– Я думал, тут тоже что-то необычное, – разочарованно хмыкнул Андрей, разглядывая стандартные мягкие диваны, низенькие столики, слишком светлый ковер, отлично выглядящий на глянцевых страницах каталогов, а в реальности загородного дома заляпанный следами подошв.
– Откуда? – рассеяно пожала плечами Танька. – Вряд ли ее пускали внутрь…
На нее поглядели изумленно.
– Она здесь жила! – влез Аристарх Теодорович.
Танька уставилась на него столь же изумленно:
– А кто говорит про здесь?
– Я говорю… – растерялся бывший Радин подельник.
– А я – нет, – вроде бы резонно, но все равно непонятно ответила Танька. – Вы тут осмотрите все, а я пару минут погуляю.
– От хто цю нахабну пигалицу командиршей назначив? – возмущенно поинтересовался дядька Мыкола.
– Если совсем не знаешь, что делать, приходится слушать тех, кто хотя бы догадывается. Вне зависимости от их возраста, – невозмутимо ответил Вольх Всеславич.
Танька выбралась из дома и неспешно побрела прочь, на ходу вытаскивая из сумки прихваченный в кабинете химии пакетик.
Остальные, оставив Еруслана обыскивать дом, а недовольного Федьку караулить Аристарха, принялись осматривать здешние сарайчики, держась подальше от амбара. Раздался грохот, и проверявший бетонный погреб Богдан вылетел оттуда, будто им выстрелили.
– Що там? – Дядька Мыкола привычно схватился одной рукой за меч, а второй потянул из-за пояса пистолет.
– Ничего особенного! Кроме железной цепи с ошейником, вделанной в стену. И крышка погреба железная, – пиная эту самую крышку, рявкнул Богдан. – Это здесь вы Ирку собирались голодом заморить? – недобро сузив глаза, он двинулся к Аристарху.
– Не я! – пятясь под этими взглядами, взвизгнул тот. – Радина идея! Она вообще за этой девчонкой, Иркой, долго следила, я все не мог понять зачем: они ж нищие – и она, и бабка ее, ничего с них не возьмешь! А потом случай с тем бизнесменом, Иващенко, подвернулся. Я был против девчонку убивать, только Рада ее не-на-ви-де-ла: когда она на девчонку смотрела, у нее, у Рады, такое лицо было, да-да… – он все говорил и пятился, прикрываясь схваченными наручниками запястьями, словно боялся получить рукоятью меча по лбу.
Пальцы Богдана, судорожно стиснутые как раз на рукояти меча, вдруг разжались, он настороженно поглядел на Аристарха и спросил:
– Рада Сергеевна следила за Иркой еще до того, как вы ее украли, чтоб проклясть того бизнесмена? Раньше? Долго? Когда вы начали? Что она говорила?
По лицу Аристарха было ясно, что он бы с удовольствием сейчас откусил себе язык.
– Я не знаю… – промямлил он, – Я с ней не спорил – кто ж станет спорить с ведьмой…
– Надеюсь, Рада Сергеевна это тоже понимает. – Танька возникла за его спиной так неожиданно и подкралась так неслышно, что даже Богдан вздрогнул. Пакетик из кабинета химии, с которым Танька отправилась гулять, был пуст, она аккуратно затолкала упаковку в карман. Забрала с крыльца прихваченный Богданом из мини-вэна потертый чемоданчик. – Я постараюсь недолго. В принципе мне и так все ясно, – окидывая взглядом Радины владения, сообщила она. – Осталось только прояснить пару моментов. – И направилась к амбару.
Глава 41. Разговор со стогом
Весеннее солнце пронизывало амбар насквозь, стены наливались цветом майского меда, ноздри невольно шевелились, блаженно втягивая смесь запахов свежего дерева, сушеных трав, нагретой смолы… Только наверху, на тянущейся под крышей амбара галерее для просушки сена плясали тени. Танька ухватилась за приставленную к галерее лестницу и начала подниматься. Ступенька за ступенькой она все сильней ощущала, как ее окутывает серое сумрачное марево. Тягучие, как липкая грязь, тени закружились у Таньки над головой, проплывая мимо длинными струйками, извивающимимся, как полураздавленные черви. Она поднялась еще на пару ступенек – свет тускнел, точно его кто-то пил крупными глотками, тени слетались со всех сторон, неслышно скользили мимо. Еще пара ступенек – пол «сенной галереи» оказался у нее перед глазами и упорный ненавидящий взгляд уперся в переносицу, как перекрестье оптического прицела. Медленно, миллиметр за миллиметром, Танька подняла голову… Стог сена, смутно похожий на приземистую, бесформенную человеческую фигуру, стоял у нее на пути. Из глубины этого кома свалявшихся сухих травинок тускло и страшно светились два круглых, как у совы, багровых глаза.
– Можно я поднимусь? – очень вежливо спросила Танька. – Если вам тяжело подвинуться, я помогу… где-то я там внизу вилы видела…
Шшшур! Шур-шур! – угрожающее шуршание прокатилось по амбару, сухая пыль взвилась в воздух, Танька невольно сморгнула, размазанное движение мелькнуло на периферии зрения – и стог оказался на пару шагов в стороне. Багровые лупетки пялились на Таньку с такой пламенной ненавистью, что удивительно, как сено не загорелось.
– Вот спасибо! – Танька взобралась на галерею, огляделась… и уселась прямо на покрытый сухой травяной пылью пол, выложив чемоданчик перед собой. Спокойно, не торопясь, подняла крышку. Шшшур! Сенное чудище дрогнуло, будто внутри него мышь пробежала.
– Совершенно верно, – невозмутимо кивнула Танька. – Тот самый чемоданчик. Знаете, Ирка… у нее ведь до вашего появления приличных шмоток не было – в основном, секонд-хенд или дешевый «китай» с рынка. Мои родители очень хотели ей что-нибудь купить, нам ведь это ничего не стоило… так мама даже предложить не осмелилась. Ирка ни за что бы не взяла. А вот чемодан со шмотками, что вы с Аристархом купили, – взяла. Вроде как боевой трофей. – Танька похлопала по крышке и усмехнулась. – После того как Аристарх Теодорович увез вас в своей машине… в багажнике… – Танька усмехнулась снова. Багровые плошки-глазищи угрожающе блеснули. – …мы вернулись в домик, где вы ее держали. Больше всего хлопот доставила корова. Вы не представляете, как это сложно – реализовать бесхозную корову в большом городе! – Танька страдальчески сморщилась. – Одни документы… – она махнула рукой. – Ну, шмотки она носит… Ирка, естественно, не корова, если кто не понял. А чемоданчик в подвале стоит, на память о вас. – Она вытащила из чемоданчика обгорелые ошметки чего-то, отдаленно напоминающего то ли сухую траву, то ли тонкую стружку… всего-то пару ленточек. И бережно, стараясь не обломать горелые концы, положила их на пол. Снова сунула руку в чемодан – на свет появились абсолютно новенькие, свеженькие, остро пахнущие узенькие ленты коры.
– Ашшшш! – сенной стог зашевелился, кончики сухих травинок затрепетали, будто в круглое окошко амбара ворвался свежий весенний ветер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
