Автомобиль стоял на том самом месте, где ещё секунду назад возвышался памятник Автору Идеи. Сам памятник исчез, будто испарился.
Кухтик завертел головой и протер глаза.
Сомнений не было. Мир стал иным. Площадь, дома, деревья - все сказочно преобразилось. Там, где раньше находился закрытый пивной ларек, теперь стоял стеклянный павильон метров двадцать в длину, с витринами в рост человека. В витринах громоздились пирамиды диковинных банок, лежали горы фруктов, а между ними - какие-то немыслимые вазы с цветами. Чуть поодаль на стене дома виднелась вывеска: "Бар "У Лукича"". Дальше - ещё одна, с непонятными буквами: "KLM". Сама стена сияла свежей бледно-голубой краской, отчего дом казался абсолютно новым, только что выстроенным. Остальные дома выглядели точно так же.
Кухтик высунулся из окна и увидел, что деревья внизу покрыты яркой зеленой листвой. Старушек на ящиках под ними не было. То есть там были старушки, но теперь они степенно прогуливались вдоль тротуара и смотрелись как нарядные куклы - в белых чепчиках, длинных платьях, с тонкими зонтиками в руках. Две из них прошли под самым окном. Одна вела на поводке крошечную собачонку с бантиком, другая обмахивалась раскрытым веером.
- Люси, мой друг, - услышал Кухтик дребезжащий старушечий голос. - Не правда ли, пирожные у мадам Кулебкиной были отменны?
- О Жаннет, ты, я вижу, неисправима, - отвечала вторая старушка. - Как можно? А диета?
- Увы, мой друг, - отозвалась первая. - Это сильнее меня. Крем, розочки, буше, тарталетки!..
- Ах, Жаннет, Жаннет, - покачала головой её спутница. - И в Париже ты делала то же самое. Поверь, дорогая, добром это не кончится.
Старушки скрылись под пышной кроной деревьев. Снова переведя взгляд на серебристый автомобиль, Кухтик увидел возле него рослого человека в белом костюме. Тот, заслонившись ладонью от солнца, оглядывался вокруг.
- Василий! - звучно произнес он. - Василий! Ты где?
Словно отозвавшись на его возглас, из-за автомобиля вышли два милиционера. Кухтик с трудом узнал их. На обоих была новая, с иголочки, форма со множеством золотых нашивок и с блестящими жетонами на груди.
- Василий! - громко повторил человек в белом костюме. - Где же ты, мать...
- Простите, сэр! - обратился к нему тощий милиционер. - У вас проблемы?
Увидев стражей порядка, человек смутился.
- Эскъюзми! - пробормотал он. - Сорвалось...
- Все о'кей! - сказал милиционер и вежливо козырнул. - Вам помочь? Мей ай хелп ю?
- Хелп, хелп, - кивнул мужчина. - Василий, понимашь, бьюик свой припарковал не по делу. Он, падла...
Мужчина снова смутился и покраснел, а милиционер укоризненно покачал головой.
- Эскъюзми, - повторил мужчина. - Дело в том, джентльмены, что сэр Василий имел неосторожность оставить свой кар в не совсем удобном месте. Я, собственно, ничего не имел бы против, но у нас, видите ли, запланирована демонстрация... В защиту бездомных собачек... И машина может помешать проведению шествия.
- Собачки? - деловито осведомился тощий страж. - Не извольте беспокоиться.
Милиционер повернулся и внимательно оглядел площадь.
Говорившие находились в нескольких десятках метров от Кухтика, но каждое их слово он слышал совершенно отчетливо, будто они произносили их совсем близко. Казалось, воздух обрел какие-то новые свойства и доносил до него любой звук с площади.
- Сорри! - произнес милиционер, вновь повернувшись к автомобилю. - Не это ли ваш друг?
Он указал на угол ближайшего дома. Кухтик посмотрел туда и увидел живописную группу. С десяток молодых розовощеких девиц выстроились цепочкой у стены, взявшись за руки. На них были узорчатые сарафаны и высокие кружевные кокошники. Перед шеренгой девиц на резном табурете сидел мужчина в широких синих штанах и красной рубашке. В руках у него была гармонь.
Мужчина склонил голову, растянул мехи, и девицы хором запели:
Приходи ко мне в страну Марылбо-о-ору.
Привяжи свого коня у забо-о-ору...
Гармонист улыбнулся, обнажив ряд ровных, ослепительно белых зубов. Девицы тряхнули длинными косами и продолжили:
Как привяжешь ты коня у забо-о-ору,
Так закурим мы с тобой Марылбо-о-ору.
- Дык точно он! - воскликнул мужчина у автомобиля, глядя на гармониста.
- Мы вам ещё нужны, сэр? - спросил у него нарядный милиционер, тоже сверкнув белозубой улыбкой.
- Нет, нет! - расплылся мужчина. - Сэнк ю, сэнк ю!
- Уэлкэм! - Оба милиционера козырнули и степенно направились в сторону девичьего хора.
Остановившись возле поющих, один из них наклонился к человеку с гармонью и что-то тихо сказал ему на ухо. Тот прекратил играть, поднялся, поставил гармонь на табурет и рысцой затрусил к автомобилю. Девицы обступили ментов.
- Вася, - сказал высокий мужчина, когда гармонист подошел к нему. Мон шер, ты меня огорчаешь!
- Пардон, пардон! - засуетился тот. - Момент! Один момент!
Он быстро открыл дверцу, нырнул внутрь, и через секунду машина тронулась с места. Отъехав к краю площади, она остановилась, пристроившись в хвост длинной вереницы припаркованных там автомобилей.
Человек в белом костюме подождал, пока его друг отъедет, и двинулся к дому, на котором сверкала вывеска "Бар "У Лукича"". Из дверей бара навстречу ему вышел юноша с накрахмаленным полотенцем в руках.
- Добро пожаловать! - поклонился он. - Милости просим... Заждались!
Они несколько секунд постояли у входа.
- Рады, рады! - донеслось до Кухтика. - Севрюжечки? Как всегда-с?
- Пожалуй, - последовал ответ. - Севрюжечки... И насчет икорки распорядись, милейший.
После чего оба скрылись за дверью.
Кухтик, почти до пояса высунувшись из окна, озирался по сторонам. Он увидел, как давешний гармонист вылез из серебристой машины, подошел к соседнему автомобилю, наклонился к окошку и воскликнул:
- Хау ду ю ду, Майкл!
- И тебе хаю! - ответили ему, и наружу вылез толстяк в шляпе с широкими полями.
- Как она, жизнь? - спросил толстяка гармонист. - О'кей?
- А фиг лишь! - ответил тот.
- Ты на скачки? - поинтересовался гармонист.
- Увы, май дарлинг! - Толстяк развел руками. - Увы! Я - на биржу. Курс, сам знаешь, растет.
- Растет, растет, - подтвердил гармонист. - Итс лайф.
- Итс лайф, - согласился толстый. - Туды её в качель!
Внезапно под окном Кухтика послышался странный шорох. Он посмотрел вниз и увидел, что в зеленых листьях деревьев появились маленькие оранжевые шары. Они покачивались и набухали прямо на глазах. Спустя минуту все кроны украсились огромными спелыми апельсинами. Ветви согнулись к самой земле под тяжестью бесчисленных плодов. Кухтик обомлел.
С площади раздался протяжный свист.
- Мишка! - заорал гармонист в красной рубахе. - Майкл! Гляди, чо творится!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
