неожиданно для Куйбышева) начался в большом рабочем поселке Камешково неподалеку от Коврова. Для Камешковского завода Петр просто купил лицензию на «Индиан Чиф», причем купил вместе со всеми необходимыми для производства станками, а еще нанял (изначально «на двухлетний контракт») около трехсот американцев, уволенных с завода в Спрингфилде из-за депрессии — так что производство началось быстро. Очень быстро, по Олиным прикидкам на достижение «плановой производительности» в шестьдесят пять мотоциклов в сутки ушло чуть больше двух месяцев.
Но для Серпухова «импортного аналога» не нашлось. Точнее, не захотел никто даже смотреть на «зарубежные достижения автопрома», так что разработка малолитражки была полностью отечественной. Возглавляемые Васей (а точнее, щедро им пинаемые) молодые инженеры спроектировали («на базе оппозитного тракторного дизеля») четырехцилиндровый карбюраторный мотор в сорок лошадок, а действительно руководимые им же другие молодые ребята спроектировали и сам автомобиль. Внешне он был тоже похож на самые первые Судзуки «Джимни», точнее, на первые, называемые «Самураями», но — в отличие от легковушек, делаемых раньше в Боровичах — сразу делался с металлический крышей, а запаска вешалась на заднюю дверь. И мотор на них был уже сорокасильный, хотя и «чугунный». Правда, чтобы эти автомобили могли ездить, пришлось еще в пригороде Серпухова шинный завод выстроить: на машину предполагалось ставить шестнадцатидюймовые колеса с широкопрофильными шинами — которые вообще нигде в мире пока не выпускались. Впрочем, такие шины любого размера не выпускались, так как по требованию (техническому требованию), составленному Васей, шины должны быть радиальными со стальным кордом. Поэтому про «проволочный завод» в Алексине, выпускающем оцинкованную проволоку для корда, даже и упоминать особо не обязательно было…
В Серпухове на площадке была выстроена самая мощная версия «технологической электростанции»: там стояли два генератора по двадцать четыре мегаватта каждый. Которые сжигали очень много угля (главным образом бурого, «местного») и производили, кроме электричества, конечно, еще и огромные кучи золы. Даже, скорее, шлака — и вот как раз этот шлак широко использовался для развития площадки. Две «шведских» мельницы перемалывали отходы жизнедеятельности котлов в пыль, затем ее просто смешивали с землей, добавляли немного цемента — и смесь укатывали асфальтовыми катками. В результате получалась дорога, по прочности мало уступающая бетонке (причем Оля, которая эту технологию и предложила — у нее на даче так дороги обустроили — утверждала, что через год дорога еще прочнее станет). Насчет «прочнее» — это, правда, вообще никого не волновало, так как дороги получались уже «не хуже асфальтированных», а когда они испортятся от времени — так их и на самом деле заасфальтировать будет можно, тем более что сланцевые заводы в новеньком поселке Сланцы и в Сызрани этого самого асфальта уже довольно много производили. Да и коксовые заводы выдавали немало «асфальтовой смеси» — а вот заводы нефтеперерабатывающие горкомунхозы страны не радовали: отработанный в Боровичах гидрокрекинг очень быстро теперь внедрялся на всех таких заводах и практически весь битум перегонялся на солярку. Которой требовалось все больше…
Еще в сентябре тридцать седьмого года Вася съездил в Москву в гости к директору ЗиСа и «провел воспитательную беседу»:
— Что же вы, Иван Алексеевич, страну кормите хламом на колесах? Да не дергайтесь, это у меня шутки такие дурацкие. Я по другому поводу к вам заехал: мои инженеры для ярославцев новый мотор разработали, но если только для них моторы делать, то дороговато выходит. А если и на ЗиСы подобные моторы ставить, то цена становится приемлемой.
— И что за мотор? У нас вроде и свои довольно неплохие.
— Ваши моторы полное говно, извините за прямоту. Для ярославцев мы сделали мотор в сто двадцать сил, весом в двести сорок килограммов и к тому же мотор дизельный. Вам предлагается пока четырехцилиндровая версия в восемьдесят сил…
— Как на Павловских автобусах? Он же под капот у нас не влезет!
— Ну, во-первых, и Павловский влезет: его уже на ГАЗе примеряют, причем успешно. Но новый мотор — не оппозитник, а V-образный, в ЗиС-5 входит как родной.
— И весит двести сорок?
— «Четверка» вообще сто семьдесят, потому что он алюминиевый.
— Дизель, алюминиевый… Кто нам столько алюминия выделит? Да дизель наверное еще и дороже существенно.
— Алюминий в нас свой, металла хватит. А про цену вы верно угадали, ЗиС примерно на тысячу двести дороже получится.
— Тогда я отказываюсь. Правительство на такое удорожание…
— Срать на правительство. В смысле, Ольга Дмитриевна там объяснит, что за счет экономии топлива удорожание меньше чем за три года окупится. Вопрос вообще в другом: на постройку нового моторного мы с ярославцами скидываемся, предлагаю и вашему заводу в этой складчине поучаствовать чтобы стройка пошустрее шла.
— И что мне скидывать прикажете?
— Не приказываю, а предлагаю. У вас ведь есть фонды на жилищное строительство…
— И завод их потратит исключительно по назначению! У нас многим рабочим буквально негде жить!
— В том-то и дело, что в Москве не потратите. Ирина Алексеевна отклонила вашу заявку на строительство жилья без удобств в стиле «русское баракко». И вообще вашему заводу сейчас устанавливается лимит в пятнадцать тысяч рабочих. Это в Москве лимит, а в других городах, сами понимаете, никакого лимита нет. Поэтому мы и предлагаем вам строить жилье для рабочих в Кольчугино, где моторный завод уже строится, и туда же ваши мотористы и переедут, причем еще и спасибо скажут: на наших заводах рабочим предоставляются отдельные квартиры.
— То есть это ультиматум?
— Напротив, приглашение к взаимовыгодному сотрудничеству. Пока вы тут сопли жуете и с трудом собираете по шестьдесят машин в сутки, мы вам моторы и из Боровичей привезти сможем. А к следующему лету, когда вам будет поступать по двести пятьдесят моторов в день, вы как раз успеете ваши моторные цеха расчистить и поставить в них второй конвейер…
— Сколько моторов?!
— Ну вам же мы не все моторы поставлять будем, пока и столько хватит. Вы, я вижу, уже согласны, так давайте посмотрим, какие потребуются доработки. Во-первых, мотор у нас высокооборотный, поэтому потребуется изменение коробки передач…
С начала года в Москве с конвейера пошли исключительно грузовики ЗиС-5Д, а завод имени КИМ стал готовиться к закрытию. То есть на заводе еще не знали, что дни его сочтены, но Серпуховской завод намекал на это столь уверенно, что народ с завода радостно переезжал в «дальнее Подмосковье». И никого, даже Куйбышева, это не волновало: Нижегородский завод увеличил выпуск машин настолько, что нужда в дополнительном (и почему-то очень дорогом) производстве этих же машин в Москве практически отпала.
Три инженера сидели тихо и слушали, что им говорит
