исключительно в мëртвом виде. Бурана после возвращения вообще оккупировали феи и приводили в чувство, чтобы он подал хоть какие-то признаки жизни. Его иконка в моëм интерфейсе мигала ярко-алым, сообщая о пограничном состоянии медведя. Но и психологически это тоже было сложно. Находиться в постоянном напряжении, ждать триггерирования от врага, ещё на десять секунд откладывая момент возвращения, следить за своими, пару раз в процессе несдержавшимися и решившими мне подсобить очень просто. Мысленным потом, обильно шедшим с меня в бою, можно было смыть всех кочевников в ближайшее море и утопить там.
К счастью, всё получилось. Топорщики, а точнее Стражи строя, Подгорные защитники и Воины Строя, опробовали в деле новые топоры, по моим наблюдениям, не убивающие Накера только в том случае, если держащие их не попадали в жизненно-важные органы, что случалось редко. Отличное орудие убийств придумала Кернисс со своими подопечными. Честь ей, хвала, и надо награду какую придумать, наподобие той, в которой уже щеголяла Сестерия как герой олбедса.
Спустя четыре минуты семнадцать секунд — я специально засекал по просьбе Дендера — огонь спал. Но не медленно, как разгорался, а в одно мгновение, будто по щелчку. Кончилась мана у всех, находящихся в сети, а подкрепиться извне Сердце Аркариткая не позволяло. Наши маги без сил упали на землю, феи, что ухаживали за Бураном, тут же поспешили раздать всем заранее подготовленный запас лично мной наваренных зелий. Сахибу же был преподнесëн литр дворцовой воды. Уж очень не хотелось мне, чтобы он провёл остаток боя беспомощным овощем.
Само собой, убить все тысячи три Накеров и Дев, заполнивших склон по принципу квашеной капусты в бочке, даже совокупной мощи почти полусотни магов не хватило. Примерно пятая часть выжила, находясь в разной степени обугленности. Некоторые вообще отделались лишь лëгким испугом и были готовы продолжать идти сминать нашу оборону. Равно как и я ломать их атаку, но не успел. Воплощение явно решило, что кочевники облажались и пустило по полю боя цепь молний, не выходящую за границы, обозначенные огнëм. Степняки корчились в муках и орали ничуть не слабее, чем их обуглившиеся товарищи десяток секунд до этого, становясь ещё более качественным углëм. Сила кары удивила даже нас. Стало понятно, что кочевники бьются до последнего, но, несмотря на продолжающийся численный перевес на их стороне, этот последний точно не переживëт никого из наших.
Возможно, Асха как-то услышала мои мысли и в следующей атаке степняков, сразу после спала электричества по склону, я потерял восьмерых гномов, а Дендер почти всех гремлинов и дюжину Стальных големов. Лëгкая конница, не столько многочисленная, как Накеры, но всё же с численностью около семи сотен, стремительно раскручивали свои карусели. Одна из них подобралась слишком близко к нашей линии обороны, мгновенно засветилась бледно-синим и оглушительно взорвалась.
— Не подпускать смертников близко! — тут же раздался отчаянный крик Неднага. — Расстреливать издалека!
Казалось, казарег умоляет, а не приказывает, но впечатление это было обманчивым. Бойцы, которым вздумалось бы ослушаться главного командира, тоскливыми речами о послушании не отделались бы: когда надо, ярость Неднага ничуть не уступает моей. А меланхоличная ярость как вид даже хуже горяч… Стоп! Вид ярости… Я же Берсеркер и после перерождения им же и останусь. Природа меняет лишь мою… скажем так, атрибутику, суть какой была, такой и останется. Хм, только как это использовать.
Бой тем временем продолжался с неоднозначным успехом для нас. Пусть кроме одного Мастера стрельбы, четверых Арбалетчиков, двух охраняющих их Топорщиков и оператора стреломëта я не потерял никого, големы Дендера гибли по одному-два за каждую карусель от Лëгкой конницы степняков. Во многом, столь малые потери объяснялись работой стрелков, убивающих большинство всадников до сближения, и всё же не всех. И это жутко бесило, хоть я и старался этого не показать.
Тем не менее, то, что Дендер, пусть и через своего кшатрия, решил жертвовать своими неодушевлëнными солдатами многое о них говорит. Увы, я себе такую роскошь позволить не могу. У гном есть свои големы, Каменные служители, но для их получения нужно честно пройти одну из самых сложных монорасовых цепочек всей игры, на что сейчас просто нет времени. Есть, конечно, вариант с гремлинами, но и он требует некоторых хроновложений, на которые я пока не готов пойти. Может, через пару-тройку недель…
Лëгкая конница, тем временем, всё не заканчивалась, в отличие от боеприпасов у подопечных Хатгара. Противников оказалось слишком много, болты закончились раньше, чем мы рассчитывали. Неднаг предложил вариант собрать уже использованные, торчащие из тел степняков, и Ася, даже не дав мне запретить это, повела всех летающих фей за собой.
Кочевники как будто этого и ждали, за десяток секунд, казалось, весь склон заполнили всадники, как Тяжëлые, так и Лëгкие. Я тут же вскочил, но феи, по виду, прекрасно справлялись, без каких-либо усилий уклоняясь от атак степняков, попутно собирая пригодные для использования болты. Копья и сабли всадников раз за разом пролетали совсем рядом с телами девушек, но, на наше счастье, никого не задевали. Продолжалось это минут десять, после чего лесные валькирии стали возвращаться обратно. Тут и случилось непоправимое. Асю и ещё троих фей, находившихся в самой гуще всадников, стремительно стали окутывать мертвенно-зелëные искры, не давая возможности выбраться из западни. Мгновение — и они исчезли, сорвав внутри меня туго натянутый стоп-кран.
— ААРГХ! — прорычал я и одним вертикальным прыжком переместился туда, где угасали зелëненькие огоньки.
Огненная ярость переполняла меня, хотелось только одного — убивать с особой жестокостью. Кинжал, зачарованный Доргу, раскалился добела, одним ударом я прорубал прочнейшие доспехи кочевников. Раз — и на месте шеи степняка больше нет ничего, доже его отвратительной пустой башки. Два — и вместо дыры другой мрази обугленная дыра. Три — отрезанная рука одного ублюдка вонзается в открытый рот другого. Четыре — словно бумагу, кинжал вспарывает тварь от горла до паха, перерубая позвоночник. В зелёном свечении это выглядит особенно эффективно…
Стоп! Какое ещё зелëное свечение? Похоже, то же самое, что забрало у меня любимую и не хочет отдавать. Терять ещё и себя в мои планы не входит, таким же вертикальным прыжком ухожу с места кровавой бойни, попутно стараясь успокоиться. Получалось так себе, но я всё равно старался взять себя в руки и подмешать больше разума к бурлящей ярости.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я начал понемногу остывать. С пару десятков раз пришлось уйти от этих мерзких зелëных искр, несколько сотен врагов упокоить различными кровавыми способами, и каждый умирал
