– Не вставай, – предупредил Стивен. – Не вставай, пока я тебе не позволю. Потом возвращайся в отель.
Я не стал ждать позволения. Я встал.
И ударил. Хотя я попал по подбородку вскользь, Стивен качнулся назад, тряся головой и ругаясь сквозь зубы. Я ударил снова. И снова. И снова. Иногда попадая, иногда нет.
И думал я только об одном: о фотографии, которая висела на стене в столовой маминого дома в Ферберне. Глянцевая фотография из журнала, изображающая Великого Стивена Кеннеди, волосы уложены феном, метровой длины полоса сияющих зубов, искрящиеся глаза. И размашистая подпись красным фломастером, и хвостик последнего “и” завернут в веселую рожицу. Его телеканал рассылал такие фотографии для фэнов сотнями.
И вот мой знаменитый брат решил снизойти до нас, простых смертных, прозябающих в грязи, и прислал матери и единственному брату такую вот фотографию.
Спасибо, мистер Всемогущий Стивен Кеннеди. Огромное тебе спасибо за твою дурацкую фотографию.
Я теперь понял, как ненавидел этот портрет. Как ненавидел его самого.
Мои кулаки мелькали в воздухе. Они били и били его в лицо. Он отлетел за линию стоящих людей. Теско попытался поддержать его. Я отпихнул Теско так, что он полетел в воду.
– Не лезь! – рявкнул я. – И попробуй только еще раз встать на моей дороге!
Ничего во мне не было, кроме чистейшей злости. Единственное, чего мне хотелось – уничтожить своего брата. Я бил и бил. В лицо? По ощущениям это было как бить пуховую подушку. Я ничего не чувствовал. Не чувствовал ссадин у себя на кулаках, где лопнула кожа от ударов.
Не чувствовал его ответных ударов в челюсть или в глаз.
Я только хотел превратить в кашу это красивое, такое красивое лицо.
Хлестала кровь.
Вопила Таттс.
Лицо Стивена покрылось кровью.
Кровь залила мои кулаки. Густая, скользкая. Красная, как клубничное варенье.
Еще удар. Он попал Стивену в подбородок. На гудрон закапала кровь каплями размером с пенни.
Господи, как это было приятно!
Как офигительно приятно!
Это была месть.
Месть за все.
За то, что меня ударил.
За то, что обварил Кейт.
За то, что меня бросил.
Тут до меня дошло.
Не за то, что случилось десять минут назад.
За то, что случилось десять лет назад.
Он перестал пытаться меня ударить. Вместо этого он схватил меня за шею, и его рука сдавила мне горло как стальная полоса. Я потерял равновесие. Я стал пытаться отбиваться ногами, пиная назад.
Черт, он был силен. И на этот раз он тоже разозлился донельзя.
Каждый раз, когда я бил каблуками, нас обоих трясло.
Капли крови летели на гудрон и блестели там, как капли масла от мотора.
– Иисус! Теско! – завопила Таттс. – Остановите их! Они убьют друг друга!
Уголком глаза я заметил на дороге перевернутую лодку и стал пробираться к ней, толкая Стивена, когда бил обеими ногами по земле. Небо темнело. Я понял, что он меня душит, что мозгу не хватает кислорода.
Я двинул сильнее. Стивен наткнулся на лодку, и я поднапер еще. Он опрокинулся назад.
Всем весом своего тела он пробил фиберглас корпуса, будто яичную скорлупу.
Он отпустил хватку. Я кое-как поднялся на ноги. Стивен выкатился из разбитой лодки.
Целую секунду мы снова смотрели друг на друга.
Я снова заколотил кулаками. На этот раз он только отступал. Каждый удар – шаг назад.
Но я был еще полон все той же ярости. Я хотел убить его. Я выкрикивал ругательства. Глаза жалил пот, я еле видел.
Но я увидел, что сделал Стивен.
Он выпрямился, глядя мне за спину. Я мельком оглянулся, думая, не подбирается ли сзади Теско.
Но я, сам не заметив, оттеснил Стивена за кусты, откуда ему не было видно остальных. Но они должны быть неподалеку –им интересно, чем кончится драка.
Когда я поглядел на Стивена, выражение его лица изменилось.
Он смотрел мне в лицо, не отрываясь. Потом поднял руки, как побежденный солдат, сдающийся противнику.
Я знал, что бить его уже нельзя.
Но я не владел собой.
Он стоял, как распятый Мессия, и глядел на меня спокойными синими глазами. И тогда я ударил его в последний раз.
79
Я глядел на своего брата сверху. Он лежал на двуспальной кровати в номере отеля.
Кейт закрыла шторы, когда его внесли. И он лежал на белой простыне, чуть повернув голову на подушке. Лицо было покрыто красными кровоподтеками от моих ударов.
Умер.
Снаружи стонал осенний ветер, холодный, одинокий. Как потерявшийся в темноте зверек.
Я убил своего брата.
Когда я ударил его, поднявшего руки, не желающего отбиваться, даже не прикрывшегося от удара, именно эта мысль стукнула мне в голову.
Сразу прошла вся ярость – будто перекрыли кран.
Он лежал там, где упал, навзничь, глаза уставились в небо.
Подошли Иисус, Теско, Таттс и остальные.
– Боже мой, – сказал Теско, не веря своим глазам. – Ты же убил его! Ты его убил!
– Нет! – крикнула Таттс. – Зачем ты полез в драку? Зачем?
Действительно, зачем?
Долгая история. Дело не в недавней ссоре, не в том, что он толкнул меня на Кейт и обварил ее.
Да…
Я глядел на Стивена, и вдруг будто шлюзы открыли. Я разревелся, как ребенок.
И тогда рука коснулась моей руки.
* * *
И это случилось опять, когда я стоял возле Стивена. Он протянул руку, нашел мою и повторил то, что сказал там, лежа на земле, когда я думал, что он мертв.
– Не ссы, малыш. У нас, Кеннеди, черепа чугунные.
– Как ты? – спросил я, ощущая тревогу и вину одновременно.
– Как тебе сказать… хотелось бы мне снять с себя кожу и повесить в шкаф. Может, тогда бы не так болело. – Он улыбнулся и тут же скривился. – Ч-черт… знаешь, когда улыбаешься, болит сильнее.
Я присел на край кровати.
– Извини меня, я психанул.
– Ты еще мало психанул. Это чистое везение, что Кейт не получила ожогов похуже. Как она?
– Розовая.
– Волдырей нет?
– Нет, кофе оказался не такой уж горячий.
– Ты видел ожог?
– Да.
Он приподнял брови – одна из них слиплась кровавой коркой. Он был приятно удивлен.
– Я думал, что кофе выплеснулся ей на… перед футболки.
– Так и было, – улыбнулся я в ответ.
– Значит, вы теперь, так сказать, встречаетесь?
– Ты правильно понял.
– Слава Богу. Я-то думал, что придется отзывать тебя в сторонку и объяснять, что пора переходить от слов к делу. Я рассмеялся:
– Как-то я сам сумел до этого допереть.
Он тоже засмеялся, но тут же схватился за челюсть.
– Ох, черт! Где ты научился так бить?
– Ты меня тренировал, когда мы были пацанами.
– Да уж!
– Я не должен был так забываться… Извини.
Стивен с трудом сел:
– За что?
– Ты знаешь, почему я это сделал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
