– Нет, кое-что поинтереснее. Гляди.
Он включил телевизор, потом кнопку воспроизведения на видеокамере.
Экран замигал цветными точками.
А потом появился сад, полный привидений.
Это было невероятно. Мы все трое сидели и глядели на экран так, будто сам архангел Гавриил явился нам в небесном сиянии.
Сад в сумерки. Розы в цвету. Фруктовые деревья. Лампочки, висящие на ветвях, мягкий золотой свет. Люди пьют, смеются, говорят. А интереснее всего были их лица.
И тут я понял почему. Они были такими молодыми! Никакого напряжения не было в наших лицах, в мимических мышцах под кожей, не было постоянного страха в глазах, который сейчас видишь каждый раз, глядя в зеркало.
Этими призраками были мы. Я понял, что это съемки с вечеринки Бена Кавеллеро. Вот характерная морщинистая улыбка самого Бена. Вот он говорит: “Почему бы тебе не представить себя самому, Стивен? Ты куда лучше меня с этим справишься”.
Вот Стивен вскакивает на ноги. Как он не похож на эту изможденную фигуру, которая сидит, опустив лицо на руки, на кровати возле меня.
Стивен на экране передавал камере свою непринужденную уверенность.
– Добрый вечер! Меня зовут Стивен Кеннеди. Всего три недели назад у меня был день рождения, и сейчас мне полных четверть столетия. Я – ведущий музыкальной передачи на КСТВ – это новая ТВ-станция в Сиэтле…
А мы смотрели. Мы всматривались в каждое лицо, слушали каждое забытое слово, мы забыли о бокалах у нас в руках. Смотрели, как передачу с другой планеты.
– Гляди, – приглушенно произнес Стивен. – Это Рут.
На миг лицо Рут заполнило экран.
– Господи, до чего же она красива! – У Стивена засияли глаза. – Какие черные кудри.
Рут зарыта в дерн возле Фаунтен-Мур, и плоть ее гниет в земле.
У меня защипало в глазах. Рут поднесла к объективу бокал шампанского.
– Всем привет! – произнесла она и улыбнулась, сверкнув белыми зубами в свете ламп. – Дин, ты уже снял свой крупный план, теперь убери камеру. Слышишь, ты, обезьяна! – Она засмеялась, экран заполнили ее красные губы. – Хватит, Дин, а то я тебе микрофон откушу!
Объектив отвернулся к другим гостям. Говард с полной тарелкой свиных отбивных и картофельного салата. Он осклабился в камеру, продолжая жевать как машина, и отсалютовал куриной косточкой.
Еще кадры, все более дрожащие – Дин Скилтон, оператор, пьянел все сильнее. Вот Рут и Стивен, сидящие на одном стуле; они едят друг у друга изо рта. Длинные волосы Рут упали на спинку стула и метут по земле, когда она вертит головой, забывшись в страстном поцелуе.
Две девчонки кидают орешки друг другу в рот. Барри Флип манит в дом какую-то девчонку, а она выманивает его наружу, и оба смеются.
Столы, уставленные блюдами с мясом, с колбасой, сыром всех видов, бутылками, блюдцами с орешками, соусами, колечками лука. Столько еды, что даже голова кружится.
Вот я с бутылкой пива в руке прислонился к стене дома. Я что-то объясняю Бену Кавеллеро, а он улыбается. Я говорю с таким энтузиазмом, что расплескиваю пиво себе на штаны, но даже не замечаю.
И вечер переходит в ночь.
А мы досмотрели ленту до конца. Стивен повернулся к нам:
– Если вы не против, я бы посмотрел еще раз.
Мы были не против. Мы сидели и смотрели снова и снова. Мы смотрели на эти привидения из прошлых, счастливых, безопасных времен, когда можно было есть, пить и влюбляться в саду Бена Кавеллеро.
81
На следующий день мы поплыли на лодках в другой мир.
Было морозное ноябрьское утро. К счастью, облака стояли высоко. Ветра практически не было, и на остров со взлетной полосой сели два самолета. Первым был Говард на восьмиместном двухмоторном “пайпере”, следом Синди Галлидж на “сессне”. Если новоиспеченной летчице не хватало стиля, она это возмещала храбростью.
Через полчаса десять человек Иисуса уже были в воздухе, направляясь на север, и с ними погрузили столько провизии, сколько могли поднять машины.
Мы вернулись к лодкам, которые должны были доставить нас на остров Парадиз.
Именно что должны были.
–Теско, куда это мы? – спросил я, перекрывая рев подвесного мотора. – Это же не к Парадизу.
Теско сидел, расставив ноги на пустые места.
– Надо прихватить лекарства.
– А разве у вас их нет?
– Вашим людям нужны таблетки, витамин В. Надо их набрать.
– Где?
– Увидишь.
У меня зародились подозрения. Я повернулся к Стивену:
– Ты об этом что-нибудь знаешь?
– Я говорил, что нам нужны витаминные таблетки. Но не знал, где мы их будем сегодня брать.
– Не волнуйтесь! – Теско улыбнулся, но мне показалось – оскалился. – Это быстро.
Я перехватил взгляд Стивена. Он сжал губы, но ничего не сказал.
– Можете сидеть спокойно и ловить кайф от катания, – сказал Теско. И повернулся, ухмыляясь, к Ковбою, сидевшему на корме и державшему румпель. Ковбой в своей униформе Дикого Запада ухмыльнулся и надвинул шляпу на глаза.
Все это мне не нравилось.
Нас было в лодке шестеро: Стивен, все еще в синяках (каждый раз меня грызла совесть, когда я это видел), Кейт, я, Теско, Ковбой на руле и мужчина лет тридцати, которого я не знал. У него губы были густо покрыты струпьями, а на щеке вытатуирован жирный знак вопроса. Вид у него был такой, что хотелось проверить, на месте ли у тебя кошелек.
Я не очень хорошо знаю Лондон, но судя по тому, что я видел, мы направлялись к центру. Иногда мы проплывали мимо чего-то вроде багряных плотов, стоящих на якоре.
– Крыши лондонских автобусов, – усмехнулся Теско. – Красиво, правда? А посмотрите-ка вон туда. – Он ткнул стволом обреза. – Полицейская машина на крыше дома. Каково? Ее туда забросило цунами.
– Цунами? – переспросила Кейт, вытаращив глаза.
– Ага. Тут пару месяцев назад на Гринвич-вей был ха-ароший взрыв.
– А что взорвалось?
– Хер его знает! – выкрикнул человек с вопросительным знаком на щеке и дико заржал.
– Мы видели кратеры. Взрываются подземные газовые карманы от нагрева.
– Фигня, – мотнул головой Теско. – Каждый знает, что это вон те деятели снизу.
– Серые?
– Серые, серые люди, картофельные головы – называйте как хотите.
Теско привалился к борту, наслаждаясь скоростью, опустив пальцы в воду.
– Ты их видел? – спросил Стивен.
– Нет и не хочу.
– Но нам, – встрял Ковбой и мерзко усмехнулся, – случалось забавляться стеми, кто их видел.
– И вы, я думаю, оказали им ваше неповторимое гостеприимство?
– Неповторимое гостеприимство? – Теско уставился на меня горящими глазами. – Что ты имеешь в виду?
– Он имеет в виду, – завопил человек с вопросительным знаком, – что мы их отжарили как хотели, а потом скормили крысам!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
