Ее голос звучал резко, но гнев прошел. Хранительница подавила в себе и ярость, и обиду. Марк почувствовал, что тоже остывает, будто невидимая горящая нить, возбуждающая в нем гнев, рвется…
В лесной чаще что-то мелькнуло.
Хранительница стояла спиной к лесу, но каким-то чутьем почувствовала врага. Ловко извернувшись, она выхватила метательный кинжал, и тут же острое лезвие унеслось в темную чащу.
Флоя ойкнула, Харис схватился за меч.
— Что там?
— Тс-с, потуши факел, быстро, — прошептала хранительница. — Ждите.
Словно тень в своих легких одеждах она понеслась к лесу, сливаясь с темнотой.
— Что это было? — шепотом спросил Харис, затаптывая факел своими тяжелыми сапогами.
— Не знаю. Но Никта не стала бы бросать кинжал наугад, — шепнул Марк в ответ.
Он вдруг ощутил холод. В одно мгновение ему показалось, почувствовалось, что там в лесу проплыло что-то липкое и холодное — чувство точь-в-точь как в доме Иалема ночью, после драки у Храма призвания.
— А если там человек? — сказал Харис.
— Никтилена не метнула бы кинжал в человека, — прошептала Флоя без особого беспокойства. — Маркос, зачем ты ее обидел?
— Да, это… случайно вышло, как-то, — смутился Марк неожиданному вопросу. — Она тоже хороша…
— Она беспокоится о тебе, переживает, правда, — сообщила Флоя. — Ты не знаешь, но я знаю — она очень преданна тебе. Она тебя не бросит в беде. Она будет тебя защищать даже ценой жизни, она мне сама говорила.
— Да, это верно, — согласился Харис. — Лесные нимфы, они, знаешь ли…
— Только не называй ее лесной нимфой на людях, — Флоя приложила палец к губам, — она этого не любит.
Вернулась хранительница со своим кинжалом.
— Все тихо. Там никого нет.
— Что это было?
— Какая-то нечисть.
— Нечисть? В селении говорят, что она не подходит к жилищам людей так близко, — заявил Харис, еще в первый день расспросивший местных жителей обо всем, что касалось окружающих врагов. — Почему ты думаешь, что это не человек?
— Я чувствую, когда за мной наблюдает человек, а когда нечеловек.
— Чувствуешь? — не поверил Харис.
— В лесу глаза тебе мало чем помогут, — сказала хранительница своим обычным голосом, без гнева и тревоги. — В лесных войнах побеждает тот, кто научился чувствовать врага, а не видеть. Идемте в дом, туда нечисть точно не сунется, — она вдруг осеклась. — Маркос, если хочешь пройтись вдоль леса, мы пройдемся с тобой.
— Нет уж, хватит на сегодня прогулок, — отмахнулся Марк.
Он больше не держал на нее обиду, но как ни старался, не мог понять, почему пять минут назад готов был скрестить с ней мечи. Неконтролируемая злоба. Откуда? Язвительность. Злорадство. Да, все это было в нем давно, но всегда тихо спало и не рвалось наружу. Раньше он не выплескивал это на других. Нет, что-то определенно изменилось в нем после Белого забвения. Изменилось.
* * *
Хранительница подняла его рано утром. Харис и Флоя еще спали, спал даже Иалем, обычно встававший раньше всех.
— Ну, чего, в такую рань, — проворчал Марк, чувствуя, что ему нужно поспать еще часа три.
— Поднимайся, рыцарь! Ортос велел, чтобы я учила тебя владению мечом.
— Нельзя ли попозже?
— Позже мы будем учиться защите от магии. Вставай. Преодолевая свою сонливость, ты закаляешь волю.
Насилу поднявшись, Марк быстро размялся, выпил травяного чаю, заваренного хранительницей, и почувствовал себя на редкость бодро. Что ж, он и сам давно хотел овладеть мечом. «Только если она сейчас начнет читать нравоучения, то я лучше сам потренируюсь», — наперед решил Марк.
Они вышли на лужайку за домом.
— Начнем? — спросил Марк, опережая ее вступительное слово.
Он взмахнул Логосом, выводя освоенный прием отражения меча противника.
Хранительница провела ладонью по своему легкому слабоизогнутому мечу и замерла, вытянув левую руку вперед, а меч — держа на уровне глаз. Взор ее был прикован к одной точке — где-то под ногами Марка.
— Нападай, — приказала она.
Марк усмехнулся, перекрутил в воздухе меч и устремился вперед. Он был уверен, что хранительница отразит его удар и ее меч остановится у его горла, но она неожиданно отшагнула в сторону. Марк пронесся мимо, и в этот миг нога хранительницы сильно ударила его под колено. Движение это было столь внезапным, что Марк не удержал равновесия; нога согнулась — он рухнул на нее всем телом, чуть не вывихнув лодыжку.
— Что ты делаешь? — в обиде закричал он, вскакивая и прихрамывая на одну ногу. — Это что — искусство пинания противника?
— Это хороший способ, чтобы не проливать кровь человека, — ответила она так, будто забавлялась с ним.
— Да я чуть ногу не сломал! Нельзя обойтись без увечий?
— Нападай.
Она снова застыла с вытянутой левой рукой, мечом на уровне глаз и взглядом, устремленным в одну точку. Марк решил быть хитрее. Он сделал ложный выпад, а затем прыгнул мимо хранительницы, делая взмах — тоже ложный. Она не шевельнулась. Даже взгляд ее не изменился. Марка это задело: получалось, он со своими ложными ударами и прыжками выглядит перед ней как идиот.
— Ну, держись, — прошептал он, все больше раздражаясь.
Он сделал шаг вперед и при этом совершил прямой колющий выпад. Его меч застыл у ее груди, а она так и осталась неподвижной.
— А это что значит? — в сердцах выкрикнул он.
— Ты собирался меня убить? — будто бы с удивлением спросила она в ответ.
— Ты учишь меня сражаться с людьми или с нечистью?
— Я учу тебя сражаться. Сейчас был человек, но раз хочешь даймона…
Хранительница сделала плавный взмах, отразив его меч в сторону, а после — одним броском оказалась за его спиной. Марк сжал зубы, не от боли — от злости, так как она хлопнула его плашмя мечом по спине.
Развернувшись, Марк принялся махать Логосом, наступая шаг за шагом. Пользуясь тем, что у девушки гораздо меньше силы, чем у него, он бил изо всех сил, желая выбить оружие из ее рук. Но, увы, все его старания не приносили успеха. Хуже того — его сила обращалась против него. Хранительница без труда уклонялась от его ударов, а он, не встречая сопротивления, попадал мечом в пустоту. Получив еще три шлепка по спине, запыхавшись, он остановился, едва сдерживая себя в руках.
— Это какое-то издевательство, — пробурчал он. — Что за приемы такие?
— Приемы боя на мечах, — невозмутимо и чуть усмехаясь, ответила хранительница.
— Но это же не по правилам!
— В искусстве боя на мечах есть только одно правило — никаких правил.
Хранительница вдруг стала серьезной. Она быстро оглянулась, нет ли кого поблизости, словно опасалась, что епископ услышит ее и отчитает за такие слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
