Выдернув из-под себя шпагу, на которую оказывается упал, я рубанул ею по канату, идущему от зеркала. С богиней нельзя справиться, пока она получает энергию из своего места силы, говорил граф.
Да, шпага радужный канат перерубила, как я и надеялся, но уже через пару секунд канал восстановился, а богиня повернулась ко мне всем телом. И весь её вид говорил, что она на меня обиделась. Самую малость.
Ну, извини, извини, я уже ухожу. Не надо так на меня смотреть!
Бросок божественной рукой, и в меня влетает стрелка, которая отбрасывает почти к самому зеркалу. Удивительно, но пока катился, даже не поранился ни разу, хотя кругом осколки камней валяются.
А богиня делает ещё один шаг ко мне. На лице настоящая злость на мою скромную персону. Надо же, разозлил целую богиню, всего лишь перекрыв ей канал на пару секунд.
Вскакиваю на ноги и получаю вторую порцию, которая отбрасывает меня на само зеркало. Локтем чувствую, как стекло на нём мягко пружинит.
Канал, он как вода, перерубать воду бесполезно, надо ломать сам кран.
И я, развернувшись и подставив спину разъяренной богине, воткнул шпагу прямо в зеркало.
Яркая вспышка, с которой зеркало и шпага разлетелись на куски, ослепила, а сильный поток воздуха отбросил назад. В этот раз я сбил спиной девочку, и мы покатились по полу оба. Усмиритель!
Извернувшись, защелкнул на шее Наталины ошейник, с удовольствием наблюдая, как радужный канал быстро наполнил усмиритель магией, а нитки из её рук, тянувшиеся к другим жрецам, пропали. Девочка пару раз дернулась подо мной, но я крепко держал её, прижимая к полу всем телом, а руки держа своими руками.
— Всё, теперь ты моя рабыня. — Улыбнулся я своей самой очаровательной улыбкой, показывая ей браслет на своей руке. — Освобождай тело, или живи рабыней вечность.
— Ты сильный, но глупый. — Улыбнулась она в ответ. — В этом ритуале я всегда буду главной, я богиня, а не какая-то смертная!
Радужное сияние на её шее закрутилось, а потом втянулось в кроваво-красный камень, висевший на её шеё. И ошейник тут же расстегнулся!
На удар головой мне в лицо я среагировал инстинктивно, увернувшись, а потом опять прижимая хрупкое тело девочки к полу.
— Но теперь у тебя нет твоей божественной силы. — Я прекрасно видел, что всё радужное сияние было в камне, в самом теле его не осталось, а зеркало разбито. — Ты в слабом человеческом теле девочки, жизнь которого я могу легко оборвать. Вернёшь себе силу, я верну ошейник. Сдавайся!
Но видимо я был недостаточно внушителен. Богиня начала яростно извиваться, почти скинув меня с себя. Моё лицо тут же оказалось поцарапанным, а в плечо впились остренькие зубки. Она вела себя как кошка, которую собрались искупать в ванной. Удерживать её было очень нелегко, раны накапливались, а во мне нарастала злость. А когда она почти попала, пытаясь ударить между ног, я разозлился окончательно. Пришлось схватить её за горло и слегка придушить.
— Хочешь умереть — я тебе это обеспечу! — Прошипел я в ярости. Попытка лишить меня потомства выбила из меня все иллюзии, что передо мной просто девочка. — Только дёрнись, клянусь, я это сделаю!
— Я… — Судорожный глоток я почувствовал своими пальцами на её горле. Она скосила свой взгляд на браслет на моей руке. — Согласна. Ты победил.
И сделала то, что я не ожидал. Она своими руками застегнула почти упавший ошейник на своей шее.
Мелькнула радужная стрела, соединяющая ошейник и браслет, вспышка и девочка подо мной полностью расслабилась, раздвинув ноги, согнутые в коленях.
— Дар! Ты живой! — На меня сверху свалилось тело Сенилы, а шею обняли рукой, почти перекрыв воздух. — Я волнуюсь, а он тут без меня уже Наталину репрессирует!
— Я живой, но если ты не отпустишь меня, то это временно. — Просипел я полузадушено. Объяснять ей, почему мы с богиней в такой позе, я не собирался, все равно не поверит.
— Я та-ак волновалась! — Меня всё же отпустили, и я смог подняться с девочки. Ноги почти не держали, всё же, истязания и этот бой дались мне нелегко. — Пойдём уже быстрее. Наталина, пошли с нами, потом закончите.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сенила тянула меня за руку в сторону выхода из зала, улыбаясь своей такой привычной детской улыбкой. Огляделся. Кругом валялись расколотые камни, тела жрецов, а зеркало зияло пустой рамой. Хорошо повеселились. Только шпагу жалко.
Рядом с Сенилой одним изящным и плавным движением поднялась Наталина. Она тоже огляделась, но на её лице застыла маска безразличия ко всему. Взрослая в теле малышки, и малышка, в теле взрослой. Как они отличаются!
От браслета на руке ко мне шли странные ощущения. Я как будто чувствовал девочку, даже отвернувшись. Вот закрою глаза и смогу точно сказать: она вот тут.
— Когда ты вернёшь девочке её тело? — Кивнул я головой в сторону разбитого зеркала. — Погуляла и хватит, возвращайся к себе.
Говорил я на русском, чтобы Сенила ничего не поняла.
— Никогда. — Внешне равнодушно на том же языке отозвалась девочка мне в ответ. — Ритуал завершён, я навсегда в этом теле. Средоточения нет, я теперь не богиня. Все сущности, бывшие в моих владениях, отправились на перерождение.
Не богиня. Посмотрел на неё, потом на пустую раму. Неужели, теперь девочку в её тело действительно обратно не вернуть? И что я скажу Хайлин?
— Нашла своих? — К нам подошёл какой-то незнакомый воин с луком и обратился к Сениле. — Все живы?
— Да, все! — Радостно заявила ему та. — Спасибо вам всем! Я вас так всех люблю!
— Да чего уж там. — Засмущался подошедший. — Не чужие же.
Глядя на эти нежности, я сперва не заметил, когда меня за руку ухватила Наталина. Ухватила и прижалась щекой к плечу. Это неожиданно оказалось так приятно, что я резко выдернул руку и строго посмотрел на неё.
Она же ответила невозмутимым взглядом, словно ничего такого не произошло. Но я почему-то знал — она озадачена.
— Ну пойдём уже, я нашла наши вещи. — Потянула меня Сенила за другую руку.
А вот это сообщение заинтересовало, потому я позволил ей утащить меня.
— Как дела, баронет? — На выходе из зала мы внезапно встретили знакомую личность. Маг-алхимик Белианд собственной персоной. И одет не в балахон какой-то, а в настоящие доспехи, круто выглядевшие на его внушительной фигуре. — Ты всё же жив?
— Не уверен. — Правдиво покачал я головой в ответ. Голова кружилась, и соображал я ещё плохо. — Но попозже я определюсь с этим вопросом.
— Всё хорошо, тебе не стоит бояться божественной мести. — Заявил он мне, со снисхождением в голосе. — Мне уже доложили, что место средоточения и алтарь разрушены, богиня Красный Лотос теперь долго не сможет явиться в этот мир. Да и последователей у неё осталось немного.
— Да я как-то и не боялся. — Отрешённо пожал плечами в ответ. Не рассказывать же ему то, что богиня теперь не богиня. Кстати, а где она?
Рядом Наталины не оказалось, когда я пошёл за Сенилой, я потерял девочку из вида, отвлёкшись на рабыню. Управляющий браслет я тоже на своей руке не обнаружил, а когда он с неё пропал, вспомнить не мог. Да и ладно. Теперь это не моя забота, пусть вон, Бели ею занимается, а мы пойдём за своими вещами.
Пока мы плутали по коридорам, я пытался хоть немного прийти в себя, чувствуя, что плохо соображаю. Голова кружилась, а затылок очень сильно болел. Меня несколько раз били головой, так и сотрясение можно заработать.
Наконец мы пришли. Большое помещение, и несколько человек, которые шустро и деловито складывали всё, что тут есть, по мешкам. На входе стояли двое вооружённых людей, но Сенила кивнула им, как знакомым, и они без слов нас пропустили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вон там. — Она указала на угол, в котором были свалены в кучу различные вещи. Даже незнакомая одежда какая-то. Вот возле этой кучи, немного сбоку, я и обнаружил свой цветастый рюкзак! Да неужели!
Но тут меня ждало громадное разочарование. Видимо, не разобравшись, как этот девайс открывается, заклинание в нём сломали. Раньше дно сверкало несколькими слоями различных магических узоров, а теперь магии в этой вещи не осталось. Открыв, я обнаружил, что в рюкзаке лежат несколько книг и всё. Золото, амулеты, химические бутыльки, всё пропало.
