Король ответил не сразу. Похоже, эта мысль наконец-то дошла до него. Он был хороший человек и походил на своего отца больше, чем думали другие.
Отвернувшись от Далинара, он оперся на перила.
— Ты полагаешь, что я слабый король, дядя?
— Что? Конечно нет!
— Ты всегда говоришь, что я должен сделать и где я промахнулся. Скажи мне правду, дядя. Ты действительно видишь лицо отца, когда глядишь на меня?
— Конечно, — сказал Далинар.
Элокар потемнел.
Далинар положил руку на плечо племянника.
— Я был бы плохим братом, если бы не хотел, чтобы Гавилар остался жив. Я потерял его — самая ужасная потеря в моей жизни. — Элокар повернулся к нему, и Далинар, удерживая его взгляд, поднял палец. — Но то, что я люблю вашего отца, вовсе не означает, что вы — его бледная копия. И что я не могу любить вас, как человека и короля. Алеткар мог развалиться после смерти Гавилара, но вы собрали все княжества в единый кулак и повели на битву. Вы замечательный король.
Король медленно кивнул.
— Ты опять слушал эту книгу, а?
— Да.
— Ты говоришь, как он, — сказал Элокар, опять поворачиваясь на восток. — Ближе к концу. Когда он действовал… странно.
— Конечно же, я не так плох.
— Возможно. Но очень похоже. Говорил о конце всех войн, восхищался Падшими Сияющими, настаивал на соблюдении Кодекса…
Далинар вспомнил те дни и свои споры с Гавиларом.
«Какую честь мы можем найти на поле боя, если наш народ голодает? однажды спросил его король. Разве честь состоит в том, что наши светлоглазые строят заговоры, вьются, как угри в корзине, пытаются укусить друг друга за хвост?»
Далинар плохо отреагировал на эти слова. Примерно как Элокар на его. Отец Штормов! Я действительно говорю, как он!
Да, это тревожило и одновременно ободряло. В любом случае кое-что Далинар понял. Адолин был прав. Элокар и кронпринцы никогда не примут предложение отступить. Далинар направил разговор по ложному пути.
Да будет благословен Всемогущий, пославший мне сына, говорящего как они.
— Возможно, вы правы, Ваше Величество, — сказал Далинар. — Закончить войну? Оставить поле боля врагу? Это опозорит нас.
Элокар обрадованно кивнул.
— Я рад, что ты это понял.
— Но мы должны что-то изменить. Нам нужна более эффективная тактика боя.
— Садеас уже нашел ее. Я говорю о его мостах. Они очень хорошо работают, и он сумел добыть много гемсердец.
— Гемсердца ничего не значат, — возразил Далинар. — Все бессмысленно, если мы не найдем способ отомстить. Вы не можете заставить меня радоваться, глядя на мелкие ссоры кронпринцев, практически забывших нашу главную цель.
Элокар промолчал, но выглядел недовольным.
«Объедини их».
Он помнил слова, гудевшие в голове. Вдруг его осенило.
— Элокар, — сказал он, — вы помните, что сказали вам я и Садеас, когда впервые появились здесь? О специализации кронпринцев?
— Да, — сказал Элокар. В далеком прошлом каждый из десяти кронпринцев Алеткара отвечал за какую-то часть управления государством. Один, например, занимался всеми купцами, и его войска охраняли дороги всех десяти княжеств. Другой распоряжался судьями и магистратами.
Гавилар горел этой идеей. Он утверждал, что это очень хорошая мысль и побудит всех кронпринцев работать сообща. Кроме того, эта система заставит их примириться друг с другом. Однако система рухнула много столетий назад, когда Алеткар распался на десять независимых княжеств.
— Элокар, а что если вы назовете меня кронпринцем войны? — спросил Далинар.
Элокар не засмеялся; хороший знак.
— Вроде бы ты и Садеас согласились, что остальные восстанут, если мы попробуем что-то в этом роде.
— Возможно, я и в этом ошибся.
Элокар какое-то время обдумывал идею. Наконец король покачал головой.
— Нет. Они едва терпят мою власть. Если я сделаю такое, они убьют меня.
— Я защищу вас.
— Ба! Да ты не относишься серьезно к нынешним покушениям на мою жизнь.
Далинар вздохнул.
— Ваше Величество, я очень серьезно отношусь к покушениям на вашу жизнь. Мои писцы и помощники расследуют дело с ремнем.
— И что они нашли?
— Ну, пока мы далеки от заключения. Никто не собирался убивать вас, нет даже слухов. Никто не видел ничего подозрительного. Но Адолин говорил с шорниками. Возможно, он расскажет что-нибудь более интересное.
— Он был перерезан, дядя.
— Увидим.
— Ты не веришь мне, — сказал Элокар, наливаясь краской. — Ты должен попытаться раскрыть план убийц, а не надоедать мне самонадеянным предложением стать Главнокомандующим армии!
Далинар стиснул зубы.
— Я делаю это для вас, Элокар.
Их взгляды встретились, и в голубых глазах сверкнуло подозрение, как и неделю назад.
Кровь предков! подумал Далинар. С каждым днем все хуже.
В следующее мгновение выражение лица Элокара смягчилось, он, похоже, расслабился. Быть может, он увидел в глазах Далинара что-то успокаивающее.
— Дядя, я знаю, ты хочешь как лучше. Но ты сам должен согласиться, что в последнее время действуешь довольно странно. То, как ты реагируешь на шторма, твое внимание к последним словам отца…
— Я пытаюсь понять его.
— К концу он ослаб, — сказал Элокар. — Все это знают. Я не хочу повторять его ошибки, и ты тоже должен избегать их, а не слушать книги, которые утверждают, что светлоглазые должны быть рабами темноглазых.
— Там такого нет, — сказал Далинар. — Люди неправильно понимают ее. По большей части это истории, которые учат предводителя руководить теми, кого он ведет за собой.
— Ба! Эту книгу написали Падшие Сияющие.
— Они ее не писали. Они ее вдохновляли. Нохадон, ее автор, был обычным смертным.
Элокар посмотрел на него, подняв бровь. Как будто хотел сказать: «Видишь! Ты ее защищаешь».
— Ты слабеешь, дядя. Я не хочу использовать твою слабость. Но другие захотят.
— Я не слабею. — Далинар заставил себя оставаться спокойным. Этот разговор пошел не в ту сторону. Кронпринцам нужен предводитель, который заставит их работать вместе. — Клянусь, что если вы назовете меня кронпринцем войны, я защищу вас.
— Так, как ты защитил моего отца?
Рот Далинара с треском захлопнулся.
Элокар отвернулся.
— Я не должен был говорить так. Это совершенно неуместно.
— Нет, — ответил Далинар. — Нет, Элокар, вы сказали чистую правду. Возможно, вы правы, не доверяя моей защите.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
