Глава 35
ДАВАЙТЕ ПОГОВОРИМ О ВЕСЕЛОМ, ГОСПОДА, ГДЕ ЖЕ ПОКОЙНИК?
Настя уверенно пересекла толпу провожающих, показала свой билет матросу и поднялась по узенькому трапу на теплоход. Сегодня она поднималась на борт уже второй раз, и наверняка матрос должен был ее запомнить, тем более она не без его помощи заносила на борт багаж. Но он смотрел на нее с таким унылым видом, как будто бы страдал морской болезнью.
Настя счастливо улыбнулась. Через сутки она будет вне досягаемости. И что самое главное – она будет очень богата. С такими деньгами она будет желанной гостьей во всех странах мира. И последующую жизнь непременно превратит в один сплошной праздник. Обязательно следует купить виллу где-нибудь на Лазурном побережье: не слишком дорогую – важно не привлекать к себя повышенного внимания, – но и не дешевую, чтобы окружающая знать могла составить о ней благоприятное впечатление. Что позволит в дальнейшем обзавестись влиятельным кругом знакомых.
Можно будет прикупить яхту. И путешествовать на ней вдоль берегов Средиземного моря. Незабываемые впечатления, разные страны, красивые пейзажи, новые люди – всего этого у нее будет в избытке.
Настя посмотрела на часы. Коврова еще не было. До отправления оставалось пятнадцать минут. Странно… Может быть, с ним что-то случилось? Но она тут же отогнала от себя эти мысли. Глеб Иванович позвонил ей два часа назад и сообщил, что скоро будет на корабле. Следовательно, совершенно нет никакого повода для тревоги.
– Здравствуй, моя радость… несостоявшаяся, – услышала Настя над ухом знакомый голос, и от страха сердце упало в самые пятки и неистово забилось.
Этот голос мог принадлежать только одному человеку – отцу Якову.
– Здравствуй, – еле пошевелила она языком и не услышала собственного голоса.
Перед ней стоял Яков. Правда, выглядел он совсем иначе: не было привычной бороды и усов, он коротко подстригся. Со времени их последней встречи он сумел сбросить не менее двадцати лет и сейчас выглядел престарелым ловеласом, оказавшимся на теплоходе с единственной целью – удовлетворить всех скучающих вдов и дать шанс постаревшим девам не думать о мужчинах плохо.
– Похоже, что ты удивлена? – спросил Яков. – Как видишь, меня не убили. Я предполагал, что нечто подобное может случиться, вот поэтому вместо меня на наше последнее свидание пошел мой двойник. Я же стоял неподалеку и наблюдал за тем, как его череп разорвался на куски. Прямо тебе скажу, – покачал головой Яков, – зрелище не из приятных. Тем более если знаешь, что вместо него должна быть твоя собственная голова. Ну а вычислить после этого твоего кавалера для меня не представляло особой сложности. – Лицо у Якова выглядело прямо-таки счастливым. – Кстати, Глеб Иванович мне удивился не меньше, чем ты.
– Что ты с ним сделал?
– Что за вопрос?! – в восклицании Якова послышалась обида. – Разумеется, я его убил. У него во лбу была во-от такая дыра, – раздвинул пальцы старик. – Как я еще могу относиться к человеку, который решил убрать меня, отнять деньги и мою любимую женщину. Если бы я не сделал этого, то перестал бы себя уважать! Вот так-то, девочка моя, – голос старика звучал очень искренне. – Никак ты побледнела? Что с тобой, может, тебе помочь?
Настя отвернулась, закусив нижнюю губу, на глаза навернулись слезы.
– В участии тебе не откажешь.
– Вот что я тебе скажу, краля, – голос у старика был холодный и твердый. – Хоть я и старик, но уж очень не люблю, чтобы от меня бегали женщины. Я всегда был очень самолюбивым, а к старости у меня это чувство еще обострилось. Так что давай оставим все эти слезы. Они ни к чему. Я тебя не заставляю забыть твоего Коврова, но ты должна сделать вид, что между нами все в порядке. И своего неудовольствия не должна выказать даже взглядом… если не хочешь разделить его участь. Вы с ним ехали в одной каюте?
– Нет, – глухо отозвалась Настя, – он в соседней.
Слезы на ее глазах уже высохли.
– Вот и отлично, будем с тобой перестукиваться, это так романтично, деточка. Хе-хе-хе, давно я так не баловался! – Неожиданно его лицо погрубело, налилось яростью: – Но чтобы уже в десять часов ты скреблась в мой номер послушной мышкой. Иначе твое поведение мне может очень не понравиться. Тебе все ясно?
– Да, – произнесла Настя, не поднимая глаз.
– Ладно, девочка моя, – жизнерадостно оскалился Яков, – я человек старый, мне еще нужно поднабраться сил перед предстоящим совокуплением. А ты сделай все, что надо… ну что у дам полагается. – И, не оборачиваясь, степенно зашагал к своей каюте.
Неожиданно музыка оборвалась, и приятный бархатный голос возвестил о том, что через пять минут теплоход отправится, провожающим следует его покинуть.
Настя успокоилась. Но тут же ее лицо изумленно вытянулось.
По причалу шел Герасим и приветливо махал рукой.
– Знаешь, я все-таки решил ехать с тобой, – сказал он, поднимаясь по трапу навстречу веренице провожающих. – Конечно, ехать с подругой очень хорошо, но еще лучше, когда рядом находится еще и любимый человек.
Улыбка на лице Насти получилась какой-то неуверенной и жалкой.
– Тебе не стоило беспокоиться, и потом, сейчас теплоход отойдет. Тебе нужно выходить на берег! – в панике воскликнула она.
– А что ты скажешь на то, что я достал билет и мы с тобой плывем вместе? – победно улыбался Святой. – У тебя какая каюта?
– Тридцать первая, – попыталась сохранить улыбку Настя.
– Вот как! – восторженно воскликнул Герасим. – А у меня тридцать третья! Повезло так повезло.
– Послушай, Герасим, я тебе соврала. Я здесь не одна, а со своим любимым человеком… И я очень не хочу, чтобы он тебя здесь видел. Мне плевать, как ты это назовешь, но ты мне противен!
Святой уже не улыбался. Он изучающе разглядывал Настю, словно видел ее впервые в жизни.
– Ах вот как, не ожидал. Помнится, сегодняшней ночью ты щебетала мне совсем другое. Кстати, хочу тебя спросить: а те деньги, что ты присвоила, тебе не противны?
В глазах Насти плеснулся ужас, неожиданно она перешла на шепот:
– О каких деньгах ты говоришь?!
Святой посмотрел на толпу провожающих: на одной из лавочек он увидел Рафу, медленно цедившего пиво из коричневой бутылки. А вот это неожиданность. Герасиму даже показалось, что в знак приветствия тот слегка приподнял руку. Рафа никогда не появлялся один, а следовательно, где-то рядом прячется парочка телохранителей. Рафа был заядлым театралом, возможно, он приехал в речной порт для того, чтобы насладиться разворачивающейся сценой.
– Ты прекрасно знаешь, о каких деньгах идет речь, – Святой не говорил, он укорял. – Эти деньги не принадлежат тебе.
– Оставь меня в покое! – неожиданно громко воскликнула Настя. – Если ты не отойдешь, я позову милицию.
Святой лишь усмехнулся:
– Если женщина упоминает о милиции, следовательно, любовь действительно осталась в далеком прошлом. Послушай, крошка, меня интересуют только деньги. Если ты скажешь, где они, тогда я сумею уберечь тебя от неприятностей.
Святой вновь посмотрел вниз – Рафы не было. Вместо него на скамейке сидела молодая парочка, взявшись за руки, и, похоже, им было хорошо.
– Извините, не вы ли будете Светлова? – к ним подошел высокий молодой мужчина в форме. – Я помощник капитана.
– Да, это я. А в чем, собственно, дело? – насторожилась Настя.
– Поднимитесь, пожалуйста, на верхнюю палубу, мы сейчас поместим вашего покойного брата в холодильник. Требуется соблюсти кое-какие формальности.
– Что за формальности?
– Вы должны подписать кое-какие бумаги, – и, заметив встревоженный взгляд девушки, попытался успокоить ее доброжелательной улыбкой. – Ничего страшного, так у нас принято.
– Хорошо… Я сейчас подойду, через две минуты. – Помощник капитана, кивнув, отошел от них.
– Я и не знал, что у тебя был брат, – задумчиво протянул Святой. – Ты никогда мне о нем не говорила. Жаль, что мы с ним так и не успели познакомиться.
– Его нужно перевезти на родину, – невесело улыбнулась Настя, – такова была воля родителей.
– Понятно, – понимающе качнул головой Святой, – ты решила совместить полезное с приятным: и с милым дружком покататься на таком прекрасном лайнере, и заодно труп братца перевезти. Где он у тебя находится? Давай я его отпою, все-таки как-никак монах. Молитвы я еще не позабыл.
– Ты, как всегда, невыносим, – процедила сквозь зубы Настя и, развернувшись на каблуках, заторопилась вдоль борта. С минуту Герасим наблюдал за удаляющейся девичьей фигуркой. Попка у нее ничего, ладная, в этом ей не откажешь.
Невольно Святой посмотрел вниз. Парочка влюбленных, сидевшая до этого на скамейке, взявшись за руки, направилась к «Фольксвагену», стоящему метрах в пятнадцати. Через опущенное стекло было видно, что за рулем сидит мужчина лет тридцати. Такой же, как все. Вот только лицо почему-то чересчур серьезное.
