Лабабиби кивнула, и Медуза вернула кивок с чувством глубокого удовлетворения о том, насколько хорошо прежний президент cистемы Сплит решала возникающие вопросы Казначейства для Сектора. Что далось ей не так просто из-за серьезного сдвига в ее отношении ко взгляду на вещи, привитому олигархической культурой. Ее понимание необходимости найти правильный баланс между локальными решениями и выработкой тактики – и претворением в жизнь – и имперской властью было другим огромным плюсом, по мнению Медузы.
Вся ситуация все еще оставалась чем-то вроде двухголового монстра, конечно, только для всех вовлеченных. В соответствии с новой конституцией, Альквезар, как премьер-министр Сектора, был юридическим главой правительства Сектора. Это дало ему и основной части Сектора огромную степень местной автономии… и ответственности, следующей за ней. Однако, весь Сектор был ответственен за приспосабливание к политике Звездной Империи Мантикоры, представленной и озвученной баронессой Медузой. Несмотря на то, что она не могла отвергать определенные стратегические решения или акты местного законодательства, у нее были полная власть – и право вето – во всем, что касалось тех решений и частей законодательства, которые соответствовали претворению в жизнь основных имперских принципов на тех территориях, где признавалась верховная власть Императрицы. Несмотря на аккуратно разграниченные статьи Конституции Сектора, претворение в жизнь условий ее функционирования по-прежнему осуществлялось параллельно, и вряд ли это могло измениться в ближайшее время. Наверняка, некоторым понадобится слишком много времени, чтобы в точности решить, насколько далеко простираются пределы власти и ответственности, но пока, казалось, все развивалось в правильном направлении. По крайней мере, все члены правительства Альквезара казались полны решимости увидеть, чтобы получится у них в итоге.
Инвестиционная программа кредитования и то, как кабинет Альквезара носился с ней, обеспечивали, по мнению Медузы, показательный пример этого.
Императрица Елизавета решила, задолго до того, как Конституционное Собрание наконец приняло положения новой Конституции Сектора, что ее новые подданные не станут финансовыми рабами для ее более старых. В то же время, что было дано понять абсолютно ясно – по большому количеству причин – инвестиции в Скопление Талботта должны быть направлены настолько быстро и в полном объеме, насколько только возможно. У Сектора было много людей и много звездных систем, но ее серьезно отсталая техническая база требовала срочного обновления и расширения. Таким образом, Елизавета и премьер-министр Грантвилль решили, что в течение последующих десяти стандартных лет, любая новая предпринимательская активность в Секторе будет облагаться по сниженной налоговой ставке, прямо пропорциональной проценту собственности, вкладываемому гражданами Сектора. После десяти стандартных лет налоговая льгота уменьшалась бы на пять процентов за каждый стандартный год на протяжении еще десяти стандартных лет и полностью была бы отменена на двадцать первый год. Это давало огромный стимул для инвесторов из Старого Звездного Королевства к поиску местных партнеров, и все, что правительство действительно должно было делать, – это отслеживать тот процент местной собственности и управлять налоговыми льготами. И, что наиболее важно, не вмешиваться в создание партнерств.
Некоторые из местных олигархов оказались неспособными (или не желающими) понять это. Они ожидали управлять собственностью новых предприятий в той же мере, в какой они доминировали над финансовыми структурами перед аннексией Скопления Талботта. Более умные из них, с другой стороны, быстро признали, что в данном случае ситуация будет очень сильно отличаться. Они поняли, что должны приспособиться к реальности, что элементы их населения, которые ранее воспринимались как незначащие вспышки местных финансовых рынков, могут оказаться очень привлекательными для мантикорских инвестиционных партнеров.
А это и было ровно тем, что планировалось достигнуть, ко глубокому удовлетворению Елизаветы Винтон. Многие инвестиционные партнеры из Звездного Королевства позволяли своим новообретенным партнерам из Талботта финансировать свою долю собственности как процент налоговых льгот, что влияло на огромное сокращение объема начального капитала, требуемого жителям Талботта. Это позволяло людям, отнюдь не входящим в олигархические структуры, становиться существенными игроками, что одновременно и расширяло и усиливало всю экономику Сектора, строго сокращая контроль «старой гвардии» над этой экономикой. Иоахим Альквезар, его кабинет министров и его Партия Конституционного Союза (которая удерживала прямое большинство в более чем восемнадцать процентов в новом Парламенте Сектора), все понимали это и упорно трудились, чтобы и дальше двигать процесс вперед.
Что возвращало Медузу к ситуации на Мариане. Очевидно, один из местных олигархов – и, как и Лабабиби, Медуза думала, что могла бы точно угадать, кто именно этот олигарх – решил, что она должна была получить «полномомочия» для посредничества и ускорения формирования партнерств между мантикорскими инвесторами и их талботскими коллегами. Слова «вымогательство», «подкуп» и «взяточничество» приходили на ум всякий раз, когда Медуза думала об этом, и она почти надеялась, что преступник не купится на запугивания, как ожидали Альквезар и Лабабиби. Она не могла вспомнить точно, кем же был тот человек на Старой Земле, кто разрешил расстрелять нескольких человек, «чтобы поощрить остальных», но в данном случае, Эстель Мацуко была готова лично заплатить за боеприпасы.
Фигурально выражаясь, конечно.
– Хорошо, – вздохнул Альквезар, разглядывая стол переговоров, – у кого-либо есть что-либо еще, что мы должны в этот раз обсудить?
Другой признак того, как все менялось, отметила Медуза. Bряд ли это займет намного больше времени, и в этом она была уверена, прежде чем подобные вещи, вроде основных повесток дня при проведении встреч, станут восприниматься как правило. Однако, пока же все развивалось замечательно – и к счастью – гибко, и Альквезар перевел на нее свой взгляд, когда она кашлянула.
– Есть один вопрос, который вице-адмирал Хумало хотел бы представить вашему вниманию, господин премьер-министру, – сказала она. – Я приношу извинения за то, что не упомянула это каждому перед этой встречей, но курьерское судно прибыло только за несколько часов до того, как мы, как планировали встретиться, и адмиралу потребовалось некоторое время, чтобы переварить содержание своих сообщений и поделиться со мной.
– Конечно, мадам губернатор, – голос Альквезара не то чтобы обострился резко, просто он, очевидно, вернул ей ее официальное обращение, слегка приподняв одну бровь, прежде, чем обратил свое внимание на офицера, одетому в форму, сидящему с правой стороны от неё.
– Адмирал? – пригласил он.
– Спасибо, господин премьер-министр, – голос Аугустуса Хумало был значительно более глубоким, чем у Альквезара. Он кивнул с уважением премьер-министру, а затем повернулся слегка на своем кресле, чтобы оглядеть всех остальных за столом переговоров.
– То, на что ссылается баронесса Медуза, – сказал он, – сообщение от лейтенанта-коммандера Дентона, командира эсминца «Реприза».
– «Реприза»? – повторил Генри Крицманн, подняв свою голову задумчиво. И его взгляд обострился. – Она же находится в пикете в системе Пекуод, разве нет, адмирал?
– Так и есть, господин министр, – кивнул Хумало.
– И сообщение коммандера Дентона гласит? – спросил Альквезар, сузив глаза.
– Очевидно, у него некоторые трения с кораблями торговцев, приписанными Новой Тоскане, господин премьер-министр.
Хумало, казалось, осторожно выбирал слова, заметил Альквезар.
– Какого рода «трения»? – спросил премьер-министр.
– Ну, все это очень странно, сэр, – ответил Хумало. – Мы не получали официальных сообщений об этом от кого-либо, кроме Дентона, в этом месте, но его отчет достаточно интересен в плане чтения. Очевидно, грузопоток Новой Тосканы в Пекуоде серьезно возрос, по сравнению с ситуацией перед аннексией. В любом случае, это не удивительно, учитывая относительную близость Пекуода к Новой Тоскане. В конце концов, путь для торговцев между двумя звездными системами составляет менее двух стандартных недель. Но все мы прекрасно знаем, что Пекуод едва ли когда-либо можно было назвать главным центром коммерческой деятельности, и большая часть отгрузок как вовнутрь, так и вне системы в течении долгого времени была во власти Рембрандского Торгового Союза.
Альквезар кивнул. Его собственная домашняя звездная система Сан-Мигель была почти в ста тридцати световых годах от Новой Тосканы, и это была первая нерембрандтская звездная система, которая присоединилась к РТС. В данном случае, Альквезар и его семья управляли двенадцатью процентами акций с правом голоса Рембрандского Торгового Союза. Если у кого-либо и было устойчивое представление о действительности межзвездных грузоперевозок и торговли во всем Скоплении Талботта, это был Иоахим Альквезар.
