ли мои сны об этой прекрасной Белой колдунье или ведьме больше чем снами. И еще я хочу знать, исполнятся ли некоторые мои планы.
— Какие планы, Зикали? И как смогут результаты моего длительного путешествия ответить на твои вопросы?
— Ты хорошо знаешь, Макумазан, что эти планы связаны со свержением королевского дома, который действует все губительнее для живущих в стране. А твое путешествие сможет помочь мне. Обещай мне спросить Королеву, будет ли Зикали, Открыватель дорог, на коне или окажется сброшенным с него.
— Если ты так хорошо знаком с Королевой, почему же сам не спросишь ее?
— Спросить — одно. Получить ответ — другое. Я спрашивал в ночные часы, ответ был коротким: «Приходи сюда, и, может быть, я скажу тебе». — «Королева, — ответил я, — как я могу воплотиться в духе, в котором древний карлик едва ли может подняться на ноги?» — «Отправь гонца, мудрец! Только убедись, что у него белая кожа, потому что черных воинов я видела предостаточно. Надень на него какой-нибудь знак, что он пришел именно от тебя, и расскажи мне об этом в своем сне. Кроме того, сделай так, чтобы этот знак имел магическую силу, которая защитила бы его в пути». Вот такой ответ, Макумазан, приходил ко мне в моих снах.
— Какой же знак ты мне дашь?
Он порылся в своем одеянии и вытащил оттуда кусок слоновой кости размером с шахматную фигурку с отверстием, в которое был вдет шнурок из волоса слоновьего хвоста коричневого цвета. Мудрец подышал на него, пошептал над ним и протянул мне.
Я взял талисман, подержал его на свету, чтобы осмотреть, и хотел было вернуть его несколько небрежно, так что чуть не уронил. Не знаю почему, но что-то остановило меня. Зикали заворчал:
— Осторожнее, Макумазан. Я уже не так молод, чтобы копаться в земле.
Я посмотрел на вещицу, которая была похожа на самого карлика, когда он возник передо мной, склонившись к земле. У фигурки были большие глаза, огромная голова, похожая на жабью, длинные волосы…
— Неплохая вещичка, а? Я умею их делать — ты знаешь, поэтому могу оценить резную фигурку.
— Да, я знаю, — ответил я, потому что помнил о другой статуэтке, которую он дал мне на следующий день после смерти той, кто была ее моделью. — Но что это за вещь?
— Макумазан, это пришло ко мне сквозь века. Ты, может быть, слышал, что все великие колдуны перед смертью передают свои знания другому знахарю или духу, который остается на земле, так что ничего не может быть утеряно, даже малая часть знаний. Таким образом они передают свою силу тому, кто остался.
Слушая карлика, я вспомнил о старых египтянах и их статуях Ка[371], о которых я читал. Эти статуи ставились на могилы ушедших, и те наделялись такой властью, которая не снилась им при жизни. Но ничего этого я Зикали не сказал, думая, что придется слишком много объяснять, хотя мне казалось, что он и сам все понимает.
— Пока этот Талисман висит у тебя над сердцем, он даст тебе силу Зикали. Твоя мысль будет его мыслью. Мудрость будет его мудростью. Он будет на твоей стороне и будет охранять тебя от опасности. Помни, что ты должен все время носить его. На севере и юге, на западе и востоке этот образ известен всем зулусам, они будут подчиняться тебе и слушаться тебя, открывая дорогу тому, кто носит знак Открывателя дорог.
— В самом деле? — засмеялся я. — Какого цвета статуэтка? Я что-то не разглядел.
— Макумазан, она досталась мне от предков отца, который был таким же старым, как и я. Выглядит как кровь, не так ли?
С этими словами он повесил шнурок с амулетом мне на шею.
— Ты предложил мне начать это путешествие, — сказал я. — И не в одиночку. Пока что в качестве компаньона ты дал мне этот уродливый кусок кости. От одного взгляда на него, погруженного в кровь, мне стало очень неприятно. Я собирался выбросить его в огонь. Итак, кого я возьму с собой?
— Не делай этого, Макумазан, не выбрасывай Талисман в огонь — поскольку у меня нет желания умереть раньше положенного тебе срока. А если ты это сделаешь — я умру. Конечно, и ты умрешь вместе с магической вещью и овладеешь знаниями быстрее, чем желаешь. Нет-нет, не снимай его с шеи! Или сними, если хочешь…
Я попытался это сделать, но что-то остановило меня от желания вернуть резную фигурку знахарю. Сначала моя трубка выпала из рук, потом волосы слона попали в воротник моей куртки, затем приступ ревматизма, от которого я страдал после одной схватки со львом, внезапно скрутил мне руку. В конце концов я устал от всего этого.
Зикали, который наблюдал за моими телодвижениями, засмеялся своим ужасным смехом, который, казалось, заполнил ущелье и теперь отражался эхом от его стен. Он исчезал и появлялся независимо от талисмана.
— Ты спрашивал, кого можешь взять с собой, Макумазан? Я скажу тебе. Раб, принеси мои вещи! — крикнул он громко.
Из тени появилась высокая фигура. В одной руке зулус нес огромное копье, в другой — чемодан из кошачьей кожи, который почтительно положил у ног хозяина.
Зикали открыл чемодан и достал оттуда кости.
— Обычный способ гадания, — сказал он. — Его использует любой колдун, но способ этот очень быстрый и действенный. Давай-ка посмотрим, кого ты возьмешь с собой.
Он подышал на кости немного, потряс их в руках, затем быстрым движением подбросил в воздух и проводил их падение в золу костра долгим пристальным взглядом.
— Ты знаешь человека по имени Умслопогас, вождя одного из племен, которое называется племя
