Количество земских общественных школ в Петербургской губернии постоянно увеличивалось. В 1877 году их было 152, в 1894 году – 264, в 1898 году – 360, а в 1903 году – 483, в 1910 году – 619. Вместе с тем от бюджета земства зависело соотношение в различных уездах земских школ и жителей – от одной тысячи до шести тысяч жителей на одну школу. К примеру, в 1890 году смета Шлиссельбургской земской управы составляла 71 тыс. рублей, Ямбургской – 67 тыс. руб., Лужской – 98 тыс. руб., Новоладожской – 99 тыс. руб., а Петергофской – 121 тыс. руб.
* * *
По способу обучения все школы делились на одноклассные первой ступени (то есть начальные, в современном понимании) и двухклассные второй ступени (средние). Что это обозначало? В школе первой ступени учились четыре года. Название «одноклассная» говорило о том, что в школьном здании находилось одно помещение для класса. В нем одновременно обучались дети разных годов обучения, с первого по четвертый. По штату полагалась одна учительница, она же одновременно являлась и педагогом, и директором, и завхозом.
Если количество детей превышало возможности класса, то вводили вторую смену. Тогда школа превращалась в «двухкомплектную». В этом случае нередко строили второе здание школы. При некоторых школах существовали «ночлежные приюты» – специальные помещения, где дети могли переночевать, если из-за погодных условий или каких-то иных причин не могли после занятий вернуться в свои деревни.
Двухклассные школы служили продолжением одноклассных. В них учились шесть-семь лет. Закончив двухклассную школу и сдав экзамены, ученик мог поступать, к примеру, в земскую учительскую семинарию. В крупных деревнях могло быть даже по нескольку школ. К примеру, сразу три школы находилось в деревне Клопицы Петергофского уезда: две земские и одна церковно-приходская. Причем двухклассная школа в Клопицах, основанная в 1875 году, была старейшей средней школой среди существовавших в Петергофском и Ямбургском уездах.
Любопытно, что учебный год в сельских школах начинался вовсе не обязательно 1 сентября. Начало и конец учебных занятий в немалой степени зависели от хозяйственных и бытовых условий родителей, посылавших своих детей в местные школы. Обычно занятия начинались в течение сентября, но могли – в августе или даже в октябре-ноябре.
Основные предметы, преподаваемые в школах, находились в ведении Министерства народного просвещения, оно осуществляло контроль через училищный совет. Обучение во всех школах – земских, церковно-приходских и других – велось по министерской программе и регулярно проверялось инспекторами. По программе первого отделения (класса) дети изучали чтение, письмо, арифметику, Закон Божий («Священная история» и 16 молитв). К концу года они должны были читать, писать, считать и знать основы православия. В следующих классах программа усложнялась.
К примеру, список учебных пособий и книг для внеклассного чтения в сельских начальных училищах, разосланный по школам в 1903 году, включал в себя около двухсот наименований. В нем представлены как методическая литература для учителей, так и книги для детей, в том числе по истории (по программе начальной школы ее не изучали).
«Потребности жизни за последнее время развертываются с такой колоссальной скоростью, что школы едва успевают удовлетворять назревающим новым требованиям, – замечал современник. – То, что было ново вчера, сегодня является отсталым».
Существовали в школах и дополнительные предметы. В земских школах ими являлись различные ремесла: сапожное, плетение корзин, рукоделие, вышивание, работа на пришкольном садовом участке.
Земские школы обязательно имели своих попечителей. Они избирались сельскими обществами и устроителями школ, а затем утверждались в этой должности Губернским училищным советом. Чем же занимались попечители? В их ведение входили «общий надзор за вверенными их попечению школами и оказание содействия к нравственному и материальному их благосостоянию». Служба эта считалась почетной, за свой труд никакого жалованья или вознаграждения попечители не получали.
Для каждого уезда Петербургской губернии разрабатывалась специальная «инструкция для попечителей», в ней определялись их права и обязанности. Например, согласно инструкции, действовавшей с конца 1890-х годов до 1917 года, в Петергофском уезде попечителям вменялось «следить за исправным содержанием училища в санитарном отношении», принимать меры, «чтобы помещение училища, классная мебель, учебные пособия и прочие принадлежности содержались в надлежащей исправности».
Они собирали средства и пожертвования для нужд школы, могли обращаться в земства за дополнительными средствами, на расходы, не предусмотренные сметой. Попечитель мог «председательствовать в случае на то особого распоряжения училищного совета в экзаменационной комиссии для испытания оканчивающих курс учеников».
Учителя всегда оставались одними из самых уважаемых людей в деревне, своего рода «сливками сельского общества». Хотя подавляющее число земских учителей Петербургской губернии происходило из крестьянского сословия или же из питомцев Воспитательного дома. Мужчины среди учителей, в отличие от сегодняшей ситуации, тогда преобладали.
Профессия учителя в деревне считалась в ту пору престижной и почетной. Чего не скажешь о дне сегодняшнем. К сожалению, сейчас в сельских школах часто не хватает педагогов. До революции было иначе: существовала даже специальная категория «запасных учителей» (два-три человека на уезд), готовых без промедления заменить выбывших или умерших педагогов.
Требования, предъявлявшиеся к сельским учителям, – довольно высокие. Чтобы стать учителем в земской школе, надо было получить соответствующее образование и, как правило, иметь «кандидатский стаж». По данным статистики, подавляющее большинство земских учителей Петербургской губернии закончили земские учительские школы, существовавшие как в губернии, так и в самом Петербурге, или Духовную семинарию, или восьмиклассные женские гимназии для женщин-учителей. Учителями могли стать люди, имевшие домашнее образование, но получившие свидетельство на звание учителя.
По инициативе земств создавались различные формы повышения квалификации учителей. Для них организовывались краткосрочные, от четырех до шести недель, летние курсы в Луге, Новой Ладоге, Гдове, Стрельне и в других местах Петербургской губернии. В 1872 году открылась земская учительская школа с мужским и женским отделениями. За 1872-1897 годы она подготовила 1032 учителя.
По меркам того времени, земские учителя обеспечивались неплохой зарплатой. В ту пору в каждом уезде существовало свое базовое годовое жалованье (то есть оклад), устанавливаемое земством в соответствии со своими возможностями. К примеру, в Петергофском уезде на 1900 год базовое жалование земского учителя составляло 300 рублей в год, а спустя десять лет, на 1910 год, – 338 рублей в год. Кроме того, учителям полагались надбавки – за выслугу лет и единовременные пособия. За дополнительные занятия сверх программы (садоводство, трудовое обучение, показ популярных в ту пору «туманных картин», ведение хоров и т.п.) полагались еще доплаты.
Надбавка за выслугу лет увеличивалась пропорционально каждые четыре года. По данным земской статистики, при службе в пять лет надбавка составляла 30 рублей в год, в девять лет – 60 рублей, в двадцать три года – 120 рублей, в тридцать шесть лет – 210 рублей. Последнюю надбавку получал, к примеру, учитель одноклассной Бегуницкой школы Григорий Иванович Быстров.
В школах, имевших иную ведомственную принадлежность, годовые оклады учителей были другими. Однако больше платили именно в земских школах. В церковно-приходских школах учителя зарабатывали меньше.
Чтобы понять, что же представляли в 1910 году 338 рублей годового учительского жалованья (то есть около 30 рублей в месяц без надбавок), попробуем сопоставить их с уровнем тогдашних цен. Итак, какие были цены в 1910 году в Петергофском уезде, по данным земской статистики? Корова местной породы стоила от 25 до 40 рублей, «породистая корова» – от 65 до 75 рублей, овца – от двух с полтиной до 4 рублей, пуд крыжовника – 2 рубля. А сегодня? Корова, к примеру, стоит 25-35 тысяч рублей, а средняя зарплата сегодняшнего учителя, в зависимости от стажа и количества ставок, может достигать 5 тысяч рублей.
Внимательно проанализированные отчеты земской статистики, касающиеся положения учителей, в значительной степени разрушают картину дореволюционной темной и нищей жизни, старательно выстраиваемую советской пропагандой. Не случайно до последнего времени отчеты земской статистики оставались недоступными для широкого круга исследователей. Выводы могли получиться явно не в нужную сторону…
(Правда, если сопоставить зарплату сельского учителя нынешнего и советских времен, то выводы тоже могут получиться «явно не в нужную сторону».)
