за что мои соплеменники меня ненавидят.
— Если так, то ты достаточно отплатил им за их ненависть, Зикали. Но перестань ходить вокруг да около, как робкая гончая, и объясни, о ком ты говоришь?
— В этом вся проблема, Макумазан. Я не знаю. Эта львица прячется в пещере, которая находится высоко в горах, и я никогда ее не видел.
— Как же ты можешь говорить о том, кого никогда не видел?
— Точно так же, как ваши священники вещают о том, кого никогда не видели, потому что они знают о нем. Все пророки, если они действительно великие, общаются друг с другом, потому что они родственники и их духи встречаются во сне или в мечтах. Поэтому я знаю, что королева нашего ремесла, львица среди шакалов, которая много тысячелетий спала в северных пещерах, тоже знает обо мне.
— Может, и так, — промолвил я. — Но может быть, Зикали, ты дойдешь до сути дела? Кто она? Как ее зовут и, если она существует, поможет ли она мне?
— Я отвечу на твои вопросы, Макумазан. Я думаю, что она окажет тебе услугу, если ты поможешь ей. Правда, я не знаю, каким образом, потому что хотя белые знахари и работают иногда бесплатно, но знахарки — нет. А что до ее имени, знаю только, что в нашем кругу ее зовут Королева, потому что она первая из всех и самая красивая из женщин. Об остальном я ничего не могу тебе сказать, кроме того, что она всегда выступала в разных обличьях и будет всегда, пока существует мир, потому что ей открыт секрет бессмертия.
— Ты хочешь сказать, что она бессмертна, Зикали? — улыбнулся я.
— Я этого не говорю, Макумазан, потому что мой слабый ум не может вынести мысль о бессмертии. Но когда я был младенцем, она уже жила так долго, что едва ли знала разницу между «сейчас» и «тогда», и в ее груди была собрана вся мудрость этого мира. Я знаю это, потому что, несмотря на то что никогда не видел ее, временами мы разговариваем с ней в наших снах. Она разделила со мной свое одиночество, и прошлой ночью во сне она приказала мне отправить тебя к ней, чтобы ответить на некоторые вопросы, которые ты задал мне сегодня. Мне кажется, что она хочет, чтобы ты кое-что сделал для нее. Хотя я не знаю, что именно.
Я спросил его сердито:
— Зикали, тебе нравится дурачить меня такими историями? Если в этом есть хоть капля правды, покажи мне, где живет женщина, которую зовут Королева, и как мне попасть к ней.
Старый мудрец взял ассегай, который предлагал мне, и его лезвием выгреб пепел из огня, горевшего перед нами. Проделывая все это, он рассказывал — может, для того, чтобы отвлечь мое внимание, — о некоем белом человеке, которого я встречу в пути, и о своих делах, ни одно из которых не интересовало меня в тот момент. Пепел он разбросал прямо перед собой ровным слоем и нарисовал карту кончиком этого ассегая — с реками, кустарниками и лесами, начертив плавные линии для обозначения воды и болот и насыпав маленькие кучки, означающие высокие холмы.
Когда он закончил, то обошел со мной вокруг костра, чтобы я изучил нарисованную картину, а в самом конце провел борозду кончиком ассегая, чтобы показать реку, и собрал пепел в комок на северном конце, чтобы обозначить большую гору.
— Смотри хорошенько, Макумазан, — сказал он, — и запоминай, потому что, если ты, начав путешествие, позабудешь эту карту, ты умрешь. Я сделаю так, что карта останется в твоей голове.
Внезапно он собрал весь пепел в руки и бросил мне в лицо, что-то повторяя про себя и громко добавив:
— Теперь ты запомнишь.
— Конечно запомню, — откашлялся я. — И прошу тебя — больше не повторяй подобных штучек.
По правде говоря, какой бы ни была причина, я никогда не забуду ни одной детали этой замысловатой карты.
— Эта большая река — Замбези, очевидно, — предположил я. — А если гора твоей Королевы так далеко, как я могу попасть туда один?
— Я не знаю, Макумазан. Ты должен найти себе спутников. По крайней мере, в старые времена люди посещали это место, поскольку раньше там стоял огромный город, который был сердцем могущественной империи.
Тут я насторожился, потому что хотя и не верил в историю Зикали о прекрасной Королеве, но всегда интересовался древними цивилизациями. А еще я знал, что у этого старого мудреца были обширные познания, и я не думал, что он будет меня обманывать в таких делах. По правде говоря, у меня были мысли при первой же возможности предпринять такое путешествие.
— Зикали, как люди добирались в этот город?
— Я думаю, что морем, но мне кажется, что ты должен быть мудрей и выбрать другую дорогу. Морем сейчас трудно плыть, и на суше тебе будет безопасней.
— Зикали, ты хочешь, чтобы я отправился в это путешествие. Почему? Я знаю, что ты никогда ничего не делаешь просто так.
— О Макумазан, ты видишь глубже, чем все остальные. Да, я хочу, чтобы ты пошел туда по трем причинам. Первая — ты сможешь успокоить свою душу в мучающих тебя вопросах, и я помогу тебе сделать это. Во-вторых, я хочу сам себя успокоить. А в-третьих, я знаю, что ты вернешься из этого путешествия целым и невредимым и поведаешь мне о том, что случится в будущем. Я не буду рассказывать тебе всю историю, кроме того, что тебе действительно необходимо остаться в живых.
— Понятно. Так чего ты хочешь?
— Много чего. Но в основном две вещи. Остальными же я не стану тебя беспокоить. Во-первых, я хотел бы знать, были
