одной из московских святынь, наравне с храмом Христа-спасителя и некоторыми другими культовыми сооружениями. Не в смысле религиозными, а в смысле знаковыми для каждого москвича и огромного числа русских людей из провинции, для которых эти здания являются символами русской столицы. Извечной столицы, даже цари, перенеся государственную столицу в Петербург, не рискнули Москву лишить столичного статуса.
— Это вы к чему мне говорите?
— Ну так вот: вы, то есть вы лично и вся ваша семья просто не увидит город без Сухаревой башни, без некоторых других зданий. А так как вы являетесь евреем, то и подавляющее большинство ваших соплеменников этого не увидят. Вы просто представить себе не можете, какую волну антисемитизма уже подняло уничтожение храма Христа-спасителя, выстроенного в честь победы над захватчиками, и выстроенного на народные пожертвования. И тем более не представляете, что начнется после сноса Сухаревой башни.
— Вы… вы мне угрожаете?!
— Нет, просто предупреждаю. Вы, вероятно, в курсе того, что Ольга Дмитриевна практически не ошибается при планировании? Это связано в том числе и с глубоким анализом реакции людей на то, каким образом эти планы будут реализованы. Ну так вот, если вы попытаетесь сделать то, от чего я вас предостерегаю, то ни мы предотвратить последствия не сможем, ни… вообще никто не сможет. Страна, конечно, после этого просто развалится и территорию её займут всякие британцы с японцами, но мужикам-то это не объяснить!
— И вы так спокойно об этом говорите…
— А мне лично-то о чем беспокоиться? Я решения не принимаю, а просто советы даю. У нас же страна Советов?
— Вообще-то мы ни хрена не первопроходцы, — сообщила Аня на праздновании «очередного технологического прорыва». — Еще в тридцать втором году такая возможность была доказана.
— Ага, в лабораторных масштабах. Сколько они там обогащение получили? Пять процентов? А у нас уже выше девяноста.
— Ну, никто же не вкладывал в одну установку сорок миллионов золотых рублей, — улыбнулась Аня, — это только мы готовы швыряться деньгами направо и налево.
— И ни у кого нет таких грамотных и, главное, мотивированных специалистов, — добавила Света. — Просто потому что никто не знает, чему этих специалистов нужно учить.
— Ага, а мы знаем! — рассмеялся Валя, — мы же тут через одного крутые криогенщики!
— Мы, между прочим, специалисты-материаловеды, у нас два справочника по спецсплавам есть, — спокойно возразил ему Валера. — Если бы не Ирин справочник, то из чего бы мы делали ректификационные колонны?
— Давайте, давайте пиписками меряться, — охладила спорщиков Гуля. — Если бы не Ваня Усюкин, то до сих пор мы бы тратили по семьдесят мегаватт на литр, а то, что теперь тратим только семь — это, думаю, на сто процентов заслуга Вани.
— Присоединяюсь к предыдущему оратору, — сообщила собравшимся Аня, — а еще я думаю, под каким соусом Сталину подать представление Вани на орден Ленина.
— А не рано ему Ленина давать? Я не в том смысле, что не заслужил, а в том, что завистников у него появится излишек.
— Не появится. Официально он же у нас разрабатывал кислородные станции, а это — прибавка в выплавке чугуна на треть… ну, хотя бы на четверть и высококачественные стали в кислородных конвертерах. Лично меня больше всего удивляет, что он и сам считает, что его работа по кислороду гораздо важнее.
— Хорошо, что он еще не считает, что мы тут все с дуба рухнули. Кто ему сказал, что тяжелый водород нужен для изготовления противорадиационных пластиковых скафандров? Впрочем, на орден Ленина Иван Петрович гарантированно наработал, так что… ладно, обоснуй представление жидким кислородом. Я присоединюсь, в медицине кислород тоже полезен.
— Я вот еще чего думаю: в Саратове ребята научились аммиак делать, в котором дейтерия уже три процента по водороду…
— Нафиг, — резко возразила Оля, — затраты получаются большими, а выхлоп низкий. Дистилляция водорода на порядок дешевле, а в Усюкинскую колонну что простой водород подавать, что обогащенный — разницы практически никакой. Так что завязываем с экспериментами, а когда у нас будет много электричества, просто второй дистилляционный завод выстроим.
— Ректификационный, — уточнила Аня. — И не нафиг, возможность сжижать водорода в двадцать раз меньше тоже на орден тянет как минимум. Правда в Саратове пока объемы маленькие, но и заводик сам по себе небольшой.
— Уела. Но эти ребята пусть за орденами в очередь становятся когда у нас всё заработает, тогда, мне кажется, они вообще градом посыпятся.
— Да, пока орденами нас обделяют, — заметил Валентин, — за последние три месяца только Митрофану Даниловичу «Знамя» вручили.
— А тебе не вручили, хотя Данилыч на твоих станках винтики штампует, — с некоторой обидой в голосе произнесла Гуля.
— А мне не к спеху. Сама подумай, если бы мне за каждый станок по ордену вручали, я давно уже не смог бы самостоятельно даже пожрать на кухню сходить. Просто не поднял бы столько металла…
Страна уверенно шла вперед к окончательной победе коммунизма — ну, по крайней мере газеты именно так и писали. Потому что весь народ бурно обсуждал новую конституцию, причем на самом деле обсуждал и именно бурно. В Конституционную комиссию в стране с населением в сто семьдесят миллионов человек поступило больше пятидесяти миллионов предложений по изменению или дополнению отдельных её статей, из которых на «местном» уровне были выбраны полтора миллиона, имеющих хоть какой-то смысл (потому что предложение вроде «всем выдавать по поллитра в неделю бесплатно» даже рассматривать было смешно). Специальная команда тщательно все эти предложения читала, сортировала, обобщала — и на рассмотрение самой Комиссии было представлено больше пятнадцати тысяч таких «групповых предложений», которые — после рассмотрения в подкомиссиях и «консолидации» следующего уровня — были переданы на рассмотрение Сталину, который эту Комиссию и возглавлял. Примерно три с половиной сотни предложений по ста сорока шести статьям Основного закона.
А еще непосредственно Иосифу Виссарионовичу были переданы (Олей лично переданы) предложения о поправках в Конституцию, сформированные в Особом Девятом управлении. Там народ в бурных обсуждениях не участвовал, в газеты предложения не посылал, а просто разок «пораскинул мозгами» за ужином, каждый высказал свое мнение — и Ольга все это «обобщила».
Обобщила, просчитала с финансовой и общеэкономической точки зрения, составила небольшой — страниц на двести — документик и положила его Сталину на стол. Судя по всему Сталин его прочитал: на следующий день летчики из Специального правительственного авиаотряда привезли в Москву Первого секретаря Заккрайкома ВКП(б), через пару дней в Москву прибыли остальные республиканские секретари и руководители республиканских отделов ОГПУ, затем в Москву потянулись секретари областей — в общем, было весело всем. А пятого декабря на внеочередном
