Маркус растянулся на белой софе с ногами, уютно покоившимися на стеклянном кофейном столике, руки заложены за голову, и выглядел при этом очень довольным. Гала сидела на краешке стула, на переносице – маленькая морщинка недовольства, руки крепко стиснуты. Она думала, что в таком настроении Маркус был точной копией Харрисона, фотография которого стояла на столе Джесси-Энн: тот же подбородок, такой же правильный, прямой нос, твердые губы. Она никогда не встречала Харрисона Ройла, но готова была биться об заклад, что Маркус был его плоть от плоти.
– Вот что, – предложил Маркус, – я возьму тебя поужинать. Как насчет того маленького французского ресторанчика, в который мы заходили пару недель назад, там, где тебе понравилось? Или всегда есть «Корнеги Дели». – Он усмехнулся. – Я разрешу тебе выбрать.
– Мне нельзя есть такую еду, – автоматически ответила она.
– Тогда французский ресторан, мне там нравится.
– Маркус, пожалуйста. Ты должен сегодня навестить свою бабушку, ты сам говорил мне, что всегда навещаешь ее в день рождения.
– Ну, ладно. Я пойду. Но ты знаешь мои условия. – Он скрестил ноги на кофейном столике, глубже устраиваясь на софе, и выглядел так, будто был бы крайне доволен, если бы провел вот так несколько часов.
Гала с отчаянием вздохнула. Он знал, почему она не пойдет с ним в гости к бабушке. С одной стороны, Рашель Ройл не приглашала ее – фактически она даже не знала о ее существовании. И Гала была совсем не уверена, что миссис Ройл одобрит ее отношения с Маркусом. Конечно, это известие такого рода, которое не должно обрушиться так внезапно, без какого-либо предварительного обсуждения и подготовки. Кроме того, то, что она слышала о Рашели Ройл от Джесси-Энн и Маркуса, более чем достаточно, чтобы Гала боялась встречи с ней.
– Пойдем, Гала, – ласково уговаривал ее Маркус, ободряюще улыбаясь. – Пойдем со мной, пожалуйста! Все будет хорошо, я обещаю. Джесси-Энн обещала прийти, а ты знаешь, она любит тебя, и мой младший брат Джон, а он-то тебя обожает.
– А твой отец – он не знает меня?
– Мой отец – не проблема. Он сразу же попадет под твои чары. Он очень любит красивых женщин.
– Но остается твоя бабушка, – твердо сказала Гала. – Как она будет себя чувствовать, когда ты приведешь на семейное торжество совершенно постороннего человека?
– Но ты – член семьи, Гала. Ты станешь моей женой. – Встав с софы, он опустился перед ней на колени на белом ковре. Достав из кармана маленькую голубую коробочку ювелирной фирмы «Тиффани», он протянул ее Гале. – Первое кольцо из подарка-сюрприза, которое отец подарил маме, когда им было по семнадцать лет, – рассказал он ей. – Потом, когда они были помолвлены, он сделал точную копию этого кольца у Тиффани с настоящими бриллиантами и изумрудами. Ее похоронили в этих двух кольцах, но у Тиффани сохранился рисунок, и я заказал его для тебя, для нас. Я знаю, моя мама была бы очень рада, если бы ты тоже носила такое.
Слезы счастья сияли в ее глазах, когда он надевал ей кольцо.
– Маркус… оно такое красивое… – Она смотрела на кольцо, которое провозглашало всему миру, что Маркус любит ее. – Оно замечательное, – шептала она, когда он заключил ее в объятия. – Я так люблю тебя.
– Теперь ты – официально будущая Ройл, – прошептал Маркус, нежно целуя ее руки. – Ты пойдешь со мной на ужин в честь дня рождения моей бабушки?
Гала все еще сомневалась:
– Я просто не уверена, что это – подходящее время, чтобы рассказать им… Разве мы не можем сохранить это в тайне? Просто на какое-то время?
Даже сейчас, умоляя его, она думала не только о том, что ответит Маркус Ройл, но как отреагирует Даная на предложение… «О, почему жизнь так сложна?» – думала озадаченно Гала.
– Никаких условий и сделок, – твердо ответил Маркус. – Я хочу, чтобы ты была моей женой и чтобы весь мир знал об этом. И ты должна хотеть того же.
Она знала, что он прав, она должна гордиться, что Маркус любит ее, они поженятся и будут жить счастливо, как те девушки в романах Барбары Картленд, которым она завидовала и о которых читала, когда время медленно тянулось за столиком службы размещения. Неожиданно будущее показалось наполненным оптимизмом и счастьем. С Маркусом Ройлом она сможет выйти в мир… Все получится великолепно, она просто знала это…
Маркус опять целовал ее, и Гала нежно обвила его шею руками, прижимаясь все теснее, проводя руками по густым, волнистым волосам. Она могла слышать гулкие удары его сердца, которое стучалось в ее. Прервав поцелуй, он прошептал:
– Я так люблю тебя, так люблю, Гала…
Она откинула голову назад, сияя от его прикосновений, пока он покрывал ее шею нежными поцелуями, а потом почувствовала его руку на груди, и ей захотелось, чтобы он никогда не прекращал ласкать ее, ей просто хотелось, чтобы он занимался с ней любовью, никогда не отпускал ее…
– Гала, мы не можем… Я не должен… – застонал Маркус, отстраняя ее от себя.
– Все хорошо, – лепетала она, сознавая, что его руки дрожали, когда касались ее. – Я хочу, чтобы ты…
– И я хочу. Боже, ты должна знать это!
Серые глаза Галы были широко раскрыты и полны желания, которым она отвечала на его желание, но она была самой невинной девушкой, которую он когда-либо встречал в жизни. То, как она хотела отдать ему себя, как отвечала на его порыв, заставило его колебаться.
– Я не хочу брать тебя натиском, – шептал он, крепко держа ее за руки. – Скоро мы поженимся. Я могу подождать.
Глаза Галы сияли и лучились любовью к нему, и нежность неукротимым фонтаном била в ней. Было ощущение такой чистой любви, что она знала, что ничего плохого не было бы в том, если бы они стали близки с Маркусом… Она только хотела подарить ему свою любовь…
– Совсем не нужно ждать, дорогой, – прошептала она, нежно прижимаясь к нему щекой. – Мы всегда будем любить друг друга. Почему мы должны ждать?
Она почувствовала твердые и в то же время нежные руки, она тонула в его глазах, а потом он целовал ее губы, не сдерживая страсть… И тогда Гала узнала, почувствовала, что любовь – это не только, когда ты отдаешь, но и когда берешь сама, требуешь от своего возлюбленного его поцелуев, рук, тела… Она тоже хотела трогать его, пробовать на вкус, брать… Глаза Галы закрыты в изнеможении, как Маркус просил ее, и она не знала, что любовь именно такова. Что все может быть так прекрасно.
ГЛАВА 26
Джесси-Энн сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы, и смотрела в серебряное зеркало на отражение Харрисона. Он выглядел усталым и рассеянным, будто слишком многое занимало его. Что-то волновало его в делах «Ройл»? Или, может быть, он неважно себя чувствовал? Она знала, что последнее время он много работал, слишком много – он всегда улетал куда-то: Лос-Анджелес, Дальний Восток, Европа. Расческа скользнула вниз по волосам, она прошла к нему через спальню.
