В середине ноября о. Финковский появился в Варшаве, где митр. Дионисий возвел его в сан архимандрита, но совершить епископскую хиротонию не решился из-за резко негативного отношения к этому кандидату митрополита Пантелеймона и многих православных священников. Однако вскоре о. Финковский вместе с другим кандидатом во епископы — настоятелем белорусского варшавского прихода и членом Духовной консистории архимандритом Филофеем (Парко) были направлены в Минск. Эти события описываются в другой сводке СД от 12 января 1942 г. В ней, с одной стороны, говорится, что якобы созданная по указанию генерального комиссара Белорусская автокефальная Православная национальная Церковь образовала свое руководство, при этом составляющие его митр. Пантелеймон и еп. Венедикт, с самого начала подозревавшиеся к принадлежности к сергианскому направлению (уживавшемуся с Советами), были в этом уличены. Возникшая Белорусская Церковь отказалась от главенства Варшавы, «хотя и из-за коммунистического прошлого руководителей». С другой стороны, несмотря на негативное отношение к владыкам Пантелеймону и Венедикту, СД считало, что попытки митр. Дионисия установить свой контроль над Белорусской Церковью также нежелательны: «После того, как Варшава, одновременно с Парко, снова направила в Минск открытого врага Пантелеймона архимандрита Финковского с поручением руководить церквами в Минске и окрестностях, можно сделать заключение, что Варшава выступает за то, чтобы разрушить путем внедрения Парко и Финковского учрежденное генеральным комиссаром руководство Белорусской Православной Церкви. Но этим было бы положено начало развитию, препятствующему необходимому укреплению автокефальной Белорусской Православной национальной Церкви»[900].
В итоге планы митр. Дионисия в Белоруссии, в отличие от Украины, потерпели полную неудачу. Архимандрит Филофей (Парко), хотя и был хиротонисан 23 ноября 1941 г. во епископа Слуцкого, стал в основном следовать политике владыки Пантелеймона. Архим. Финковского же митрополит Минский запретил в священнослужении, и тот вместе с некоторыми подобными священниками уехал в Полесскую епархию к архиеп. Александру (Иноземцеву)[901].
Именно здесь, на юге Белоруссии, возник еще один конфликт. Архиепископ Полесский и Пинский Александр указом Патриаршего Местоблюстителя Сергия в мае 1941 г. был уволен на покой, но с приходом вермахта вновь вступил в управление епархией. После того Пинская и Брестская области, частично населенные украинцами, были переданы в состав рейхскомиссариата «Украина», архиепископ стал действовать совместно с украинскими националистами и в конечном итоге вместе с епископом Луцким и Ковельским Поликарпом явился основателем автокефальной Украинской Православной Церкви. При этом архиеп. Александр стал претендовать и на приходы Брестской области, которыми управлял оставшийся на территории оккупированной Белоруссии епископ Брестский Венедикт.
В сообщении СД от 10 сентября 1941 г. говорится о конфликте, возникшем в связи с попытками украинской стороны в Бресте использовать автокефальную церковь для украинизации других национальных групп. Согласно циркуляру митрополита Дионисия епископам Поликарпу и Александру, в Полесье должен был быть введен в богослужениях вместо церковнославянского украинский язык. Большая часть духовенства с этим не согласилась, желала остаться под управлением епископа Венедикта и опасалась, что вследствие новой пограничной линии Брестская область будет объединена с Луцкой епископией, и таким образом белорусское население будет подвергнуто украинизации. В сообщении отмечалось также, что из-за новой границы связи еп. Венедикта с брестскими священниками очень затруднены, а Луцкий епископ имеет здесь явное преимущество, но с обеих сторон предпринимаются попытки оказать влияние на духовенство и население через циркуляры и воззвания[902].
В последующие месяцы борьба развернулась еще более активно. Согласно сводке СД от 12 января 1942 г.[903] епархиальное управление Полесья, возглавляемое архиепископом Александром, 17 ноября 1941 г. издало распоряжение священникам не поминать за богослужением митр. Пантелеймона и еп. Венедикта, так как они являлись коммунистическими агентами и за богослужением поминали дьявольское коммунистическое правительство. 25 февраля 1942 г. еп. Поликарп, назначенный митр. Дионисием «администратором Святой автокефальной Православной Церкви в освобожденных украинских землях», обратился с личным посланием к епископу Брестскому, извещая о назначении себя администратором и прося передать управляемые еп. Венедиктом приходы архиепископу Александру[904].
Ответ владыки последовал только 2 апреля. К этому времени Архиерейский Собор Белорусской Церкви уже освободил еп. Венедикта от управления частью Брестской епархии, отошедшей к РКУ, и предоставил ему право передать свою каноническую юрисдикцию одному из украинских епископов по выбору духовенства. Однако кандидатура архиеп. Александра в ответном письме категорически отвергалась: «Враждебная позиция, занятая архиепископом Александром по отношению митрополита Пантелеймона и меня без предварительной переписки… а потом крайне неприличное и недостойное епископа старание опозорить наш сан и положение в глазах духовенства и даже немецкой власти, грубые обещания „стереть в порошок“ неподчиняющееся ему духовенство, окружение себя священниками, нами запрещенными… — все вместе взятое положительно оттолкнули от него духовенство и народ и вызывает в них нехорошее чувство против него. А поэтому, если бы я и захотел передать ему свои канонические права, то даже и меня не послушают и создастся раскол». Еп. Венедикт рекомендовал администратору подождать результатов выбора архиерея духовенством или назначить в Брест епископа Иоанна (Лавриненко), которого бесспорно примет паства[905]. Последнее для Поликарпа было невозможно, так как еп. Иоанн принадлежал к автономной Украинской Церкви, входящей в состав Московской Патриархии и отвергавшей власть администратора. В итоге именно Иоанн и стал епископом Брестским.
К моменту написания письма Поликарпу еп. Венедикт уже был архиепископом Белостокским и Гродненским. Эта епархия была непосредственно включена в состав Третьего рейха и подчинена управлению Э. Коха — гауляйтера Восточной Пруссии, на территории которой уже находились приходы Зарубежной русской церкви. Их объединение с белорусскими общинами было запрещено германскими ведомствами. В циркуляре РСХА от 16 августа 1941 г., подписанном Гейдрихом, указывалось: «О включении отходящих к Восточной Пруссии территорий в юрисдикцию архиепископа Берлинского и Германского Серафима не может быть и речи»[906]. Первоначально по распоряжению митрополита Пантелеймона в Гродно было образовано отделение епархиального управления во главе с протоиереем Г. Боришкевичем, наделенным правами епископа[907].
8–10 марта 1942 г. в Минске состоялся Собор епископов Белорусской Церкви, который постановил образовать автономную Белостокско-Гродненскую епархию во главе с возведенным 8 марта в сан архиепископа Венедиктом, предоставив ему права экзарха в Восточной Пруссии. Это решение основывалось на переговорах с Берлинским архиепископом и содержало пожелание, чтобы владыка Венедикт имел братское общение с ним и поминал архиеп. Серафима как старейшего при богослужениях. Так в дальнейшем и произошло. Все 170 настоятелей приходов епархии вплоть до 1945 г. признавали юрисдикцию Белорусской Церкви и союз с РПЦЗ в лице архиеп. Серафима, о котором, как и о митрополите Пантелеймоне, возносились моления за богослужением. Управляя своей новой паствой, архиеп. Венедикт также сталкивался с проблемами, которые были вызваны различными запретами со стороны германской администрации. В частности, власти запретили отмечать церковные праздники в будние дни, указав перенести их на воскресенье. Но и в воскресенье в некоторых местах не позволялось служить более 2 часов (с 6 до 8 утра). В сентябре 1942 г. предполагалось устроить в Гродно законоучительско-пастырские и богословские курсы, однако, судя по всему, из-за противодействия администрации, они так и не были открыты, и т. д.[908]
Мартовский собор епископов принял еще ряд важных решений. Он избрал Пантелеймона митрополитом всея Белоруссии и определил шесть епархий Белорусской Церкви: Минскую во главе с владыкой Пантелеймоном; Белостокско-Гродненскую во главе с архиеп. Венедиктом; Могилевскую — с еп. Филофеем (Нарко); Витебскую — с еп. Афанасием (Мартосом), хиротония которого произошла 8 марта 1942 г.; Смоленско-Брянскую, которую должен был возглавить будущий еп. Стефан (Севбо), в тот момент еще протоиерей Симеон; Новогрудско-Барановическую, во главе которой планировали поставить еп. Вениамина (Новицкого), белоруса по происхождению, входившего в состав автономной Украинской Церкви. Членами Священного Синода под председательством митр. Пантелеймона были избраны преосвященные Венедикт и Филофей, а заместителем митрополита всея Белоруссии назначен епископ Могилевский и Мстиславский Филофей, который ко дню Пасхи получил титул архиепископа. Кроме того, Собор принял внутренний статут Белорусской Церкви, но так и не провозгласил ее автокефальной. На богослужениях продолжали возносить имя Патриаршего Местоблюстителя, и владыка Пантелеймон отказывался проповедовать по-белорусски на том основании, что языком городского населения республики является русский[909].
