— Временные успехи русских на Восточном фронте, видимо, неправильно истолкованы населением Чехии и Моравии. Местные жители считают, что мы уже не в состоянии навести должный порядок на территории протектората. Только этим следует объяснить небывалый рост подпольных групп сопротивления на этой земле. По докладам моих агентов такие нелегальные группы создаются почти во всех городах протектората Чехии и Моравии. В горных районах создаются партизанские банды, а жители сел и деревень поддерживают их не только морально. Они снабжают эти банды продовольствием и посылают своих селян для пополнения. Открытое сопротивление германским войскам принимает все более массовый характер. Должен заметить, что выявление этих бандитов и коммунистических агентов не легкое дело. Днем они покорно снимают шапки перед солдатами фюрера, а ночью стреляют им в спину...
Карл Герман Франк сощурился и глянул на Гешке со злой иронией:
— Дорогой Гешке, уж не собираетесь ли вы подать в отставку? Неужели вы совсем разучились работать?
— Как вам будет угодно, господин статс-секретарь, — покорно сказал шеф гестапо. Вид у него был довольно унылый.
— Господа! — обратился Карл Герман Франк ко всем присутствующим. — Штандартенфюрер Гешке нуждается, видимо, в добром совете. И я готов помочь ему выйти из затруднительного положения. Я глубоко убежден, что для борьбы, я бы даже сказал — для успешной борьбы с любыми антигерманскими группировками, в первую очередь необходимо возглавить эти самые группировки. — Он сделал паузу и оглядел всех присутствующих, проверяя, какое впечатление произвели на них его слова. Он рассчитывал на эффект. Слова его действительно произвели впечатление, и статс-секретарь остался доволен. Он продолжал: — Да, да! Именно возглавить, господа. И тогда наши враги придут к нам сами.
— Благодарю вас, господин группенфюрер. Как всегда, все гениальное очень просто. Я приношу извинения за то, что сам не додумался до такой простой идеи. — Гешке поклонился в сторону Франка.
— Но это действительно гениально! — воскликнул шеф гестапо города Брно штурмбанфюрер Козловский. — Если позволите, господин группенфюрер, у меня есть превосходная кандидатура для этой цели.
Все головы повернулись в сторону невысокого лысоватого штурмбанфюрера в пенсне в золотой оправе. Для присутствующих не было секретом, что польский немец Козловский пользовался особым расположением Карла Германа Франка.
— Кого вы имеете в виду? — спросил Франк, разглядывая поднявшегося с кресла штурмбанфюрера Козловского.
— Вы должны его помнить, господин статс-секретарь. Это тот самый человек, который еще в тысяча девятьсот сорок первом году выдал нам нелегальную коммунистическую организацию в городе Брно. До недавнего времени он использовался в качестве камерного агента в Берлинской тюрьме. Такая работа ему пришлась не по вкусу, и он прислал мне письмо, в котором сообщил, что прекрасно знает местные условия и мог бы стать полезным на моравской земле. Я взвесил это предложение и запросил его из Берлина. Теперь он находится в моем распоряжении. Этот человек прекрасно знает условия коммунистического подполья, сейчас он нащупывает старые связи. Это блестящая кандидатура, чтобы возглавить патриотическое движение чехов. Эти бандиты устремятся к нему, как мотыльки на свет лампы...
— Как его имя?
— Я зову его Франта Великий, господин статс-секретарь.
— Хорошо! Действуйте. Я думаю, у вас не будет возражений? — обратился Карл Герман Франк к штандартенфюреру Гешке.
— Нет, нет. Это агент сто пять. Его очень высоко оценивали в Берлине. А теперь я хотел бы добавить, что мой доверенный человек уже вошел в партизанскую банду, которая действует возле Всетина.
— Кто же руководит этими бандитами? — поинтересовался Франк.
— Пока мне известно только, что партизаны действуют под именем Яна Жижки. Командует ими советский парашютист. Его фамилии мы пока не знаем. Но я имею словесный портрет. Он ходит в черной кожаной куртке. Имеет черные усы и бороду. Звание его пока неизвестно. Но по тому, как умело руководит он боевыми операциями, можно полагать, что звание у него немалое.
— Генерал, что ли? — пошутил Франк.
— Может быть, и генерал, — вполне серьезно ответил Гешке. — В недавних боях возле моравско-словацкой границы эти бандиты под его руководством убили более шестисот наших солдат и офицеров. Тогда нам удалось их отогнать. Но теперь у них, кажется, еще больше сил. А наши гарнизоны ослаблены... Я думаю, надо объявить местным жителям, что за голову этого командира мы заплатим большие деньги.
— Но как же его назвать? — уже сердито повторил Франк.
— Один из моих агентов называет его Черный генерал.
— Ну, это уже становится смешным, — возразил Франк. — Генерал Гоффле, командующий оккупационными войсками в Словакии, говорил мне, что словацкими партизанами тоже командует какой-то Черный генерал. Не может же он один быть и в Словакии и в Моравии?
— Я думаю, он мог перебраться из Словакии к нам в Моравию.
— Но генерал Гоффле утверждает, что словацкие партизаны по-прежнему досаждают ему в Словакии. Они скрываются в горах и в удобные моменты совершают атаки на наши коммуникации.
— Ну что ж, пусть имя «Черный генерал» будет условно.
— Зачем условно? — перебил шефа гестапо руководитель службы безопасности, листая свою записную книжку. — Сегодня мои люди доложили мне, что партизанской бандой Яна Жижки командуют двое. И вот их имена... — Наконец он нашел нужный листок и, надев очки, сказал твердым голосом: — Один из них надпоручик чехословацкой армии Ян Ушияк, а второй — советский партизан офицер Мурзин. Он в звании капитана или майора.
— И этим сведениям можно верить? — спросил Карл Герман Франк.
— О да, экселенц. Мои люди не ошибаются. Эти данные мне сообщил начальник полиции безопасности в городе Злине оберштурмфюрер СС Гельмут Хайнеке. Тот самый, что исполнял раньше обязанности комиссара гестапо в Кобленце и Висбадене. Еще тогда я привык ему верить.
— Вот и хорошо. Завтра же я передам в ваше распоряжение несколько батальонов СС из частей пражского гарнизона, подчиню вам гарнизон Всетина и Злина, а также группы тайной полевой полиции. На большее пока не рассчитывайте. Командующий группой армии «Центр» генерал-полковник Шернер не даст нам сейчас ни одного солдата. Весь свой резерв он перебрасывает из Моравии в Польшу. Поэтому уничтожать партизанских бандитов нам придется своими силами.
— Будет исполнено, экселенц! — Руководитель службы безопасности поднялся с кресла, снял очки, склонился в услужливой позе.
В полночь, когда за окном часы на башне Лореты пробили двенадцать ударов, Карл Герман Франк закончил совещание и распрощался со своими подручными. Потом он погасил лампу и, подойдя к окну, отбросил плотную штору. Перед ним во мраке лежал затемненный город. От подъезда дворца, поблескивая притушенными синими фарами, одна за другой отъезжали машины и стремительно исчезали в ночной мгле. Тревожный перезвон колокольчиков монастыря святой Лореты вновь прозвучал над опустевшей площадью.
ОТРЯД «ОЛЬГА» И ДРУГИЕ...
На горе Чертов млин, где располагался штаб и основная база партизанской бригады имени Яна Жижки, царило необычайное оживление. От бункера к бункеру сновали люди, выносили из подземных укрытий оружие, вещевые мешки с продуктами и толовыми шашками.
Солнце еще не успело скрыться за вершинами поседевших от снега гор, когда перед штабной землянкой выстроилось несколько небольших партизанских групп. По решению командования бригады эти группы должны были отправиться в различные районы Чехии и Моравии, чтобы, по примеру Степанова[13] и Грековского, создать там крупные боеспособные партизанские отряды.
Ян Ушияк обратился к уходящим с напутственной речью.
В первой шеренге одной из групп стояла невысокая, хрупкая на вид, совсем еще юная девушка. Это была Ольга Франтишкова. Она вступила в отряд еще под городом Мартин, отличилась в боях с карателями, вместе с другими проделала нелегкий путь из Словакии к подножию Бескидских гор. Теперь ее назначили командиром будущего партизанского отряда «Ольга», которому предстояло действовать в районе города Кромериж.
Задача у девушки была не из легких: ведь отряд еще предстояло создать. Надо было проверить каждого, кто придет в него, обучить людей пользоваться оружием, сделать из вчерашнего крестьянина, рабочего или горожанина настоящего партизана. Трудные испытания ждали впереди Ольгу. И Мурзин, рассеянно прислушиваясь к речи Ушияка, внимательно вглядывался в ее нежное по-девичьи, но строгое лицо и в десятый раз задавал себе один и тот же вопрос: «Выдержит ли?» И сам отвечал себе: «Выдержит! Девка с характером. И хлопцы ее слушаются!»
Вместе с Ольгой уходили чехи Пепек и Вернер и бежавший из фашистского плена русский солдат Сергей Жуков. Все они — надежные, испытанные в боях люди.
