Туземцев-земляков…
Гугу
Благодарю!
Совет твой принимаю и исполню.
(С важной миной.)
Отверг певца-толковника восток,
Но есть на западе орангутанги!
(Уходит.) Бегриффенфельдт
Ну, не является ль он «сам собою»?
«Самим собой», одним собой он полон;
во всем он, с головы до пят, он сам.
Является «самим собою» в силу
Того, что – вне себя. Сюда подите!
Другого покажу я вам, который
Был тоже с разумом в конфликте прежде,
Но со вчерашней ночи с ним в ладу.
(Феллаху, таскающему за спиной мумию.)
Ну, как дела, царь Апис?
Феллах (дико Перу Гюнту)
Я – царь Апис?
Пер Гюнт (прячась за директора)
Я, к сожалению, не посвящен…
И положенье для меня неясно…
Насколько же могу судить по тону…
Феллах
Так лжешь и ты.
Бегриффенфельдт (феллаху)
Он разъясненья ждет
От вашего величества.
Феллах
Пусть внемлет!
(Обращаясь к Перу Гюнту.)
Ты видишь, кого я ношу за спиною?
«Царь Апис» – при жизни он имя носил,
а ныне он мумией просто зовется,
и мертв он мертвецки, хотя и не сгнил.
Он выстроил все пирамиды Египта,
И сфинкса великого вытесал он,
И с турками, как говорит наш директор,
Вел славные войны, за что был почтен
При жизни еще благодарным народом:
Владыку причислили к лику богов
И статуй ему понаставили в храмах —
Кумиров из золота, в виде быков.
Теперь же во мне возродился царь Апис,
Сомнений в том нет у меня никаких,
А есть у тебя они – живо рассею
Их силой живой доказательств моих!..
Царь Апис со свитой раз был на охоте
И, спрыгнув с коня, удалился на час
От свиты своей на соседнее поле…
А полем-то пращур владел мой как раз.
И это же поле, что царь унавозил,
Вскормило меня своим тучным зерном.
А этого мало – рога-невидимки
Ношу я над царственным этим челом!
Итак, я – царь Апис природный; но люди,
Увы, не хотят признавать мою власть;
Феллахом, не больше, меня все считают,
Так мне ли удел свой жестокий не клясть!
И средство помочь – так поведай же мне!
Скажи, посоветуй, что должен я сделать,
Чтоб Апису стал я подобен вполне?
Пер Гюнт
О, вашему величеству лишь стоит
Настроить пирамид еще, и сфинкса
Еще крупнее вытесать, и войны
Еще славнее с турками вести.
Феллах
Да, хорошо так говорить! Но сделать —
Феллаху бедному, голодной вше?
Мне хижину мою едва под силу
Очистить от мышей да и от крыс…
Давай другой совет – такой, чтоб мне
И ничего не стоило исполнить,
И чтобы уподобился вполне я
Тому, с кем я ношусь всю жизнь мою!
Пер Гюнт
Так вашему величеству пойти бы
Да удавиться; раз уж очутившись
В земле, в естественных границах гроба, —
Мертвецки-мертвым, как и он, держаться.
Феллах
Готовь веревку! За веревку – жизнь!
Я удавлюсь со всеми потрохами!
Сначала разница меж нами будет,
Со временем же сгладится она.
(Отходит и готовится повеситься.) Бегриффенфельдт
Вот это – личность, человек с методой!..
Не правда ли, Пер Гюнт!
Пер Гюнт
Да, да, я вижу…
Но он и впрямь удавится сейчас!
О Господи, помилуй!.. Сам не свой я…
Собраться с мыслями не в состояньи…
Бегриффенфельдт
Вы – в переходной стадии; она
Непродолжительна, однако.
Пер Гюнт
То есть?
Я – в переходной стадии… к чему?
Вы извините… но мне надо выйти…
Бегриффенфельдт (удерживая его)
С ума сошли вы?
Пер Гюнт
И не думал. Что вы!
Избави Бог!
Суматоха. Сквозь толпу пробирается министр Гуссейн. Гуссейн
Сейчас мне доложили,
Что царь сегодня прибыл к нам.
(Обращаясь к Перу Гюнту.)
Не вы ли?
Пер Гюнт (с отчаянием)
Да, да, подписано и решено!
Гуссейн
Отлично… Надо отвечать на ноты?
Пер Гюнт (рвет на себе волосы)
Отлично! Да! Чем хуже тут, тем лучше!
Гуссейн
Так удостойте обмакнуть меня!
(С низким поклоном.)
К услугам вашим: я – перо.
Пер Гюнт (кланяясь еще ниже)
А я —
Исписанный каракулями царский
Пергамент!
Гуссейн
Государь мой, вот вам вкратце
История печальная моя:
Песочницей слыву, а я – перо.
Пер Гюнт
Моя история еще короче:
Я лист бумаги чистой, на которой
И не напишут никогда ни строчки.
Гуссейн
На что я годен – людям невдомек,
И хочется меня им приспособить
Для посыпания песком.
Пер Гюнт
Я книгой
С застежками серебряными был
В руках у девушки! Но что безумным,
Что умным быть – все та же опечатка.
Гуссейн
Какое жалкое существованье —
Пером гусиным быть и никогда
Не чувствовать ножа прикосновенья!
Пер Гюнт (высоко подпрыгивая)
А быть оленем и все прыгать, прыгать
Над пропастью… и под своим копытом
Не чувствовать опоры никогда!
Гуссейн
Скорее нож! Я туп; пускай очинят
И заострят меня! Весь свет погибнет,
Коль отупею я совсем!
Пер Гюнт
О бедный мир,
Который – как всегда свое изделье —
Творцу таким прекрасным показался!
Бегриффенфельдт
Вот нож!
Гуссейн (хватая его)
Как жадно буду пить чернила!
С каким я наслажденьем очинюсь!
(Перерезает себе горло.) Бегриффенфельдт (поспешно отодвигаясь)
Не брызгай же, перо!
Пер Гюнт (с все возрастающим страхом)
Ай-ай! Держите!
Гуссейн
Меня держите, да! Ведь я перо!
Держите крепче и – на стол бумагу…
(Падает.)
Я исписался. Слушайте постскриптум:
«Он жил и умер держанным пером!»
Пер Гюнт (шатаясь)
А что осталось мне? И кто я?… Что я?…
Держи меня, великий… Крепче, крепче!
Я – все, что хочешь ты. Я – грешник, турок,
Я – тролль… Лишь помоги мне… Порвались
Во мне как будто струны…
(Вскрикивая.)
Не могу я
Припомнить второпях, как звать тебя…
Спаси меня, ты… опекун безумцев!
(Падает в обморок.)
Бегриффенфельдт (с венком из соломы, подпрыгивает и садится на Пера Гюнта верхом)
Хо-хо! Как гордо в луже он лежит!
Он вышел из себя. Венчать его!
(Нахлобучивает на Пера Гюнта венок и кричит.)
Да здравствует царь собственного «я»!
Шафман (в клетке)
Es lebe hoch der grose Пер!
Действие пятое
На палубе корабля, плывущего по Северному морю, в виду норвежских берегов. Солнце заходит. Погода бурная.
Пер Гюнт, сильный, бодрый старик с седыми, как лунь, волосами и бородой, стоит за рубкой. На нем непромокаемая куртка и высокие сапоги, одежда несколько потерта, поношена; лицо обветрено и приобрело более жесткое выражение. Капитан корабля на мостике. Весь экипаж на носу корабля.
Пер Гюнт (опираясь локтями о борт и впиваясь взглядом в берега)
Вот Халлингский хребет в одежде зимней;
Старик выпячивает грудь на солнце;
За ним же Йёкуль, брат его, скривился
В плаще своем зеленом, ледяном.
И нежится красотка Фолгефоннен,
Как девушка в постельке белоснежной.
Оставьте вы свои ужимки, старцы!
И стойте, как стоите, – вы из камня.
Капитан (кричит матросам)
На руль двоих! И фонари наверх!
Пер Гюнт
Свежеет ветер…
Капитан
К ночи будет буря.
Пер Гюнт
А Рондских скал отсюда не видать?
Капитан
Нет, где же; Фолгенфоннен их скрывает.
Пер Гюнт
И Блохе тоже не видать?
Капитан
И Блохе.
Но сверху, с мачты, в ясную погоду
Пик Галлхе виден.
Пер Гюнт
Где у нас Хортейг?
Капитан (указывая)
Да приблизительно вон там.
Пер Гюнт
Да, да.
Капитан
Вам эти все места знакомы, видно?
Пер Гюнт
Когда я покидал страну, так мимо
Тут плыл; осадок же на дне бокала,
Проглоченный с глотком последним вместе,
Свой вкус во рту надолго оставляет.
(Отплевывается и продолжает всматриваться в берега.)
Те пятна синеватые – ущелья;
И впадина та черная – долина.
Внизу же, там, вдоль берега морского
Ютятся люди.
(Смотрит на капитана.)
Редко здесь у вас,
Разбросано живут.
Капитан
Да, от поселка
Поселка не видать.
Пер Гюнт
А будем к утру
Мы в гавани?
Капитан
Коль буря не задержит.
Пер Гюнт
