— Меня привели в Лондон дела, — сказал он. — Но я пообещал себе, что не уеду, не сказав вам об этом. Я понимаю, что вам было интересно съездить в Лондон, посмотреть, какова здесь жизнь.
Уилл минутку помолчал, а потом продолжал мягко и убедительно:
— Теперь вы все это видели, побывали на балах и станцевали с лордами. А сейчас пора возвращаться в Вайдекр. Я пришел сказать вам это и могу проводить вас домой. Ваша спальня ждет вас. Мы могли бы быть там уже к полуночи. Все будут так рады вашему возвращению.
По улице громко загрохотала тележка молочника, и Кей отпрянул, мне пришлось успокаивать его.
— Поедем с нами в парк, — предложила я Уиллу. — Кею нужно размяться.
— Я провожу мисс Лейси, — кивнул он груму. — А вы ступайте домой и выпейте чего-нибудь горячего. А то у вас такой вид, будто вы умираете от холода.
— Так и есть, — благодарно отозвался слуга и обратился ко мне, сняв замусоленную шапку: — Мне вернуться к парадному крыльцу за лошадью, когда вы закончите прогулку, мисс Лейси?
— Нет, — ответила я. — Я сама приведу ее к конюшням.
Он повернул лошадь и направился домой, а мы с Уиллом поскакали в парк.
Он рассказывал мне последние новости: о недавно родившемся в Экре ребенке, которого назвали Сара, о том, что викарий, вернувшись после недельного отсутствия, обнаружил, что за это время никто не ходил в церковь. О бродяге, который попрошайничал в деревне, а потом стащил все белье, сушившееся на веревках. О цыганах, опять раскинувших табор на общественной земле, — они делали это всегда, но в этом году появились очень рано, что предвещало холодную зиму.
— В общем, все как обычно, — закончил Уилл с улыбкой.
Мы скакали бок о бок спокойным галопом. Кей, будто помня о наших вечных состязаниях, прядал ушами и все время вытягивал голову вперед. Я его едва удерживала.
— А как дела у вас? — поинтересовался Уилл. — Здесь все так, как вы ожидали?
— Время покажет, — пожала я плечами.
Глянув искоса на Уилла, я решила рассказать ему всю правду. О преимуществах новой жизни: о нарядах, шляпках, утренних прогулках. О странных людях, которых в обществе принимают за нормальных. Я рассказала ему о моих молодых поклонниках, и он хохотал так, что чуть не упал с лошади, услышав о сэре Руперте, катающемся по кушетке.
— А как леди Кларенс? И лорд Перегрин? — спросил Уилл. — Они добры к вам?
— Насколько они на это способны, — пожала я плечами. — Леди Кларенс холодна как лед. Даже нищенки бывают добрее. Ее не волнует ничего, кроме Хаверинг-холла и ее собственных успехов в обществе.
Уилл кивнул.
— Но я слышал, что к своему старшему сыну она была очень внимательна, — ради справедливости заметил он. — К сожалению, он умер. А что лорд Перегрин? — продолжал он подчеркнуто безразлично. — Вы часто видитесь с ним? Ваша помолвка не расторгнута?
Я отрицательно покачала головой, не поднимая на него глаз.
— Сейчас нашим брачным контрактом занимаются юристы, — объяснила я. — Я выйду за него замуж, вы же знаете.
Уилл взглянул на узкую аллею, над которой желтеющие кроны каштанов образовали своего рода арку. Здесь мы были совершенно одни, и шум большого города доносился до нас словно издалека.
— Знаю, — подтвердил он. — Но я подумал, что вы можете встретить кого-нибудь, кто вам больше понравится. Может, вы использовали лорда Пери, чтобы получше устроиться в Лондоне.
— Вы не слишком хорошо обо мне думаете, не правда ли? — холодно улыбнулась я.
— Что ж, это был бы не первый случай, когда девушка, смекнув, как это удобно, вертит своим глуповатым женихом, — отозвался он. — Мне кажется, вам не помешало бы оглянуться вокруг себя.
— Нет, — ответила я. — Меня не слишком интересуют мужчины.
— Нельзя сказать, что тому, кто полюбит вас, уж очень повезет, — сухо заметил Уилл.
— Не повезет — это не то слово. — Я искоса глянула на своего управляющего. — Это будет для него просто несчастьем. Во мне нет ни капли любви ни к кому, и его жизнь станет настоящим адом.
— Потому что вы любили вашу сестру, а она умерла? — спросил он очень тихо.
Я сжалась, ибо сейчас боль в моем сердце была такой же острой, как в тот вечер.
— Да, — сказала я. — Возможно, поэтому. Но и задолго до того я уже была такой странной. Я чувствую, что я не такая, как все.
— В таком случае лорда Перегрина нельзя назвать счастливчиком, — усмехнулся Уилл.
— Пери получит то, к чему стремится, — усмехнулась я в ответ. — Он так же холоден, как я. Женщин он терпеть не может, мне кажется, из-за своей матери, которой он смертельно боится, а я, по крайней мере, не пристаю к нему с нежностями.
— Странный тип, — заметил Уилл.
— Он пьяница, — нахмурилась я. — И боюсь, что игрок. В Хаверинг-холле он вел себя нормально, но сейчас он отсутствует каждую ночь и, наверное, играет.
Я помолчала, вспоминая о мужчинах, которых видела на ярмарках и которые спускали все, что имели, за одну игру.
— Не знаю, сможет ли он с этим бороться, — продолжала я. — Мне хотелось бы увезти его отсюда.
Перед нами расстилалась огромная открытая лужайка, и Кей опять призывно заржал. «Была не была! К черту все правила!» — сказал мне какой-то бесшабашный голос, и я пустила лошадь в галоп. Земля, казалось, покатила нам под ноги, сзади раздался радостный крик Уилла, и они помчались за нами. Кей скакал так, словно хотел достичь самого Суссекса, не останавливаясь. Но впереди лежала проезжая дорога, и мне пришлось его придержать. Если бы меня увидели верхом на мчащейся лошади, да еще в обществе простолюдина, могли бы пойти толки.
Большой гнедой Уилла поравнялся с нами и, остановившись, обдал с ног до головы грязью.
— Это уже лучше! — торжествующе воскликнул Уилл. — Вот теперь я вижу перед собой счастливое лицо! Вам надо почаще устраивать такие скачки, Сара!
Все еще улыбаясь, я покачала головой.
— Мне не разрешают.
Уилл пробормотал себе под нос что-то весьма похожее на ругательство.
— Не разрешают! — сказал он. — Вы же сквайр Вайдекра! Кто может вам что-либо не разрешать? К чему эти дурацкие правила? Зачем вам этот безнадежный тип, о котором вы сами говорите, что он игрок и пьяница? У вас нет, что ли, других дел, кроме как присматривать за этим дураком?
Я повернула лошадь в обратный путь и проглотила злой ответ.
— Я хочу сама управлять своей землей, — чеканя слова, сказала я. — Мне нужен муж, при котором я смогу жить так, как считаю нужным, не оглядываясь на мистера Фортескью и кое-кого еще.
Уилл кивнул, но явно хотел возразить.
— Я не могу выйти замуж за нормального человека, — сказала я. — Вы знаете почему. Потому что любого нормального человека я сведу с ума за неделю. Я никого не люблю, и мне никто не нужен. А с Пери я могу управиться. Когда мы будем жить в деревне, я научусь удерживать его от пьянства и карт. А то, что он всего лишь бесхарактерный дурачок, совершенно не важно. Зато у него доброе сердце, и он любит меня. Именно такой муж мне и нужен.
