Много внимания 8 собравшихся архиереев уделили вопросу присоединения к Белорусской митрополии двух новых епархий: Пинской (автокефальной Украинской Церкви) и Брестской (автономной Украинской Церкви). Дело в том, что в начале 1944 г., когда остаток Волыни и Полесья еще находился в германских руках, эта территория была передана из Рейхскомиссариата «Украина» в генерал-бецирк Белоруссия. Митрополит Александр (Иноземцев) к этому времени уже пересмотрел свое прежнее враждебное отношение к руководству Белорусской Церкви и участвовал в работе конференции, как и архиепископ Брестский Иоанн (Лавриненко). Последний был принят в состав митрополии согласно его просьбе вместе с паствой без всяких осложнений, а формальное присоединение автокефалистов — митрополита Александра и его викария епископа Григория (Коренистова) было обусловлено предварительным предоставлением ими отпускной грамоты от митрополита Варшавского Дионисия. Но фактически они также были приняты — преосв. Александр получил титул Полесского и Пийского, а Григорий — епископа Кобринского. Таким образом, число епархий Белорусской Церкви, включая образованную в 1943 г. Гомельскую, которую возглавил епископ Григорий (Боришкевич), увеличилось до 9[917].
12 мая участников конференции принял президент созданной в октябре 1943 г. Белорусской национальной рады Р. Островский, высказавший ряд пожеланий архиереям — о белоруссизации православной церкви, организации церковного управления на началах автокефалии и т. п. Однако конференция в особом меморандуме об установлении взаимоотношений со светской белорусской властью выступила против вмешательства Рады в церковные дела. Митрополит Пантелеймон, которому удалось освободиться из заточения в Жировицком монастыре и вновь возглавить Церковь, был удостоен титула Блаженнейшего, права ношения двух панагий и преподношения креста за богослужением. А архиепископа Венедикта участники конференции наградили бриллиантовым крестом для ношения на клобуке[918].
Все это вызвало болезненную реакцию националистов. Островский еще в конце 1943 г. пытался удалить из Минска архиепископа Филофея. На его место в качестве управляющего Церковью он хотел пригласить епископа Смоленского Стефана, но тот отказался. Тогда президент Рады решил поставить во главе митрополии митр. Александра (Иноземцева), однако навязать Церкви он это не смог. После возвращения к управлению митр. Пантелеймона Островский подписал 1 марта 1944 г. указ о создании отдела вероисповедания, с которым митрополит должен был согласовывать свои решения. Уже 2 марта президент Рады написал о своем решении митр. Пантелеймону: «От этого времени вся кадровая политика церкви, а также общая политическая линия по религиозно-моральному воспитанию верующих должны быть утверждены Белорусской Центральной Радой. Белорусская автокефальная православная церковь при исполнении своих непосредственных задач религиозно-морального воспитания белорусского народа должна направляться национальными принципами и таким образом тесно увязываться с Белорусской Центральной Радой». Островский требовал от митрополии выполнения четырех задач, в том числе «воспитания той части старейшего белорусского общества, которое одурачено лживой большевистской пропагандой Москвы»[919]. 15 апреля 1944 г. было принято «Общее положение об отделе вероисповедания при Белорусской Центральной Раде», согласно которому отдел получал права надсмотра и всестороннего контроля за религиозными организациями. Должен он был иметь и своих уполномоченных на местах, что очень напоминало структуру созданного в 1943 г. в СССР Совета по делам Русской православной церкви[920].
Ответ митрополита Пантелеймона Островскому фактически представлял собой суровую отповедь с резкой критикой враждебного отношения к православным священнослужителям белорусской националистической печати: «Наличие нездоровых отношений к нашей Церкви и духовенству вредно влияет на верующие народные массы… Православная Церковь не касается политических дел государства… Православная Христианская Церковь является учреждением аполитичным, а поэтому посредством введения политического элемента в Церковь, ей, как божественному заведению, наносится великий вред и обида… Православная Церковь в Белоруссии отделена от государства»[921].
Замечания митрополита были справедливы. Как видно из доклада председателя «Белорусской народной самопомощи» Ю. Соболевского, националисты и в начале 1944 г. по-прежнему делали главную ставку на создание Белорусской Католической Церкви. Соболевский считал, что как православный, так и католический клир ранее проводил политическую работу в пользу своих опекунов — России и Польши во вред национальной белорусской государственности. Поэтому надо «завоевывать костелы» белорусскими ксендзами. В качестве практических мер предлагалось назначить католического администратора-белоруса, выселить всех ксендзов-поляков, прибывших после 1920 г., запретить пребывание в Белоруссии иезуитов, выселить всех польских колонистов и т. д.[922]
Германская же администрация и в 1944 г. упорно пыталась добиться белоруссизации православной церкви, заставляя заниматься этим и националистов. Например, 25 января отдел политики РКО просил Министерство занятых восточных территорий помочь в получении точного статута автокефальной православной церкви в Генерал-губернаторстве, который срочно необходим для генерального комиссара в Минске[923]. Вероятно, тот хотел положить его в основу статута автокефальной Белорусской Церкви. А 1 июня 1944 г. начальник руководящей группы 114 по вопросам культуры РМО Милве-Шрёден писал начальнику руководящей группы ПЗ: «Факты свидетельствуют, что преобладающая часть белорусского православного духовенства настроена прорусски. Подготовка белорусской национальной иерархии встречает трудности, так как она является возможной только при условии, что с немецкой стороны будет проявлена инициатива в церковной области… Лично я считаю необходимым и в этом деле развитие немецкой инициативы. В этом смысле я сделал заявление у обергруппенфюрера»[924].
Но времени для проведения более активного вмешательства в белорусские церковные дела у немцев уже не оставалось. По существу, не успел развернуть свою работу и отдел вероисповеданий, с которым митрополит Пантелеймон совершенно не считался. Приближались советские войска. Белорусские архиереи были эвакуированы в Германию, куда прибыли 15 июля 1944 г. Здесь они все присоединились к карловчанам, что подчеркнуло их общерусскую ориентацию.
Иерархи Белорусской Церкви в годы войны неоднократно выступали с публичными антикоммунистическими заявлениями. При этом значительная часть духовенства, в том числе некоторые архиереи, занималась активной просоветской деятельностью. Участие его в партизанском движении в Белоруссии было особенно массовым. Правда, это движение было неоднородным. Так, из 440 тыс. учтенных партизан и подпольщиков республики 24 тыс. составляли члены антифашистских комитетов западных областей, не связанных с Москвой. Кроме того, на территории Белоруссии действовали нелегальные отряды украинских националистов и особенно активно — около 20 тыс. бойцов польской Армии крайовой, которые нередко сражались не только с немцами; но и с партизанами (в этих боях погибло несколько тысяч человек)[925].
Далеко не сразу и многие из советских партизан стали относиться к духовенству положительно, значительная часть только с сентября 1943 г. И все-таки примеров помощи священнослужителей партизанам с первых месяцев войны множество.
Так, священник В. Копычко из Пинской епархии вспоминал, что уже в июле 1941 г. через подпольную группу ему было передано из Москвы послание Патриаршего Местоблюстителя, которое он зачитал перед прихожанами. Затем В. Копычко стал связным партизан, собирая для них оружие и продукты. Священник Минской епархии Иоанн Лойко в 1942 г. публично благословил трех своих сыновей идти в партизаны. В том, что его село Хоростово стало «столицей» партизанского края, была немалая заслуга о. Иоанна. 15 февраля 1943 г. нацисты захватили село, заколотили храм и сожгли в нем священника и более 300 молящихся. В характеристике, выданной 15 ноября 1944 г. командиром партизанского отряда им. Кирова благочинному Пинского западного округа, говорилось: «Священник Раина Кузьма Петрович… оказывал всенародную помощь партизанам… Доставлял в партизанские отряды разведданные, призывал население к оказанию содействия народным мстителям. Проявил себя как подлинный патриот нашей великой Родины». 9 октября 1943 г. о. К. Раина был арестован нацистами в храме, приговорен к расстрелу и чудом спасся[926]. В отчете Пинского обкома КП(б) Б в ЦК ВКП(б) от 4 июня 1943 г. говорилось: «…попы дер. Дятловичи, Востынь, Лунинец, Лунин, Вулько Лунинецкого района в первые дни войны оказывали свои услуги немцам. Проведя разъяснительную работу с этим духовенством, мы доказали им, что, помогая немцам, они изменяют своему народу… После этого они начали работать против немцев — в пользу партизан… попам было поручено провести молебен в населенном пункте, где размещались немецкие гарнизоны, с тем, чтобы эти молебны были направлены на разоблачение немецкой лжи о партизанах… Это поручение попами было выполнено. В одно из воскресений попы молились за партизан, называя их борцами за свою родину, за сохранение своего народа»[927].
