобы не тратить время зря и полезно использовать утро, — заговорил я, — предлагаю вам собирать все ценности на первом этаже.
Отправленные девушки привели ту бедняжку, которая была вынужденна косвенно поучаствовать в перестрелке. Уцелела она, если честно, только чудом. Я её вообще уже списал в сопутствующий ущерб, потому что взорвались две гранаты, пролетели сотни пуль, что здорово снижает шансы даже очень опытных вояк…
— Близко не подходить, — предупредил я её, когда она как-то резко подалась ко мне. — Прости за то, что дал тебе по голове, но так было нужно, чтобы
