— Но хозяин выгнал Минки! — слабо возразила эльфка.
— Как давно вы с ним повздорили?
— Утром. Но пока перемыла дом и уложила детей спать, Минки не могла уйти, — понурила голову она. На деревянный пол вновь закапали слезы.
Гермиона глянула на часы, сейчас уже почти четыре пополудни, минуло несколько часов, вероятно, Каллум мог уже отойти.
— Дай руку, я аппарирую нас туда, — взяв тонкую зеленую ручку, Гермиона хотела повести эльфку к аппарационной площадке, но та вдруг сама решила их перенести. Мир смазался в разноцветный фрактал, тошнота подступила к желудку. Все-таки эльфы аппарировали совсем по-другому.
Появились они прямо перед кованой калиткой. Минки утерла глаза и высморкалась в краешек черного платка. Гермиона медленно пошевелила головой, стараясь унять вихри перед глазами. Тошнота еще не прошла. Мир кружился. Она прикрыла рот рукой, в надежде, что не проблюется прямо перед фамильным замком МакНейров, на глазах у чертового аристократишки.
Тем временем Минки щелкнула пальцами, желая открыть калитку. Ничего не произошло. Не понимая причину неудачи, еще несколько раз щелкнула, шевеля губами для верности. Ничего.
Гермиона разжмурила глаза, вроде отступило. Мини щелкала пальцами и рыдала.
— Хозяин Каллум исключил Минки из заклинания, — обреченно прошептала эльфка и осела на каменную дорожку.
Вот ведь козел! Сквозь темную пелену на глазах, Гермиона уставилась на дом. Сегодня никого не было во внутреннем дворе. Софа рядом с фонтаном пустовала. Ну, Каллум, ну погоди!
Гермиона достала палочку и наугад попробовала несколько отпирающих заклинаний. Калитка не поддалась. Набрав достаточно злости и прикинув риски, Герм вскинула палочку на калитку:
— Бомбарда Максима! — воскликнула она, вложив в заклинание всю силу своего негодования. Черт с ним, если что она восстановит или заплатит, но войдет внутрь и поговорит с этим…этим…Братцем!
Калитка разлетелась в куски, жалобно вскрикнув разрываемым железом. Грохот вышел неописуемый. Ну давай, выходи! Гневно раздув ноздри, Гермиона выждала несколько мгновений, справедливо полагая, что произвела достаточный шум. Каллум должен выйти и начать стенать над своей калиткой. Гермиона ободряюще улыбнулась Минки, которая в прострации смотрела за тем, как имущество семьи разносят в клочья.
— Мисс, — потрясенно прошептала она и щелкнула пальцами, восстанавливая металлические переплетения.
— Вы что творите, а? — против ожидания Гермионы, вышел из дома совсем не Каллум, а молодая женщина в длинном сером платье, подпоясанном клетчатым кушаком. С младенцем на руках, тот испуганно смотрел на них и готовился зарыдать. Девушка была красивой, с тонкими, но волевыми чертами лица. Свет причудливо играл в пышных волосах цвета густой патоки. Вроде не совсем рыжий, но и не блондинистый. Интересный цвет, редкий, успела оторопело подумать Гермиона, пока разглядывала жену Каллума. Без сомнений: перед ней, грозно вознеся палочку, стояла именно она. — Мисс? — требовательно воскликнула та, гневно смотря на Гермиону. — Вы мне ребенка разбудили!
— Простите, — пролепетала Грейнджер, на такой расклад она рассчитывала меньше всего. Праведный гнев немного утих под строгим взглядом ярко-зеленых, даже ярче, чем у Гарри, глаз.
— Это Минки, хозяйка, — Минки выплыла из-за спины Гермионы и, кланяясь, подошла ближе. — Минки виновата, — запричитала эльфка и бахнулась на колени вновь.
— Почему ты ушла, Минки? — опустив палочку, девушка подошла ближе. — Как я буду справляться с четырьмя МакНейрами без тебя? — в голосе звучало участие и грусть, словно она действительно расстроена “уходом” Минки.
Гермиона мрачно закусила губу, злость вновь подняла голову. Вот что он наговорил жене! Якобы Минки их бросила! Вот ведь! Может быть, Крейг действительно удрал к дяде не только из-за чувства подросткового противоречия. За два минувших дня Герми вполне поняла его нежелание как-либо вообще принадлежать к МакНейрам.
Минки опустила лицо в ладони и вновь заплакала, потрясая хилыми плечами под черной тканью платья. Жена Каллума в смятении смотрела на нее и покачивала на руке маленького мальчика. Гермиона хотела улыбнуться ребенку и замерла, оглядывая кудрявого малыша. Тот изучал ее любопытными светло-серыми, с голубой льдистой ноткой, глазами. Гленна увидела глаза сына и сошла с ума? Мда. Минки затрясла головой, она не хотела говорить, что Каллум сам ее выгнал, Гермиону накрыло острым чувством сопереживания:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы уверены, что Минки могла сама когда-либо бросить вашу семью?
— Нет, она всю жизнь с мужем, растила его, — девушка подняла на Гермиону растерянный взгляд.
— Он ее выгнал, — немного нервно Гермиона вздернула подбородок. Лезть в эту семью отчаянно не хотелось, но придется ради Минки. И Скабиора.
— Выгнал?! — изумилась та, недоверчиво оглядывая Гермиону. — Мальчик потянулся к Грейнджер рукой. Женщина отпрянула от Герми, перехватив маленькую ручку своей. — Вы, кстати, кто?
— Гермиона Грейнджер. Отдел регулирования магических популяций, — Герми решила все-таки представиться и изумилась тому, как изменилось лицо женщины, наполнившись новыми эмоциями. Она выглядела воодушевленной и благодарной.
— Мисс Грейнджер? Героиня Войны? — радостно воскликнула женщина, заткнув палочку за пояс платья, чтобы освободить ее для рукопожатия. Герми улыбнулась и пожала протянутую руку, что сжала ее ладонь достаточно крепко. Ребенок вновь уставился на Гермиону такими знакомыми глазами, изучая ее. — Очень рада личной встрече, извините, что не признала. Не читаю газет в последние годы. Некогда, — ослепительно улыбнулась женщина, перехватив сына поудобнее. — А это Дуглас, Дуг, скажи привет, мисс Грейнджер! — дите разинуло беззубый рот и засмеялось.
— Привет, Дуглас, — улыбнулась Гермиона. В честь деда назвали, видимо. Ох, уж эти аристократы. Гермиона выжидающе уставилась на девушку, потому что ребенка она представила, а вот свое имя так и не назвала.
— Ой, забылась. Сондра МакНейр, — энергично кивнула Сондра, умелым движением откидывая свои волосы с плеча, потому что миниатюрная ручка уже тянулась к пышным прядям. — Минки, — обратилась она к эльфийке рыдающей на земле. — Так что стряслось у вас с Каллумом?
— Я отказалась, — Минки подняла на хозяйку огромные синие глаза, тонкие губы дрожали.
— От чего? — картинно изогнула светлую бровь Сондра. Минки, конечно, была несколько угрюмой в этих своих погребальных шмотках, но никогда не перечила хозяевам. Эльфка вытаращилась на Гермиону, словно запрашивая у той поддержки. Она ободряюще кивнула.
— Хозяин Каллум хотел взять Непреложный обет с Минки, — поникла головой эльфка.
— И что, интересно, хотел замять Каллум? — судя по интонации, с которой Сондра произнесла короткое это предложение, дома Каллума ждет разнос. Гермиона еле сдержалась от довольной ухмылки. Сондра ей определенно нравилась. В ее облике, в крепком волевом рукопожатии, в том, как ловко она управлялась с малышом, чувствовалась особая сила. При этом говорила женщина достаточно просто, без каких-либо аристократических уловок и экивоков, которые можно было бы ожидать от жены, чьим мужем являлся Каллум МакНейр.
Гермиона еще раз окинула взглядом женщину. Пожалуй, ей стоило знать. Сондра производила впечатление по-настоящему хорошего человека.
— Каллум приказал Минки принести Непреложный обет, — зарыдала Минки вновь. Слова давались ей с трудом.
— На, подержи мелкого, — Сондра вдруг сунула эльфке в руки сына. Та приняла его привычным жестом и прижала к себе. Она уже и не надеялась когда-либо обнять Дугласа вновь. Это сработало. Рыдания утихли практически сразу. Гермиона с уважением посмотрела на жену Каллума, что легко и просто смогла успокоить истерящую эльфку. Та только тепло улыбнулась Минки. — Я за утро чуть с ума не сошла с ними. Не уходи больше никуда, пожалуйста.
— Минки не ушла, хозяин Каллум ее выгнал, — в привычном ворчливом ключе ответила эльфка, баюкая на руках Дугласа. Сондра поняла, что от нее не добиться внятного ответа и уставилась прямым взглядом в глаза Гермионе, выжидающе приподняв бровь.
