– Вы все мне должны.
– Не обращайте внимания, – сказал Молоток Парану. – Он это всё время талдычит. О, боги, какое самомнение. Будь здесь Скворец, он бы тебя по голове приложил, маг, и мне страсть как хочется его подменить.
– Даже не думай. – Быстрый Бен медленно сел. – Как обстоят дела?
– Наши головы по-прежнему под топором, – тихо сообщил Паран. – У нас тут немного друзей, а враги становятся всё смелее. Власть Хумбролла Тора слаба, и он сам это знает. То, что Тротц убил его любимого сына, тоже не слишком помогло делу. Но всё равно вождь на нашей стороне. Более или менее. Ему глубоко плевать на Капастан, но он понимает, какую опасность представляет Паннионский Домин.
– Плевать на Капастан, значит? – Быстрый Бен улыбнулся. – Это я могу изменить. Молоток, у тебя в теле поселились гости?
Целитель заморгал.
– Что?
– Чувствуешь себя странно, да?
– Ну…
– Да, он так сказал, – вмешался Паран. – Что тебе об этом известно?
– Всё. Капитан, мы должны пойти к Хумброллу Тору. Все трое, нет, четверо – ты тоже нужен, Тротц. Да какого Худа, давайте и Вывиха с собой возьмём – он знает куда больше, чем показывает, – и я, конечно, не вижу улыбочку под шлемом, морант, но я знаю, что ты ухмыляешься. Штырь, твоя рубаха воняет. Так что отвали, пока меня не стошнило.
– Я твою шкуру защищал – и вот благодарность, – проворчал Штырь, отступая.
Паран поднялся и опять перевёл взгляд на шатёр Хумбролла Тора.
– Ну, снова здорово.
Приближался закат, долину окутали длинные тени. Баргасты вернулись к диким танцам и поединкам с какой-то лихорадочной энергией. Сидя в тридцати шагах от шатра Хумбролла Тора среди брошенных доспехов, Хватка поморщилась.
– Вот ублюдки, сидят там до сих пор. А нам вообще нечего делать – только смотреть, как эти дикари друг дружку калечат. Сдаётся мне, Дымка, это ещё не конец.
Темноглазая женщина рядом с ней нахмурилась.
– Хочешь, найду Мураша?
– А толку? Слышишь сопение? Это наш сержант катает ту девочку из барахнов. Сам явится очень скоро – с довольной рожей…
– А девочка в трёх шагах позади…
– Вся такая недоумевающая…
– «И это всё?»
– Она просто моргнула, вот всё и пропустила.
Подруги злорадно засмеялись. Затем Хватка вновь помрачнела.
– Можем завтра отправиться на тот свет, что бы там Быстрый Бен ни наплёл Тору. Но пока всё по плану капитана, так что сегодня ночью можем развлекаться…
– «С рассветом является Худ».
– Точно.
– Тротц сделал в этой драке, что следовало, – заметила Дымка. – Так по-простому всё и должно было быть.
– Ну, я бы всё равно выбрала с самого начала Дэторан. Не было бы тогда никакой недо-ничьей. Она бы этого пацана уделала. Говорят, наш расписной баргаст просто стоял и ждал, когда крысёныш на него накинется. Дэторан бы пошла вперёд и вышибла мозги прежде, чем пёрышко бы упало…
– Там не перо было, а булава.
– Да без разницы. Всё равно Тротцу не хватает её злобности.
– Всем не хватает. Кстати, я только заметила: она ведь так и не вернулась, хотя уже давненько утащила в кусты этого воина-гилка.
– Утешается – Вал-то сбежал и спрятался. Бедолага – это я про гилка. Он уже небось мёртвенький.
– Надеюсь, она это заметила.
Женщины замолчали. Поединки у костров шли быстро и с такой яростью, что собиралось всё больше зрителей-баргастов. Хватка крякнула, увидев, как ещё один воин рухнул с ножом соперника в глотке. Если всё и дальше пойдёт в том же духе, им завтра придётся строить новый курган. Хотя они и так, может, начнут – курган для «Мостожогов». Она огляделась, высматривая одиноких «мостожогов» в толпе дикарей. Дисциплина рассыпалась в прах. Надежда, вспыхнувшая при вести о том, что Тротц жив, развеялась, как только стало ясно, что баргасты их всё равно, наверное, перебьют – просто по злобе.
– Воздух какой-то… странный, – сказала Дымка.
Да уж… будто сама ночь горит огнём… будто мы в самом сердце невидимого пожара. Торквесы на руке Хватки были горячими и постепенно нагревались ещё больше. Похоже, пора опять окунуть их в бочку с водой, надолго не помогает, но хоть так.
– Помнишь ту ночь в Чернопёсьем лесу? – тихонько спросила Дымка. – Отступление…
Когда мы напоролись на погребальные площадки рхиви… зловещие духи поднялись из пепла костров…
– Да, Дымка, неплохо помню.
И если бы Чёрные моранты нас не углядели и не вытащили…
– Такое же чувство, Хватка. Тут гуляют духи.
– Но не большие – это предки тут собираются. Явились бы большие – у нас волосы дыбом стояли бы.
– Это правда. Но где они? Где самые зловредные из баргастских духов?
– Явно не здесь. Если Опонны нам улыбнутся, завтра они тоже не придут.
– Скорее придут. Вряд ли они захотят пропустить такое событие.
– Слушай, ты не пыталась хоть разок начать думать о хорошем, а, Дымка? Худов дух!
– Да я же просто гадаю. – Женщина пожала плечами. – Ладно, – добавила она, вставая. – Пойду, погуляю какое-то время. Может, вызнаю что-нибудь.
– Ты по-баргастски понимаешь?
– Нет, но иногда самые важные сообщения обходятся без слов.
– Ты – такая же, как и все остальные, Дымка. Это, может, наша последняя ночь на земле, а ты уходишь.
– Но в этом-то и весь смысл, верно?
Хватка посмотрела вслед растворившейся в тенях подруге. Треклятая женщина… а я теперь сижу тут, как дура, и трясусь. Откуда мне знать, где засели серьёзные баргастские духи? Может, спрятались за каким-то холмом. Готовятся выскочить завтра поутру и напугать нас всех до усрачки. И откуда мне знать, что там завтра решит этот баргастский вождь? По головке погладит или горло перережет?
Из толпы вынырнул Штырь и подошёл к ней. Словно плащ, его окутывал запах жжёных волос, лицо было мрачным. Маг присел на корточки.
– Дело плохо, капрал.
– Вот так новость, – огрызнулась Хватка. – Что там?
– Половина наших солдат напились в стельку, а остальные их быстро догоняют. То, что Паран с дружками ушёл в шатёр и не выходит, все приняли за дурной знак. К рассвету мы ни на что не будем способны.
Хватка покосилась на шатёр Хумбролла Тора. Силуэты внутри уже некоторое время не шевелились. Какое-то время спустя она кивнула.
– Всё в порядке, Штырь. Не волнуйся. Иди, повеселись.
У мага отвисла челюсть.
– «Повеселись»?
– Ага. Забыл? Ну, там, отдых, удовольствие, чувство радости. Иди, она же где-то там ходит сейчас, а тебя через девять месяцев тут уже не будет. Оно, конечно, сними ты эту рубаху, у тебя было бы шансов побольше – ну, хотя бы на эту ночь…
– Нельзя! Что Мама подумает?
Хватка внимательно посмотрела на перепуганное, бледное лицо чародея.
– Штырь, – медленно и внятно сказала она, – твоя мать умерла. Её здесь нет, она за тобой не следит. Можешь не слушаться, Штырь. Честное слово.
Маг пригнулся, будто невидимая рука отвесила ему подзатыльник, и на миг Хватке показалось, будто на его темени отпечатались костяшки пальцев, а потом он быстро убежал, бормоча что-то себе под нос и мотая головой.
Ох, боги… может, все наши предки здесь! Хватка оглянулась. Ты только подойди поближе, папочка, я твою Худову глотку-то перережу, как и в первый раз…
От усталости слезились глаза. Паран вышел из шатра. Серое небо едва светилось. Над долиной неподвижно висели туман и дым костров. Если что здесь и двигалось – стая волков на гребне вдалеке.
Но они не спят. Все здесь. Истинная битва завершилась, и вот я вижу их перед собой – стоят тёмные божества баргастов, встречают зарю… впервые за тысячи лет встречают смертную зарю… Кто-то остановился рядом с капитаном.
– Ну?
– Старшие духи баргастов вышли из Молотка, – сказал Быстрый Бен. – Целитель спит. Чувствуешь их, капитан? Духов? Все стены рухнули, Старшие воссоединились со своими младшими родичами. Забытый Путь больше не забыт.
– Это всё прекрасно, – пробормотал Паран, – но нам ещё нужно снять осаду с города. Что будет, если Тор поднимет знамя войны, а его соперники воспротивятся?
– Не посмеют. Не смогут. Все поплечники Белолицых проснутся, ощутят, как всё изменилось, как окрепла новая сила. Они её почувствуют, узнают её природу. Более того, духи расскажут, что их повелители – истинные боги баргастов – заперты в Капастане. Духи-Основатели пробудились. Пришло время освободить их.
Капитан некоторое время смотрел на чародея, затем сказал:
– Ты знал, что моранты – родичи баргастов?
– Более или менее. Тору это не понравилось – а как завоют племена! – но если сами духи приняли Вывиха и его народ…
Паран вздохнул. Мне нужно поспать. Но я не могу.
– Пойду соберу «Мостожогов».
– Новое племя Тротца, – с ухмылкой сказал Быстрый Бен.
– А почему он тогда храпит?
– Ему эта ответственность в новинку, капитан. Тебе придётся его учить.
