у прохожих деньги, чтобы купить маме лекарства в больницу. Меня тогда ещё поймал и отчитал участковый, но денег дал. И продуктов купил. Наверное, это и было моё маленькое новогоднее чудо: целую неделю дома была еда. Тушёнка с макаронами, хлеб с маслом, яичница на завтрак — были каждый день. И маме я, конечно, каждый день отвозила ровно половину из того, что должна была съесть сама. А мне хватало и того, что оставалось.
Пока я витала в своих мыслях, даже не заметила, как зацепилась взглядом за одну женщину. Она была в тёплом белом пуховике, длинном, почти до пят. Роскошные длинные чёрные волосы выбивались из-под белой шапки с помпоном. Женщина несла один небольшой пакет, осторожно ступая по тропинкам между сугробами. Я узнала её. Конечно, и через десятки лет узнаю, даже если постареет. Даже если видела её совсем другой. Это была моя мама. Мамочка… как жы ты похорошела! Видимо, тот мужик, Денис, всё же помог тебе избавиться от зависимости. Или кто-то другой… У меня защемило в груди. Как же я скучаю по тебе, мама… Только… не хочу, чтобы ты меня узнала. Если ты счастлива сейчас, не хочу снова испортить тебе жизнь. Без меня тебе стало лучше. Я же вижу…
Я вжалась в кресло. Мама прошла совсем рядом, но так и не взглянула на меня. Конечно, в машине темно, разве различишь там хотя бы силуэт человека? Тем более, когда не знаешь, кого нужно искать. Я боялась, что мама меня заметит и узнает. Но почему-то хотела. Или не хотела… Зачем? Что я ей скажу? У меня ведь совсем другая жизнь. Прости, мама, но я больше не хочу возвращаться домой. У меня теперь есть Марк, есть друзья. И свой дом.
— Что случилось? — Марк всё это время наблюдал за мной.
— А? — я вздрогнула от неожиданности. — Что? Ничего не случилось.
— Ты знаешь эту женщину?
— Нет, — врать ему мне совсем не хотелось, но и говорить о маме не стоило, уж лучше так.
— Тогда почему ты… так расстроена?
— Просто показалось. Похожа на мою знакомую.
— Что за знакомая?
— Не важно… О, Мира с ведьмой вернулись!
Как же они вовремя, честное слово! Я зарыла внутри себя эту щемящую боль, но мне было не по себе от того, что пришлось соврать любимому человеку. Ладно, не страшно. Мы уедем из города и оба забудем об этом. Поскорей бы…
До зоопарка мы доехали молча. Как же хорошо, что Марк больше не спрашивал ничего. Очень не хотелось юлить и оправдываться. Мы остановились на пустой стоянке, вышли из машины. Только из машины Миры Наполеон выскочил рысем, довольный и счастливый. Бегал вокруг и играл со снегом, ластился ко всем подряд. Очень ему нравится быть в обличье зверя, как я посмотрю. А мне в облике кошки будет холодно… хотя тоже хочется побегать по снегу. Ну и ладно.
Мира без труда вскрыла замок на воротах зоопарка, и мы вошли, осматриваясь. Даже сторожа не было, интересно, как они охраняют ночью эту огромную территорию? Снег хрустел под ногами, в нос ударил запах опилок и множества животных. Мы шли, осматривая клетки и загоны, Наполеон даже принюхивался ко многим. Было тихо, но что-то меня настораживало. Казалось, будто кто-то следит за нами. Я даже почувствовала сверлящий взгляд в спину, остановилась и обернулась. Показалось? Никого нет. Я всматривалась в темноту ночи, освещённую слабым светом луны. Никого, точно никого. И я бы, наверное, поверила в это, если б Наполеон не обернулся вместе со мной. Он осторожно принюхивался.
— Смотрите в клетки, — тихо проговорила Мира, но в полной тишине её голос прозвучал, будто гром.
— Там никого, — также тихо ответил Марк.
— Вот именно! Никого. Даже спящих зверей не видно. Если бы они все прятались в домиках, то хотя бы пара ночных всё равно наблюдала бы за непрошенными гостями. А тут — вообще никого. Будьте осторожны.
Хрусь. Ведьма, которая всё это время шла за нами, открыла булочку. Все на неё обернулись, укоризненно посмотрев. Напугала, блин! “Что? — возмущённо ответила ведьма, приподняв брови. — Я вообще-то не ела ещё”. Вот ведь, ненормальная! Мы ходим по чужой территории, будто воришки, а она есть хочет, видите ли! И как ей не страшно?! Хотя… она ведь бессмертная. Чего ей теперь бояться?
Но, на самом деле, этот неожиданный звук вывел нас из дикого напряжения. По крайней мере, и я и Марк немного расслабились. А Наполеон даже попытался выпросить кусочек лакомства и себе, но Мира за ним внимательно следила, поэтому ведьма виновато пожала плечами, кивнув на неё.
Что ж… прогулка по зоопарку выдалась так себе. Зверей в клетках мы не видели, так что было совершенно невозможно понять, оборотни тут живут или нет. Мы уже отправились на второй круг, как Мира внезапно остановилась и рукой указала под ноги. Все замерли, уставившись на неё. На снегу чётко можно было разглядеть наши следы. Почему наши? Я помню, как буквально недавно мы тут проходили. Но кое-что было совершенно ни к месту. Это были следы зверя. Причём поверх наших. Да ещё и размер лапы был какой — ну, точно не Наполеон такой оставил! Следы были размером не меньше двух человеческих ладоней. И, самое ужасное, были очень-очень похожи на кошачьи. А кто у нас из кошачьих может быть такого размера? Точно, например, тот белый тигр, который на меня смотрел. Ух, опять эти мурашки по коже. И взгляд в спину… я резко обернулась.
В шагах двадцати от меня стоял, подозрительно посматривая и принюхиваясь, огромный бурый медведь. Порой, от скуки я смотрела программы о животных по телевизору. И про медведей тоже смотрела. Несмотря на размеры, они очень ловкие и быстрые. А такая масса тела позволяет наносить серьёзные удары противнику. При желании, он всех нас раскидает меньше, чем за минуту. И не просто раскидает, а нанесёт серьёзные увечья, если не убьёт сразу.
Я похолодела от ужаса. Почуяв мой страх, Марк тоже обернулся, а за ним и остальные. Мира осторожно достала спрятанный под курткой пистолет, но не поднимала его, держа за спиной. Наполеон сделал несколько шагов вперёд, внимательно осматривая медведя. Затем муркнул, опустив голову. “Оборотень,” — перевела с рысячьего Мира.
Медведь-оборотень… серьёзно?! Что-то мне он не кажется дружелюбным. Ещё один взгляд в спину, я обернулась и увидел тигра, который медленно подходил сзади. “Мррр,” — снова сказал Наполеон, подойдя ко мне и опустив голову. Это тоже оборотень?
Ох, я осмотрелась по
