здесь, невдалеке, я думал, ваши.
Пацаны переглянулись. Их лица стали очень серьёзными.
— Что, забыли? Как-то нехорошо.
— Папаша, ты ничего не путаешь?
— Чего путать. Трое их там. Костерок жгут в воронке.
Странные какие-то в форме времен войны. У вас, что реконструкция намечается?
— Нет там наших… — ответил, было, Виталик, но Колька быстро сделал ему какой-то знак.
— Так кто же?
— Понимаешь, папаша. Здесь так бывает… Это, как бы правильнее сказать… это солдаты… — мялся Виталик.
— Партизаны, что ли? На срочников не больно-то они похожи.
— Помнишь, кто-то сказал, что война не окончена, пока не похоронен последний солдат…
— Помню, ну и что?
— Так это вот и есть те солдаты, — сказал Коля.
— Кончай прикалываться, Николай.
— Да если бы.
— Тогда давай сейчас сходим туда, и ты сам у них спросишь…
— Сейчас там уже никого не будет. Утром сходим, — Коля повернулся и быстро отошёл от нас с Виталиком.
— Что это с ним?
— Завтра поговорим, а сейчас время позднее. Спать.
Удивлённый таким поведением пацанов, улёгся на выделенное мне место. Уже засыпая с улыбкой, подумал, мол, какой засранец этот Колька, постоянно прикалывается…
Утро было добрым. Ну, в том смысле, что доброе утро! Солнце светило и пригревало. Именно пригревало в ту самую точку, что называется. Так что мой северный организм испытывал полное блаженство. Птички пели весело и заливисто. От полевой кухни шёл запах вкусной каши. Потянувшись, прошёлся по лагерю. Обычная утренняя суета наполняла всё вокруг. Все были чем-то заняты. Заняты. Но как-то странно периодически бросали напряжённые взгляды в мою сторону. Сначала я не обращал на это внимания, но затем стало даже как-то неловко. Впрочем, отнёс это на тот счёт, что в лагере появился поздно вечером и для многих явился неожиданным сюрпризом. Завтрак прошёл на ура. Отменная каша и кофе напомнили мне времена моей молодости, когда ходил в походы и вот так, правда не за столом, а у костра мы завтракали, обедали и ужинали. Правда, к моему удивлению и за столом поисковики, с которыми я надеялся познакомиться поближе, вели себя довольно тихо. Ни шуток, ни приколов, ни обычного придуривания, так свойственного молодёжи.
Так или иначе, завтрак закончился. Я хотел уже подойти к старшему, с которым до сих пор так и не смог познакомиться, как ко мне подошёл Виталик.
— Папаша, пошли, — позвал он. — Иваныч зовёт.
— Идём, — радостно и беззаботно встав из-за стола, пошёл за пацаном.
Палатка старшого располагалась в самом центре. Распахнув полог, погрузился из радостного весеннего утра в серый полумрак шатра. Глаза, привыкшие к яркому свету, поначалу разглядели только силуэты.
— Здравствуйте, — услышал голос ближнего силуэта.
— Привет! — улыбнулся я. — Понимаю, что представиться надо было сразу, но очень вкусный был завтрак. Кстати, спасибо.
— Пожалуйста, — ответил голос, который, как я уже понял, принадлежал старшому или, как его ещё называли, Иванычу. — Вы откуда?
— Да местный. Вот заприметил ваших ребят в магазине и, как говорится, сел на хвост. Я в отпуске…
— В поисках приключений? — ухмыльнулся Иваныч.
Зрение постепенно стало привыкать, и я разглядел старшого. Сухопарый отставной военный. Очень похожий на военрука времён моего детства.
— Если я вам помешаю, то могу и уйти. А так: да, интересно…
— Ладно, не за этим попросил вас зайти. Ребята рассказали, что вы вчера кого-то встретили, пока нас искали, — и он кивнул на второй силуэт, которым оказался Колька.
— Ну, так и думал. Потеряли кого? — ухмыльнулся я.
— Не совсем. Просто ищем… — спокойно ответил Иваныч.
— Да, здесь недалеко… Я думал, что у вас реконструкция или что-то в этом роде… Там в воронке костерок жгли… А ещё одного сигаретой угостил…
— Показать сможете?
— Попробую, но не уверен, что найду.
— Да, это будет непросто.
Через полчаса небольшая поисковая партия направилась по моим вчерашним следам. Напряжённо вглядываясь в местность, я пытался определить пройденный накануне путь, но всё казалось совершенно другим. Иной раз было впечатление, что мы забрели в совершенно другой лес. Иваныч иногда поглядывал в мою сторону, но я только пожимал плечами. Через два часа блужданий старшой объявил привал.
— Слушай, ничего не пойму, — подошёл я к Иванычу. — Всегда хорошо ориентировался в лесу, а сегодня, словно леший крутит.
— Ладно, видать не судьба, — вздохнул старшой. — Сейчас пройдём ещё кружок и домой.
— И чего они тебе сдались, Иваныч? — поинтересовался я. — Чёрные копатели что ли или как?
— Если найдём, сам поймёшь.
— Как хочешь, какие-то жмурки тут у вас, — обиделся я. — Вот же обелиск там. Видишь, как на солнце сверкает. Значит, что шёл оттуда.
Я встал и пошёл в сторону обелиска. Днём и тропинка не нужна. Молодые берёзки не могли помешать. Впрочем, ветки, кусты. Кусты, мох. Мох, клещи. Я посмотрел под ноги, словно пытался разглядеть клеща, сидевшего в подлой засаде и коварно охотящегося на меня, и в самый раз. Под ногами оказался край глубокой воронки. Прикрытая густой растительностью, она была не видна даже за два шага. Ещё бы чуть-чуть, и я свалился бы в неё и, как минимум, подвернул ногу. Спрыгнув вниз, огляделся. Вроде, место похоже. Только следов свежего костра не было. Свежая трава покрывала края воронки. Я присел на освещённую солнцем сторону и, прикрыв глаза, подставил лицо жарким лучам.
Разные мысли приходили в голову. «Чего это Иваныч докопался до мужиков? Какие-то поиски устроил? Зачем это всё мне, я же не этого ожидал! А чего я ожидал? Вот договорился!..»
— Ну, привет! — сказал я вслух.
«Здравствуй, коль не шутишь», — послышался знакомый голос.
Я аж подпрыгнул. Открыл глаза, огляделся.
— Эй, кто здесь?
Ветерок слабо пошелестел листьями берёзки. Сделалось как-то не по себе. Я пополз из воронки наверх, надеясь, что шутник прячется где-то рядом. Выбираться было не совсем удобно. Ноги то и дело соскальзывали. Пытаясь обрести более надёжный упор, носком кроссовки стал выбивать ступеньку. Нога опять соскользнула, и я увидел, то от чего стало совсем жутко…
— Иваныч! — закричал я не своим голосом. — Иваныч!
— Чего орёшь-то? — старшой стоял на краю воронки. — Заблудился?
— Прыгай сюда, смотри!
— Сейчас, — сказал он деловито. — Только руками нечего не трогай.
Иваныч с подошедшими пацанами аккуратно раскапывали и осматривали останки солдат, на которые я наткнулся.
— Трое, смотри, не твои знакомцы? — не понимая головы, сказал старшой.
— Ты что, тоже приколист? — огрызнулся я.
— Нет, зачем же, — ответил за него Колька. — Отец, а сигаретка не твоя?
С этими словами он протянул мне окурок, найденный рядом с одним из черепов. Осторожно взяв его, прочитал знакомое «Camal». Я недоумённо посмотрел на Кольку, но тот уже был занят новым делом, осторожно откапывал
