— Мисс Грейнджер?
Что ж, она собиралась использовать каждый чертов шанс, что у нее остался. Каллуму стоило сотрудничать, а не устраивать все это представление. Плюнув на приличия, Гермиона решилась, тем более Сондра выглядела очень заинтересованной. Еще напридумывает на мужа лишнего. Он всего лишь покрывал семейную ложь об не добитом братце-оборотне, а не изменял ей, к примеру.
— Миссис МакНейр, боюсь, что это моя вина, — начала Герм и увидела, как женщина ощутимо напряглась, разглядывая ее. Обе руки были решительно уперты в бока, и этот жест отчаянно напомнил Герми несбывшуюся свекровь. Она поспешила продолжить, — я обратилась к Каллуму с просьбой. Вы знаете, что у него есть брат?
— Был, вы имеете в виду? — округлила глаза Сондра. — В семейном склепе я видела его имя, когда хоронили отца Каллума, — женщина призадумалась на несколько секунд, усиленно вспоминая, — Крейг?
— Мой Крейг, — услышав имя, Минки вновь принялась хлюпать носом, стараясь не капать слезами на вертящегося мальчика.
— Он жив, но… Крейг стал оборотнем в последний школьный год. Гленне это очень не понравилось и она…, — нет уж, пусть про то, как мать швыряла в сына Авады дополнит сам Каллум, — она выгнала его, инсценировав смерть Крейга. В склепе никого нет, — Гермиона поежилась от воспоминания, как Гленна дико кричала “Закройте склеп!”. Она встретилась взглядом с Сондрой и поняла, что им пришла на ум одна и та же мысль.
— Вот почему она все время твердит про склеп. Я думала, что просто бредит, — Сондра задумчиво потерла подбородок. — Дела-а-а, — протянула она. — Это правда, Минки?
— Да, хозяйка Сондра. Все правда. Минки не смогла. Не защитила моего Крейга, — горькие слезы беспрестанным потоком катились из синих глаз.
— Крейг сейчас в Аврорате ждет суд. Он через неделю. Его обвиняют в егерстве. Да и он был егерем во Вторую волну, но, — Гермиона вздохнула, вяло всплеснув руками. Звучало со стороны, наверное, как бредятина. Она глянула на Сондру, та слушала внимательно, вероятно, сопоставляя какие-то факты. — Так как он числился мертвым, то он взял себе новое имя, Скабиор. Под которым его знает весь Лютный переулок. Будет суд, я рассказала все вашему мужу, возможно, он смог бы помочь. Признать родство. Крейг ведь чистокровный, — все-таки занервничала Гермиона, услышав в своем голосе умоляющие нотки. — Возможно, этот аргумент сыграет в его пользу. Вы, наверное, не знаете, но сейчас оборотни живут в Азкбане один-два месяца, фактически ему грозит смертный приговор, — в конце монолога она поймала себя на том, что практически заламывала себе пальцы. Нервы стали ни к черту. Гермиона с затаенной тревогой смотрела на Сондру. На лице женщины застыло какое-то неопределенное выражение. Она обдумывала сказанное.
— То есть, они этого Крейга просто забыли? Практически — предали, — волшебница не ожидала, что в приятном голосе миссис МакНейр зазвучат такие стальные нотки. Она явно обратила свое внимание на ту часть, которая касалась родства гораздо больше, чем на ту, где она упомянула, не таясь, что Крейг стал оборотнем, и егерем, и бандитом из Лютного. Сондра чуть закусила губу, и строго глянула на Минки, — ты знала?
— Да, хозяйка. Я вырастила Крейга, так же как Каллума, но… Хозяйка Гленна наложила на меня приказ. Минки не могла больше приходить к Крейгу, — понурила голову эльфка, промакивая одной рукой глаза кончиками черного платка, второй она крепко держала мальчика.
— Приказ, значит, — глухо произнесла Сондра себе под нос.
— Гленна считала, что Крейг осквернил чистую кровь ликантропией, — внесла ясность Гермиона. Ее взволновал тон Сондры, та смотрела куда-то мимо нее, в сторону гор.
— Да еще бы, — вдруг ядовито усмехнулась миссис МакНейр, — Жители равнин совершенно не ценят кровных уз. Мы — горцы, никогда не предаем своих, — вдруг горячо воскликнула женщина, сердито топнув ногой. — Я поговорю с ним! Подумать только — родного брата вздумал бросить!
Гермиона вытаращилась на нее, совсем не ожидая такого напора. Она представляла себе миссис МакНейр изящной, чопорной леди, под стать своему мужу, кем-то вроде Нарциссы Малфой. Однако реальность ее приятно удивила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но он же егерь и оборотень? — слабо возразила Гермиона, решив воспользоваться порывом женщины, и выяснить заодно ее отношение ко всем тонким моментам.
Сондра вскинула на нее пылающие глаза.
— И что? Значит, можно выкинуть и забыть?! Свою кровь?! Родного человека?! — Миссис МакНейр, казалось, поражена до глубины души. Вот как-то так, Гермиона подумала, и должна реагировать нормальная семья. Как жаль, что Сондра появилась позже, чем Крейг был изгнан. Ей показалось, что она могла бы встать на его сторону перед властной матерью. — Только вроде вы же в Войну противостояли егерям? — вдруг спросила она, требовательно глядя на Герм, — мне странно слышать, что вы защищаете одного из них?
— Я теперь сотрудник Министерства, моя работа заключается в том, чтобы защищать всех магических существ. Оборотней в том числе, — выдавила Грейнджер, деланно беззаботно пожав плечами. — Мы с Крейгом хорошо сработались. Он помогает мне с оборотнической реформой. Вы знаете, многие оборотни крайне не охотно идут на контакт, а он вроде хочет жить нормально, исправиться, — ага, как же, подавила вздох Герми. Сондра одобрительно кивала, слушая ее речь.
— Это позиция сильного человека, мисс Грейнджер, — с чувством хлопнув Гермиону по плечу, сказала Сондра. В зеленых глазах, что несколько мгновений назад метали молнии, теперь было уважение. — Пошли домой, Минки, Дугу пора в кровать, — хохотнула миссис МакНейр. — Зайдете на чай, мисс Грейнджер? Пробовали наш, горный? — и подмигнула Гермионе.
— Крейг делал как-то, так что не откажусь, — улыбнулась Гермиона. Воспоминание резануло сердце болью. Ей очень не хватало Скабиора рядом. Не смотря на то, что она приходила каждый день, из-за чертовых авроров они должны оба скрывать свои чувства, загоняя их в рамки тех нескольких фраз, которые могли быть уместны между реальной работницей Министерства и преступником, а не любовниками. Она скучала по нему, драккл раздери! И это только началом их разлуки. Если суд его приговорит… Сглотнув подступившие не вовремя слезы, Гермиона прошла за Сондрой по уже знакомой ей тропинке к каменному особняку.
— Извините за калитку, — спохватилась Гермиона, — я просто несколько разозлилась из-за того, что Каллум разорвал договор в одностороннем порядке. Минки ее восстановила.
Сама эльфка с ребенком на руках исчезла в доме.
— Это ведь ваша инициатива: перевод домовиков на договорную основу? — Сондра жестом пригласила ее пройти в гостиную. — Садитесь здесь, я налью чай, — она достала палочку из-за пояса и принялась колдовать. На стол перед Герми приземлились два белых блюдца и пара чашек, заварочный чайник и тарелка с печеньем.
— Да, я еще со школы заинтересовалась этой темой. А когда Добби погиб, то поняла, что ради его памяти должна хорошо поработать, чтобы, — Герми замялась, она не любила слово “освободить”, — помочь домовикам обрести независимость. После Войны ко мне стали прислушиваться в Министерстве.
— Вы молодец, мисс. Волшебникам давно пора подвинуться, — засмеялась Сондра, разогревая чарами чайник. Она налила молочный чай в кружки. Гермиона вскинула брови в удивлении. — Что не ожидали таких слов от жены Каллума? — задорно фыркнула женщина. В общем — да. Гермиона не ожидала.
— Не типичная точка зрения для аристократических семей, — выдавила она, с новым интересом разглядывая Сондру.
— Как я уже говорила, моя семья Маклауды, мы горцы, тоже чистокровные, но без вот этой всей придури, — обведя взглядом окружающую обстановку, засмеялась миссис МакНейр. — На Каллума в свое время очень повлияла мать, это сложно исправить, — скептично дернула та уголком губ. — Скорее всего, он просто испугался, вот и наговорил и вам, и Минки всякого, — вздохнула Сондра, пригубив чай. — Что там надо подписать, чтобы взять Минки обратно на работу?
— О, у меня есть новый бланк договора, — Гермиона полезла в сумочку и призвала бланк, чернильницу и перо. Заполнив необходимые поля, Гермиона подвинула договор к сидящей напротив женщине. Та пробежала глазами строчки и дойдя до места подписи, подняла глаза на Гермиону:
