Злоупотребления, о которых мало известно, периодически выливались в громкие уголовные дела. Одно из очередных «уголовных дел» случилось летом 1868 г., когда из молельной комнаты Большого придворного собора Зимнего дворца украли 972 руб., принадлежавших «общественной сумме» Придворного духовенства. Преступников не нашли453.
Вскоре история повторилась, только в еще больших масштабах. В октябре 1869 г. граф обер-гофмейстер Шувалов донес министру Императорского двора В.Ф. Адлербергу, что в Малой церкви Зимнего дворца из алтаря с жертвенника похищен церковный инвентарь: дискос, лжица, звездица. Все вещи серебряные, вызолоченные общим весом в 3 фунта 92 золотника. Также украдены две лампады серебряные, местами вызолоченные, общим весом 12 фунтов 17 золотников, которые значились по описи под № 4 и № 46. Все украденные вещи весили более 6 кг.454 Совершенно очевидно, что кроме веса метала, это была высокохудожественная работа. Но и это – не главное. Главное то, что кража произошла в церкви главной императорской резиденции. Причем ключ от церкви находился у истопника, который был лично известен Шувалову своей благонадежностью. Сразу же было принято решение заменить все украденные вещи до прибытия императорской семьи. Сам факт кражи негласно расследовался обер-полицмейстером и заведующим Зимним дворцом Дельсалем.
Поскольку преступника опять не нашли, то приняли только «профилактические» меры. Во-первых, поставили засовы, окрашенные под цвет дверей. Во-вторых, при отсутствии Императорской фамилии выставлялся военный пост на площадке у Малой церкви Зимнего дворца при входе на Ротонду, при приезде императорской семьи во дворец на этом посту по-прежнему стояли два часовых455.
В 1882 г. было заведено дело о краже вина из погреба Александровского дворца. В результате обыска и следствия у виноторговцев в Царском Селе и Павловске выяснилось, что из винного погреба Александровского дворца похищены 324 бутылки. Опознавал вино в ходе обыска буфетчик Бергман, «которому вполне известно, какие вина находились в Царскосельском погребе». Например, шампанское «Цесаревич» (22 бутылки) оценивалось в 4 руб. 22 коп. за бутылку, херес «Дюшеко» по 2 руб. 1 коп.456 То есть суммы, вырученные в результате кражи, превосходили уровень годового жалованья.
«Конечно, нелегко было вести дворцовое хозяйство, обширное и сложное, – писал генерал Н.А. Епанчин, – но многое в нем нуждалось в улучшении… в придворном хозяйстве… была не только небрежность, но и недобросовестность, а попытки честных людей искоренять злоупотребления встречали упорное противодействие и иногда кончались им во вред».
Кроме этого решительно прекращено «заимствование» мебели и других вещей из императорских резиденций царственной «родней». Видный чиновник Министерства Императорского двора B.C. Кривенко описывает ситуацию, когда во дворце великого князя Михаила Николаевича готовился большой прием, то «обнаружили» нехватку стульев. Управляющий великокняжеским двором Муханов послал заведующему Зимним дворцом полковнику Гернету запрос с просьбой выделить стулья. Полковник запросил по телефону решения министра Императорского двора. Последовал короткий ответ – «Не давать!» Через час по телефону была передана эта же просьба от лица самого великого князя. Министр, зная отношение к подобным фактам Александра III, ответил: «Государь повелел без его личного ведома никому дворцовой мебели не выдавать. Угодно Его Высочеству, что бы я доложил?». Немедленно послышался быстрый ответ: «Нет! Нет! Ничего, пожалуйста, не говорите». Другой великий князь Владимир Александрович использовал Большой зал Александровского дворца в Царском Селе для игры в теннис. Когда Александр III узнал об этом, то младший брат царя немедленно получил нагоняй от старшего брата457.
Дворцовые слуги, сопровождавшие своих господ в поездках за границу, не упускали возможности «подработать» контрабандой, иногда в довольно крупных размерах. Для этого имелись большие возможности, поскольку императорский поезд или яхта проходили границу империи без всякого таможенного досмотра. Сведения об этом устойчивом контрабандном канале не были секретом для руководства Министерства Императорского двора. Поскольку ближняя прислуга императорской семьи пользовалась своеобразным «иммунитетом», то решения о пресечении контрабандного канала принимались «на высшем уровне». Для решения «вопроса» требовалось личное вмешательство министра Императорского двора В.Б. Фредерикса. Министр «вышел» на вдовствующую императрицу Марию Федоровну, желая доказать ей «ненадежность прислуги, как-то упросил ее при возвращении из-за границы разрешить таможенным властям осмотреть багаж сопутствующих ее лиц». Императрица согласилась, и таможенный досмотр состоялся в Кронштадте. Осмотр показал, что прислуга вдовствующей императрицы «везла много сигар, игральные карты и разные материи для продажи. Пошлин оказалось на большую сумму», однако императрица так и не уволила «ни одного контрабандиста»458.
Воровали в императорских резиденциях и при Николае II. Иногда происходили совершенно необъяснимые истории. И с точки зрения фактографии, и с точки зрения организации охраны императорских резиденций. В качестве характерного примера можно привести эпизод лета 1904 г. К этому времени Боевая организация партии эсеров уже заявила о себе. 15 июля 1904 г. эсеры убили министра внутренних дел В.К. Плеве.
В этой ситуации нараставшего революционного террора крестьянин Архипов, 21 года, без определенного места жительства, около двух часов июльской белой ночи подошел со стороны Дворцовой площади к ограде сада Зимнего дворца, выждал пока городовой удалится в сторону Дворцового моста и лихо перемахнул через двухметровую решетку сада. В этом охраняемом саду он незамеченным провел два дня и две ночи. Днем он отлеживался в кустах, ночью гулял по дорожкам царского сада, а затем, оголодав, пролез через открытую форточку во дворец в квартиру княгини Голицыной, пробыл там около часа, и взяв кое-что «по мелочи» из вещей, вылез обратно в сад. Архипов дождался, пока городовой отойдет от ограды, и тем же путем благополучно удалился из охраняемого сада. Самое удивительное то, что через три дня он добровольно явился обратно и сдался дворцовой охране. Когда Архипов дал свои показания, все были в шоке и сначала не поверили ему, считая, что «трудно допустить возможность укрыться человеку в негустых сравнительно кустах, при таком большом числе работавших в саду людей (в саду работало 9 человек. – И. З.)»459. Однако Архипов показал место, где он перелез через ограду, и место, где отлеживался в кустах, пока садовники работали в саду. Мотивировал он свое проникновение в царский дворец тем, что собирался якобы лично просить царя «об отправлении его добровольцем в действующую армию». Случай был из ряда вон, но дело замяли и ограничились тем, что добавили еще один пост охраны около Иорданского подъезда.
Воровали и у гостей императора. В 1898 г. в Зимнем дворце у японского принца Фусими были похищены коронационные медали, подаренные принцу Николаем II. Чтобы замять позорный эпизод принцу, немедленно выдали новый комплект коронационных медалей460.
Воровали и в личных комнатах Николая II. Даже из его кабинета. Сделать это было довольно сложно, поскольку именно царские кабинеты охранялись службами государственной охраны особо тщательно. По инструкции после отбытия императора из резиденции его кабинет опечатывался и находился опечатанным вплоть до его возвращения. Накануне возвращения царя кабинет вскрывали и под присмотром чинов Дворцовой полиции прислуга, многократно проверенная, приводила кабинет в порядок. Тем не менее в декабре 1909 г. из кабинета Николая II в Зимнем дворце исчез маленький серебряный складень. С ведома Николая II, министр Императорского двора В.Б. Фредерике распорядился оставить это «без последствий»461.
Воровали во всех резиденциях. Даже в тех, в которых члены императорской семьи жили почти постоянно. В 1910 г. были украдены серебряные предметы в Гатчинском дворце462.
Самые серьезные материальные потери императорские резиденции понесли в 1917 г. Надо подчеркнуть, что растаскивание ценностей Зимнего дворца начало приобретать масштабный характер еще с лета 1917 г., когда в него переселился А.Ф. Керенский. Для его охраны в Зимнем дворце разместили караул от частей Петроградского гарнизона. Это уже не были отборные части, охранявшие Николая II. Это – революционная вольница, которая считала, что царские резиденции должны понести «материальные потери». Поначалу совершали мелкие кражи, которым по инерции придавался характер событий. Но расследование, как правило, велось формально (да и велось ли вообще) и дела заканчивались безрезультатно. 17 мая 1917 г. в коридоре Четвертой запасной половины срезали ткань с 5 секций ширм и с дивана. При расследовании справедливо предположили, что это сделали караульные солдаты. В августе 1917 г. пропало белье (простыни, наволочки, полотенца) у офицеров, квартировавших в Зимнем дворце. Тогда же срезали кожу с кресел и дивана в квартире статс-дамы Нарышкиной. 24 августа 1917 г. в помещении, отведенном для гвардейского Петроградского полка, сбили замки и похитили наволочки для матрацев и одеяла (34 шт.). Выявить виновных естественно не удалось463. 29 сентября 1917 г. из квартиры № 15 Фрейлинского коридора пропали две пары оконных занавесей. Но личные вещи фрейлины похитители не тронули. 2 октября 1917 г. унесли две полузанавески из проходных комнат бывшей половины императрицы Александры Федоровны.
