Художники, как известно, зарабатывают на жизнь, примеряя различные роли. Актер не просто служит в театре; он пишет, режиссирует, продюсирует, работает в кино и на телевидении, озвучивает и занимается рекламой. Так, например, выпускная программа писательского мастерства в Колледже искусств и дизайна Отиса выстроена с учетом того, что сегодня писатели практикуются в разных формах – не только в поэзии, документалистике или художественной прозе, – там осознают, что очень немногие люди на самом деле смогут зарабатывать на жизнь, занимаясь тем или иным видом творчества. Цель программы в том, чтобы помочь студентам построить карьеру в литературном мире, занимаясь писательством: редактированием, переводом, издательским делом, преподаванием и тому подобным – в том числе и собственно созданием текстов. Для этого в колледже есть свое собственное издательство, которым управляют студенты: как объяснил Питер Гадол, председатель программы, они заняты «на каждом этапе производства книги, от выбора рукописи до редактирования и верстки, печати, работы с дистрибьюторами и т. д.».
В 2015 году в том же духе Бард-колледж запустил программу консерватории для выпускников «Оркестр в наше время» (Orchestra Now), цель которой – спасти студентов от классической судьбы музыканта, который медленно умирает внутри себя, из сезона в сезон исполняя один и тот же старый репертуар в загибающемся оркестре, путем моделирования разнообразных путей развития творческой карьеры. Изначально предполагалась традиционная строгость в преподавании, студенты репетируют, выступают в концертных залах, устраивают небольшими группами импровизированные шоу в таких местах, как кафе и школы, «принося музыку», как выразилась Линн Мелоккаро, директор-основатель программы, «туда, где есть люди». Дипломной работой становится независимый проект, который может включать, как это указано в программных материалах, «создание исполнительского ансамбля и управление им, курирование программы сольных и камерных работ, чтобы исследовать тему его социального значения… или работа с членами сообщества, чтобы исследовать и выразить свой жизненный опыт в словах и музыке». Идея состоит в том, чтобы переосмыслить классическую традицию в более широких рамках, как нечто, связанное и с историей культуры, и с социальной реальностью. «Вместо того, чтобы смотреть на ноты на странице, – говорит Мелоккаро, – начинаешь думать о том, почему аудитория должна это услышать».
Если речь идет о студентах, которые тяготеют к более практическим дисциплинам, задача в том, чтобы позволить им не загонять себя в формальные рамки. Кейт Бингаман-Берт, которая помогла превратить программу графического дизайна в Университете Портленда в одну из 35 лучших в стране (из более чем 700), рассказывала о своих второкурсниках: «Важно понять их ожидания в отношении графического дизайна, потому что многие из них подходят к нему с очень односторонним взглядом». Она не просто учит их создавать логотипы, но и, как выразилась Кейт, «открыть кингстоны на полную». «Давайте просто работать, много работать, – говорит она. – Не зацикливайтесь на том, что именно вы хотите сделать». Когда мы разговаривали, Бингаман-Берт также разрабатывала специальность, которая интегрировала бы дизайн и искусство – которые обычно рассматриваются как противоположности или даже враги, – которая бы «отражала то, что происходит в современной среде», чтобы «студенты научились писать заявки на гранты, научились себя продвигать», вооружились теоретическими знаниями и исследовательскими навыками, умением говорить и писать, и «смогли бы разобраться в обстоятельствах, в работе, которую они хотят выполнять, и приступили бы к этой работе еще до того, как закончат школу, – говорит она. – Я хочу, чтобы наши студенты были в состоянии содержать себя, занимаясь любимым делом. И если у них нет базовых навыков [для этого], то я думаю, что мы их подвели».
Именно эта философия побудила Линду Эссиг запустить «Программу развития» (Pave Programme) в аспирантуре отделения искусств в Университете Аризоны. «Я думаю, что неэтично учить молодых людей просто быть художниками, – сказала она, – не объясняя им при этом, как это делать в реальном мире». Однако инициатива исходила и от самих студентов. В Университет Аризоны, в отличие от дорогих частных школ, поступает много студентов более зрелого возраста, среди которых и представители малоимущих слоев населения. «Они знают, что должны пробиться в мир, – говорит Эссиг, – потому что делают это всю свою жизнь». Распространение программ по искусству с 1980-х годов, объясняет она, «увеличило доступ к художественному образованию для людей, которые традиционно не могли бы учиться в Йельском или Нью-Йоркском университете или в Школе Чикагского института искусств». В результате таких студентов становится все больше. Для них традиционная модель – школа, вуз, карьера – просто не имеет значения. В Университете Аризоны, говорит она, «мы учим их быть художниками в своей среде, на своей территории, в своей стране, в мире – и создавать собственное пространство».
И вот тут включается концепция предпринимательства в области искусства, и Эссиг активно продвигает ее на национальном уровне. Эта идея, объяснила она, может означать что угодно, начиная с того, чтобы быть предпринимателем относительно своего занятия («активным, упорным, настойчивым», как она выразилась), и заканчивая тем, чтобы действительно стать частным предпринимателем – от базового управления карьерой (ведение своей бухгалтерии, рассылка пресс-релиза) до чего-то более близкого к малому бизнесу (регистрируете предприятие, запрашиваете лицензию и нанимаете сотрудников), до предприятий такого рода, развитие которых Pave спонсирует и поддерживает (приложение iPad для менеджеров сцены, театральный проект, создающий иммерсивную среду из классической литературы).
«Предпринимательство» все сильнее склоняется к «креативности», и Эссиг помнит об опасности этого явления. Именно поэтому она настаивает на том, чтобы говорить о «предпринимательстве в искусстве», а не о «креативном предпринимательстве», и об искусстве, а не о дизайне. Дизайн, говорит она, – сродни инженерии, в то время как искусство – это наука, открытый процесс познания истины. «Я говорю не о промышленном дизайне, когда кампания создается для какого-то классного продукта, – уточняет она. – Я говорю о художнике, рассказывающем правду о том, что значит быть человеком». Разделяют ли другие такой образ мышления – вопрос открытый. Программы по предпринимательству в сфере искусства, которые практически не существовали до 2000 года, начали размножаться в новом столетии и расцветать буйным цветом после 2008 года именно из-за опасений по поводу возможности трудоустройства. К 2016 году в 168 учреждениях было 372 обучающих программы. Эссиг признает, что их качество, мягко говоря, неоднородно. Те, что она считает плохими, рассказывают только о предпринимательстве. Хорошие – но для этого нужны время и деньги, а также квалификация – фактически заставляют студентов взаимодействовать с общественностью, чтобы испытать теорию в действии. «Единственный способ научиться предпринимательству, – утверждает она, – это заниматься им».
Между тем, пребывая в неведении об этих событиях, профессор Калифорнийского института искусств, престижной частной школы искусств недалеко от Лос-Анджелеса, разрабатывала свои собственные идеи. Сьюзан Солт приехала из Голливуда (она работала в фильме «Выбор Софи» (Sophie’s Choice), учила Мерил Стрип говорить с польским акцентом), и она надеялась использовать свой продюсерский опыт, чтобы помочь своим студентам сделать карьеру. Она думала, что будет преподавать им бизнес и менеджмент. Но
